У судьбы плохое чувство юмора

— Что? Что Вы сказали? Как это относится к делу? Я…я не понимаю… Обычно довольно неприветливое выражение лица мужчины всего в одно мгновение превратилось сначала в удивленное, затем в испуганное, а после и вообще во враждебное. Его широко распахнутые глаза сузились, а губы поджались. Тело застыло в неестественной позе, и создавалось впечатление, что он вот-вот сорвется с места и умчится прочь от женщины, от племянника, стоящего рядом, от мира в целом… от самого себя. Отвечать на такого рода вопросы он не собирался потому, что… он не знал ответа. Он просто не знал, что сейчас сказать. Хиаши никогда не задумывался об этом. Он был твердо уверен, что его родная дочь, может и не любит, но уж точно уважает отца. А уважение всегда следует за привязанностью, которая уверенно шагает рядом с симпатией, что рано или поздно перерождается в любовь. И с пониманием этих вещей глава клана Хьюга жил припеваючи и даже не задумывался, что все может быть совершенно иначе. А когда ему думать об этом? Дела клана, поручения Хокаге и эта война… Времени на укрепление семейных уз попросту не было. А может он сам этого не хотел? Зная где-то в глубине души о страданиях своей дочери, о том, что именно он мучает ее и делает несчастной, Хиаши просто делал вид, что ничего нет. И это не потому, что Хината оказалась слабым ниндзя, не потому, что она слишком мягкая и добрая, и не потому, что она просто копия своей матери... Все было лишь потому, что он хотел сделать ее сильней. В этом жестоком и опасном мире нет места для таких людей, как Хината. Хиаши был уверен, что своими жесткими тренировками, строгим контролем и холодностью сможет закалить это хрупкое создание, сделать ее сильней… он считал, что сможет отгородить ее от этого хаоса. И что же вышло в итоге? Хиаши добился своего – Хината стала превосходным ниндзя. Стена, так старательно возведенная им, помогла девушке, вот только помимо хаоса, идущего извне, девушка отгородила себя и от отца. Хиаши собственными руками разрушил то, что так отчаянно старалась сохранить его жена, – доверие в семье. Никаких ссор и открытых обид, никаких громких слов и заявлений. Хината даже обиду на отца таила по-особенному, так, как может только она. Мысленно уверяя себя, что все будет хорошо, девушка медленно теряла крупицы этой самой уверенности, и в один страшный момент окончательно ее утратила. И теперь, отчаявшись, совсем запутавшись в себе и своих страхах, она сбилась с верного пути и проследовала вслед за тем, от кого стоило бы бежать без оглядки. Но так ли это? Разум мужчины буквально разрывает в клочья неиссякаемый поток опровержений этой теории, но сердце… Старое сердце, такое холодное и спокойное, сейчас невыносимо заныло и тяжелым грузом потянуло вниз, к земле. Хиаши снова ощутил этот отвратительный вкус разочарования с примесью отчаяния и страха. И больше всего он боялся того, что родная дочь отвергнет отца, отречется от клана и покинет деревню. — Думаете, это я во всем виноват? — спросил он, устало поднимая глаза на женщину, которая за все это время не проронила ни слова. Цунаде хотела было что-то сказать, но вовремя остановилась – слова здесь были бы некстати. Растерянный вид бывшего главы клана Хьюга говорил сам за себя. Брови, съехавшие к переносице, морщинки, идущие от уголков глаз, сжатые губы, руки стиснутые в кулаки… Один только взгляд, и тебе кажется, что сейчас этот человек испытывает дикую боль, но старается ее скрыть за маской негодования. Хотя, скорее всего, так оно и есть на самом деле. Цунаде знакомы эти жесты, эта мимика. Огромное число людей на ее глазах осознало страшную, неприятную и омерзительную правду. И хоть все они разные, эмоции одинаковы. Все они сначала не верят в нее, отторгают и даже высмеивают, но потом… кто-то страшится возмездия, кто-то вымаливает прощение, кто-то спокойно разворачивается и уходит прочь, не видя смысла в дальнейших дискуссиях, но есть одна вещь, которая объединяет всех этих совершенно разных людей - обреченность, что таится в потухших глазах. Вот и сейчас, заглянув в эти пепельные глаза, Цунаде не увидела там ничего, кроме этой самой обреченности. Кое-кто только что нашел свою страшную истину. Правда не знает пощады, она бьет точно в цель и на поражение. Помилование? Об этом не может быть и речи. Люди привыкли жить в окружении лжи и иллюзий, не желая принимать суровую реальность, не слушая тех, кто пытается их вразумить. А когда наступает момент истины, они оказываются в замешательстве, совершенно не понимая, что теперь делать. Цунаде и это было знакомо, и она прекрасно понимала отца Хинаты, иллюзорный мир которого бы только что разрушен до основания. Страшась, быть может совершенно напрасно, бурной и непредсказуемой реакции от этого мужчины, она решила прямо здесь и сейчас объяснить, чего же именно она хочет от него. — В произошедшем виновны многие. Но сейчас нет времени на самобичевание. Я пришла сюда по одному очень важному делу и хочу, чтобы Вы мне помогли. — Я согласен, — хмуро поворчал Хиаши, стараясь вернуть себе былое спокойствие и равнодушие. — Хорошо. В таком случае, Вы поможете мне спасти Хинату и вернуть ее вместе с Саске в деревню. ... — Ты жалок! И я не перестану тебе это доказывать. Странно, что ты все еще пытаешься отвергнуть эту простую истину. Черные глаза с упоением и садистским наслаждением смотрели на истекающего кровью парня, в буквальном смысле прибитого к стволу спаленного дерева. Тонкое лезвие меча надежно засело в плече мученика, но окровавленные руки никак не решались отпустить холодное оружие. Окружение снова стало тускнеть и подрагивать. Кровь из правого глаза хлынула с новой силой. Бледная рука сначала небрежно скользнула по темным волосам, убирая непослушные пряди с лица, а после вытерла багровую жидкость из прикрытого глаза. Саске, на протяжении всего сражения, даже не задумывался о последствиях неоднократного использования сильнейших техник своего клана. А зачем, если победа уже почти в его руках? И вообще, его сила возросла настолько, что он может позволить себе расслабиться и не думать о такой мелочи, как предел чакры. Но игнорировать тот факт, что он сейчас был довольно-таки сильно вымотан, совсем не стоило. Слабая пульсирующая боль поселилась в его голове, а глаза всего на несколько секунд искажали реальность, погружая ее во мрак. Досадно было то, что Саске не понимал, нормально ли это или же ему стоит поубавить пыл. Хотя, с этим он разберется чуть позже... после того, как он прихлопнет одну надоедливую муху. Саске смерил своего противника надменным взглядом и слабо усмехнулся своим мыслям, что так тешили его самолюбие. Вид этого дурака оставлял желать лучшего: разорванная одежда, множественные порезы и ссадины, разбитая голова. Яркий пшеничный цвет его волос смешался с кровавыми оттенками; слипшиеся пряди свисали вниз. Его прерывистое и хриплое дыхание разносилось по округе, отчего каждый раз вздрагивала умиротворенная тишина и готова была разбиться на миллионы острых осколков. Но, не смотря на плачевное состояние, его небесные глаза все так же блестели и излучали задор. — Ты можешь говорить все, что захочешь, но я еще жив, а значит... — Это дело легкопоправимое, — зло прошипел брюнет, отступая на шаг назад. Резким движением руки Саске выдернул катану и нацелил ее в самое сердце еле стоящего на ногах Узумаки. Он уже мысленно попрощался с бывшим другом, как вдруг почувствовал странное давление со стороны, оказываемое на его руку. Ухватившись за запястье парня, Какаши резко вытянул руку вперед, тем самым смещая область попадания меча. Эта атака оказалась для Саске полной неожиданностью, поэтому, воспользовавшись этим преимуществом, мужчина, не ослабляя хватки, развернулся на 180 градусов и вытянутой ногой рассек воздух, в надежде попасть по нападающему. Но Учиха вовремя заметил этот подвох. Подпрыгнув вверх, он прокрутился в воздухе, тем самым высвобождаясь из захвата, и приземлился прямо напротив Какаши. Лезвие меча блеснуло в лучах полуденного солнца, и его конец уперся в горло мужчины. — Опаздываете, — издевающимся голосом произнес Саске. — Как обычно, — заметил мужчина и сдавленно хихикнул, после чего перевел взгляд на Наруто, — Ты в порядке? — Ага. Пара минут – и я буду как новенький, — заверил учителя паренек, лучезарно улыбаясь. — Я бы на твоем месте не был так уверен! Подбросив Кусанаги в воздух, Учиха сменил положение своей руки, снова ухватился за меч и направил острие клинка в сторону блондина. Тот в последний момент успел выставить блок, и меч встретил сопротивление со стороны куная. Какаши, желая помочь своему ученику, совершил выпад в сторону Саске, но был отброшен назад, после столкновения с ногой парня. — Пора бы тебе уже сдохнуть, — сквозь стиснутые зубы проворчал парень, не конкретизируя, кому именно предназначалось это сообщение. Его тело снова обволокла синяя дымка, и в воздухе возник силуэт руки Самурая. — Скажи что-нибудь новенькое, — усмехнулся Наруто. Одежда и внешний вид парня претерпели небольшие метаморфозы – теперь он был похож на человеческое воплощение небесного светила. С этими изменениями он обрел невероятную скорость и ловкость, поэтому с легкостью увернулся от атаки громадного и неповоротливого существа. Как цирковой акробат, он без особого труда перепрыгивал с ветки на ветку, забираясь на верхушку дерева, а после перепрыгнул на крышу одного из домов пустынной деревни. Сжимая в руке воздух, полупрозрачная рука стала удлиняться. Чуть позже из темной дымки образовалась верхняя часть Самурая. Непрерывно следуя за своим хозяином, существо плавно скользило по земле, дугой обошло дом, где наверху стоял Наруто, остановилось возле соседнего здания и переместилось на его крышу. — Думаешь, меня остановит этот маскарад? — спросил Саске, глядя на новый облик Узумаки. — А это еще не все! — воскликнул тот, после чего прямо на глазах у Учихи из ниоткуда стал формироваться образ Лиса, которого он видел в подсознании Наруто несколько месяцев назад. «Будь начеку, Наруто... Я внимательно слежу за тобой» Курама прикрыл глаза и довольно улыбнулся. Зловещий смех, скорее похожий на утробное рычание, прозвучал в голове обеспокоенного Наруто. Неизвестность пугала парня, а сейчас он понятия не имел, о чем так настойчиво твердил Девятихвостый и почему ему необходимо полностью контролировать ситуацию. «Что все это значит?» — Наруто, тебе не стоило показывать весь свой потенциал, — прокричал Какаши, стоя внизу и глядя на парней со стороны. Сейчас он решил немного повременить с возвращением на «сцену». Он придет на помощь Наруто, когда это действительно будет нужно. — Ну, почему же? Раз Учиха этого хочет... — парень выставил перед собой руки, в то время как в разинутой пасти Лиса образовался сгусток черной материи, который с каждой секундой становился все больше, — то я покажу ему свою мощь и доходчиво объясню, что старших нужно слушаться! — Курама? — единственное, что успел произнести Какаши, прежде чем яркая вспышка ослепила, страшный шум оглушил, а ударная волна отбросила его обратно в лес.