Солнечный дождь

      Дождь, дождь, дождь… Иногда казалось, что мерный монотонный стук капель по стеклу скоро сведёт с ума, настойчиво пробираясь в мысли и принося с собой какой-то странный, пронизывающий холод. Ледяной маг давно не помнил таких мертвенно-холодных капель. Этот дождь не прекращался уже не первый час, но почему-то казалось, что он успел заполнить собой всё небо, что он был и будет всегда – что эта вода будет непрерывно стучаться в громады колючих ледяных скал, что Грей выстроил внутри себя и за пределы которых не собирался никого пускать. Именно поэтому косые взгляды согильдийцев так действовали ему теперь на нервы: все устали делать вид, что громады тёмных облаков, словно рвущиеся прижаться к земле – обычное природное явление, и прекрасно знали, что можно сделать, чтобы это закончилось. - Ну и тоскливая же погодка сегодня, - не выдержала Кана. Грей сжал зубы. Капли застучали громче и будто отчаяннее, встречая на своём пути мощные ледяные преграды. Оборона держалась стойко, но весь этот спектакль начинал серьёзно раздражать. - Не может быть, чтобы не было на то никакой причины. Уже несколько пар глаз прямо-таки сверлили Фуллбастера, настойчиво, неотступно, но грохочущий дождь оставался последним, что ещё шумело в голове, последним, что он видел через оконное стекло, залитое настоящими потоками, которые уже неумолимой стеной надвигались на оскалившиеся глыбы замёрзшей воды. Он стоял против неё и чувствовал, что проигрывает – проигрывает тому, что рвётся изнутри и что так не хочется называть бессильной злобой. Маг не выдержал, вскочил и, со злостью пнув подвернувшийся ему стул, почти что выбежал из гильдии, захлопнув за собой дверь, впустившую завывающий, рвущийся порыв ветра и частичку той стихии, что бушевала снаружи.       …Мощный ливень обрушился на Грея, изо всех сил пытаясь достучаться, проникнуть и преодолеть. Это было внезапно вернувшееся и теперь мучительно медленно поглощающее его чувство. Он не мог позволить воде проникнуть за заледеневшую границу, надёжную и привычную. Он не мог признаться себе, что сам столько времени боялся заглянуть туда. Иногда Ледяному магу казалось, что там плещутся тёплые волны, и представлять, как они скользят по льду, как многотонная преграда рушится изнутри, было невыносимо для него. Теперь он почти физически ощущал, как водовороты уносят с собой остроконечные льдины, а необходимость взирать на это, бездействуя, выводила из себя. Проклиная всё на свете, а в особенности лившийся почти что внутри него дождь, Грей сломя голову бросился бежать по лужам, в которых неестественно темно отражалось небо и завеса крупных, тяжёлых капель. Когда же он поскользнулся, с трудом удерживая равновесие, ему показалось, что шаткие весы вот-вот не выдержат и ярость плеснёт через край. Однако внезапно Фуллбастер почувствовал, что медленно успокаивается, словно громадная волна неторопливо и мягко отхлынула отхлынула от берега. Стихия тоже успокаивалась. Подняв голову и глядя в начинающее светлеть небо, он усмехнулся, чувствуя, как дождь стекает по его лицу и как вода, вдруг переставшая быть раздражающе-настойчивой, продолжает стучаться в будто бы вновь окрепший лёд.       Маг огляделся по сторонам и вдруг заметил неожиданно мелькнувший среди этой медленно рассеивающейся мёртвой серости синий цвет, показавшийся из-за тонких нитей, протянутых от земли до облаков. Тихо-тихо, словно боясь вызвать новые волны, Грей подошёл ближе и понял, что не ошибся – на берегу пруда, задумчиво глядя на круги, разбегающиеся по воде от капель, стояла синеволосая девушка. Губы её, кажется, слегка шевелились, будто она беседовала с водой – почти что своей сущностью. А может быть, через этот дождь она пыталась прикоснуться к ледяным скалам, хотя бы прижимаясь к ним тёплыми эфемерными каплями.       Почувствовав, как на её руках тают кружевные иголочки снежинок, она вздрогнула, не смея обернуться. Через мгновение крепкие руки Ледяного мага уже обнимали её за плечи. Его заклинание продолжало действовать – снег тихо опускался на них и вдруг заблестел, переливаясь. Дождь полил снова, но был уже совсем другим – в каждой из мягких и тёплых капель его, в осторожных снежинках, в заплаканных синих глазах девушки и даже в глубине старого пруда сиял лучик выглянувшего солнца.