Встреча с воспоминанием.

Мистер Смит-Джонс провел ее в зал, когда репетиция уже началась, и Салли, бесшумно устроившись в третьем ряду, стала наблюдать за происходящим на цене. Добиться разрешения присутствовать на репетиции было нетрудно – финансовый директор, казалось, был счастлив угодить. Еще бы – сама Салли Мэрроу, красавица и сокровище современного канадского театра, после длительных гастролей по Северной Америке решила навестить свой родной городок, и заодно заглянула в их театр! Ее появления никто не заметил, чему Салли была даже рада – можно было спокойно понаблюдать за актерами. И за режиссером, который интересовал ее куда больше, чем все актеры на сцене вместе взятые. Нередко бывает, что девочки влюбляются в киноактеров. А Салли не любила кино, она занималась в школьном драмкружке, и отец регулярно водил ее на постановки в местный театр. В день ее шестнадцатилетия отец повел Салли на открытие «Гамлета», и весь спектакль она просидела, вжавшись в свое кресло, не отрывая взгляд от сцены, не отрывая взгляд от него – безумца и гения, который любил, мстил, ненавидел, страдал, боролся против всех и себя самого, и погибал – победивший и побежденный. А потом зал сотрясался от оваций, и он, воскреснув, вновь выходил на сцену - измученный, но счастливый, гордый от сознания собственного таланта. И притягательно красивый... Джеффри Теннант. На следующий день Салли взяла часть своих скромных сбережений и купила еще три билета на повторные представления. Оны бы взяла билеты на весь сезон, но эти были последними... Когда-то она мечтала о том, что станет актрисой и сыграет роль в одном спектакле с Джеффри (то, что она станет актрисой, Салли знала уже с детства). Долгое время она наслаждалась воспоминанием о мимолетном счастье – после второго спектакля Джеффри, возвращая Салли ее записную книжку со своим автографом, мимоходом пожал ей руку. Пожал... и тут же забыл об этом, едва успевая отвечать на комплименты и благодарности окружающих его восторженных зрителей. Ее подростковая влюбленность уже прошла, но восхищение талантом Джеффри Теннанта осталось прежним. С тех пор Салли сама ни раз испытала, что значит слышать гром оваций сквозь направленные на тебя лучи прожектора. Сейчас она была дома, и знакомые места возвращали ей лучшие воспоминания. И Салли решила познакомится с тем, кто когда-то был предметом ее девичьих грез. В конце-концов, они ведь коллеги теперь! Но сейчас она смотрела на него, поражаясь: «Неужели это и есть Джеффри Теннант?! Неужели это тот самый Джеффри Теннант?» Он изменился. Сильно. Дело было даже не во внешности. Изменилась его походка, взгляд. Движения были резкими, нервными. И улыбался он теперь совсем иначе – не улыбка это была, а просто усмешка. А по одежде его и вовсе можно было принять за бродягу, а не за режиссера театра. В самом деле, никто из знакомых Салли мужчин так не одевался. На Джеффри был расстегнутый плащ самого непривлекательного цвета, под ним – белая когда-то рубашка, которую судя по всему ни разу не гладили, а из открытого мятого воротника выглядывала бежевая футболка. Галстука не было. Галстук бы здесь выглядел просто дико. Девушка, играющая Офелию, творила что-то невообразимое. Джеффри сидел на ступеньке, подперев ладонью щеку, и безнадежно пялился в пол. Наконец, он не выдержал и принялся объяснять ей, как нужно изображать Офелию. И только тогда Салли увидела, что это тот самый Джеффри Теннант. Он перевоплотился, как это случалось на сцене. Дрожащий голос, слезы в глазах. «И он не придет? И он не придет...? Нет... нет... он мертв. Мой отец мертв, и я его убила...» Салли почувствовала, что снова сжимается в кресло и не может оторвать взгляд от сцены. «Постарайся так и играть, ладно?» Девушка кивнула, но понимания у нее во взгляде не прибавилось. Джеффри вздохнул и объявил пятнадцатиминутный перерыв. Он быстро прошел к выходу мимо Салли, удивленно взглянул на нее, но ничего не сказал. В дверях стоял Ричард. Салли поднялась, и пошла к ним. - Ну и что? – донесся до нее голос Джеффри. – Какого черта у нас посторонний на репетиции? - Посторонний? – прошипел Ричард. – Ты что, не знаешь, кто она?! - Понятия не имею! - Я Салли Мэррроу, - представилась девушка. – Извините, я не думала, что мое присутствие помешает. Он резко обернулся. Посмотрел на нее недоверчиво и немного смущенно: - Джеффри Теннант. Вообще-то вы не помешали, просто присутствие людей со стороны может отвлекать актеров. - Вы правда не знаете, кто я? – улыбнулась Салли.– Я-то наивно полагала, что в театральных кругах мое имя всем известно. - Видите ли, мисс Мэрроу, там, где я провел последние восемь лет, не было возможности следить за развитием современной сцены. Салли охнула про себя. Так значит, то, о чем писали газеты было правдой! Салли никогда не верила в газетные рассказы. И все же это было правдой. Это многое объясняло. *** Ричард, наконец сообразил сменить тему. - Не хотите ли осмотреть весь театр, мисс Мэрроу? У нас, конечно не сцены Торонто, но быть может вам будет интересно? - С удовольствием, - ответила Салли, быстро подавив всколыхнувшуюся неловкость. В конце концов, ее бестактность была совершенно случайной, что ж тут такого? - Тогда пройдем... В кармане Ричарда вдруг заверещал телефон. Он извиняюще улыбнулся и нажал на кнопку. - Да? Да, мэм! Понимаю... Ну разумеется! Да, сию же секунду... Да! Всего... Телефон прощально запищал, а Ричард с обалдевшим лицом уставился на Салли и Джеффри. - Это из министерства культуры. - обреченным тоном сообщил Ричард. Было от чего беспокоиться – не дай Бог его пригласили побеседовать о финансах. - Прошу прощения, мисс Мэрроу, я сейчас должен идти на встречу, быть может чуть позже... - Иди на свою встречу, я сам устрою экскурсию для мисс Мэрроу, - внезапно оживился Джеффри. - Замечательно! Здорово! Но мне и в самом деле нужно бежать, надеюсь мы непременно увидимся завтра, - с этими словами финансовый директор сорвался с места и исчез за дверью. - Но ведь у вас репетиция... - тихо возразила Салли. - Знаете, я решил, что мне нужен перерыв. Если я сейчас вернусь на сцену и буду слушать эти завывания, меня посадят за убийство... Салли настороженно взглянула на режиссера – Джеффри говорил серьезно, но глаза его смеялись. Все-таки он был очень странным. Мистер Смит-Джонс оказался прав – ничего примечательно в этом театре не было. Ничего такого, чему Салли могла бы удивиться. До тех пор, пока они не вошли в кабинет Джеффри. Череп, сиротливо устроившийся на краешке стола, сразу привлек ее внимание. Салли еще не встречала людей, которые украшали бы свое рабочее место таким мрачным предметом. - Это... – начала она. - Череп, - подтвердил Джеффри очевидный факт. – Хотите кофе? Или чаю? У меня есть шоколадное печенье, - буднично предложил он. Салли вдруг заметила, что череп надежно удерживает в зубах маленькую упаковку печенья. Она любила печенье, но это... - Н-нет, спасибо, - поспешно отказалась девушка. Джеффри пожал плечами. Слева на стене висели несколько увеличенных фотографий. Мужчина на портрете был ей смутно знаком. «Ну, конечно!», - вспомнила Салли, внимательно разглядывая портрет - «это же Оливер Уэллс – бывший режиссер театра». Она знала, что он недавно умер, хоть и не догадывалась о подробностях его смерти. Джеффри понял ее взгляд по-своему и вернулся к своей роли гида: - Оливер Майкл Уэллс, бывший режиссер этого театра. - Я немного помню его. Слышала, что он недавно умер... Мне очень жаль. - Да, - усмехнулся Джеффри, - его смерть была такой же как и его жизнь. - Трагической и красивой? - сказала Салли, пытаясь представить благородную кончину этого талантливого человека, о достижениях которого ей не раз приходилось слышать. - Нет, бесполезной и нелепой. Он напился, и его сбил грузовик, перевозящий свинину, - охотно пояснил Джеффри. Салли почувствовала себя совсем уж неуютно. Совершенно другого ждала она от этой встречи. Ее бывший кумир представлялся ей совсем иным – запомнившимся ей закулисным Джеффри, а сейчас перед ней стоял повзрослевший Гамлет, чей вид и речи вызывали какую-то неловкую жалость. Джеффри, кажется, заметил ее смущение. Он улыбнулся, впервые за все это время, и заговорщески произнес: - Самую главную достопримечательность нашего театра я приберег напоследок. Но она очень большая, поэтому находится снаружи. - Летняя сцена? – оживленно спросила Салли, обрадовавшись возможности сменить тему. - Нет. Пойдемте, я вам покажу. Озеро было спокойным, лебеди теснились на другом конце берега, откуда группа туристов бросала им крупные куски хлеба. - Актеры часто сюда приходят, - сказал Джеффри, усаживаясь прямо на траву. На Салли были обтягивающие белые брюки, поэтому она присела на скамейку рядом. - Красивое место... - Главное, что здесь спокойно. Берег большой и никто никому не мешает. - Вы тоже часто сюда приходите? - Я? Иногда... Он замолчал, задумчиво глядя на потревоженную ветром воду. - Мне очень понравилась ваша репетиция, - вдруг искренне сказала Салли. Джеффри поднял на нее взгляд. - Правда? Вообще-то сегодня был неудачный день. Если хотите, можете прейти посмотреть завтра. - Хорошо, я приду, - ответила Салли. Каким бы странным не был Джеффри Теннант сейчас, Салли знала одно - ей очень хочется снова видеть его на сцене, хотя бы и в качестве режиссера.