Беззвучно

Когда я очнулась, я почувствовала сильные руки. Меня кто-то нес на руках. Подумать только! Однако я не показала, что очнулась. Было приятно чувствовать чужое тепло, дыхание, силу. Хотелось, чтобы меня отнесли в кровать, совсем как в детстве, еще том, прошлом. Было так хорошо, что хотелось заплакать. От того, что я впервые в своей этой жизни чувствовала себя в безопасности. Чувствовала себя под защитой. Прохладный воздух улицы приятно щекотал кожу. Я прижалась крепче к этому человеку и задремала, убаюканная сильными руками и медленной ходой. Я почувствовала, как меня опустили на кровать и сняли обувь. А потом я уснула. Лишь послышалось тихое «Спи спокойно, Краузер». Сквозь сон. Или уже во сне? *** Легкая улыбка ей идет. Если подумать, то я впервые вижу, как она улыбается. Я снял с нее сапоги и поставил их на пол. Боги, если сейчас кто-то проснется, то могут подумать что-то не то. Почему я вообще решил этим заняться, кто бы мне ответил… Я аккуратно расстегнул ремни и стащил их с ее тела. Она шумно вдохнула, чуть изогнувшись. Ч-ч-черт, с каких это пор меня стали привлекать малолетки? Но она действительно была красива. Не чрезмерной, слащавой, женственной красотой, но какой-то загадочностью, поведением. Ее движения, привычки, жесты делали ее настоящим искушением. Если забыть о том, что ей всего 15. Или это только мне так кажется?.. Пожалуй, стоит сходить в город развлечься. – Спи спокойно, Краузер, - тихо произнес я перед тем как уйти. *** Разумеется, мне так и не удалось узнать кто отнес меня в ту ночь. Но я не слишком зацикливалась на этом. В конце концом, если этот человек захочет, то и сам расскажет. Прошло уже восемь дней после той ночи. К моему удивлению, тренировки капрала дали результат и вчера я была одной из лучших на тренировке. Впрочем, и раньше я не особо отставала, ведь я выжимала из себя все силы с тех пор, как оказалась в этом мире. Однако, я всегда была слабой. Очень слабой. То, что я смогла поступить в армию уже было чудом. Но даже если бы я и не смогла повстречать Леви, я все-равно поступила бы в разведку. Не из каких-то идеологических соображений, нет. Но я нашла свою отдушину. То, что заставляло сердце биться быстрее и визжать от восторга, если бы могла. То, что я делала бы, не смотря на смертельную угрозу или какие-либо препятствия. Полет. Летать с помощью привода. Чувствовать, как ветер бьет в лицо. Вдыхать свежий воздух. Быть свободной. Поворачивать так, чтобы продолжать чувствовать поток ветра. Ловить призрачные ощущения радости. Чувствовать лучи солнца, смотрящее прямо на тебя, шум листьев деревьев. Чувствовать шепот ветра. Быть ветром. Быть птицей. На земле я никогда не была свободной. Я была неуклюжей, слабой, маленькой. Но в воздухе я чувствовала себя, как рыба в воде. Если бы газ в баллонах был бесконечным, я бы не возвращалась на землю часами, а то и днями. Но все хорошее заканчивается, и мне приходилось возвращаться на землю. Как в прямом, так и в переносном смысле. Началась утренняя тренировка. Я бежала третьей. Впереди меня бежали Микаса и Леви. Все-таки ежевечерние пробежки давали о себе знать. Ну а Аккерманы. Ну а что они? Они просто Аккерманы. А после тренировки к инструктору подошел Леви. Поговорив с ним о чем-то, он пошел в мою сторону. Я стала оглядываться в надежде, что кто-то меня спасет. Но увы… Все куда-то разошлись, стали вдруг резко чем-то заняты. Ничего удивительного, учитывая, что сюда шел капрал. – Краузер, с этого дня ты под моим началом. Тренировать тебя буду теперь только я. Так что после завтрака будь добра, явись ко мне в кабинет. Я кивнула, впрочем, не чувствуя особого энтузиазма. Вы должно быть удивлены этим фактом. Все очень просто. Даже та несчастная неделя в обществе человека, которого я люблю, заставила меня шарахаться от любой тени. Дело в том, что по неизвестным причинам капрал заинтересовался мной. Это радовало, безусловно. Но то, как это проявлялось, было ужасным. Во все моменты, кроме вечеров, он делал мне замечания. Плохо закрепленные ремни, помятая рубашка, грязь под ногтями, чихание, пыль под кроватью, малое количество съеденной пищи, недостаточно высокая скорость бега, трясущиеся во время подтягиваний руки, сутулая спина, боязнь лошадей, пыль на сапогах, - все это подвергалось жестоким придиркам и репликам. Он не просто говорил об этом факте и говорил исправить. Не-е-ет. Он упрекал, убеждал меня в моей ничтожности, сыпал жестокими словами. А вечерами он выспрашивал меня даже о малейших деталях моей жизни, привычках, семье, погибших друзьях, неприятных ситуациях. Иногда я захлебывалась в беззвучном плаче, но он не отпускал меня. Задал вопросы снова и снова, когда считал, что я солгала. А еще давал тренировки. Такие, что каждый раз по окончанию я валилась с ног и бывало, что некоторое время не могла даже доползти до чего-то хоть приблизительно подходящего для лежания или сидения. Иногда я оказывалась в своей постели не помня этого, но я не была уверенна был ли это тот самый человек или я просто не помнила, как добиралась из-за усталости. В таких условиях кто-угодно бы взвыл. Я же любила Леви и это причиняло мне еще большую боль. С замиранием сердца я смотрела как он двигается. Я наблюдала как перекатываются мышцы. Наблюдала за его мимикой, малейшими признаками эмоций. Слушала его голос, вызывавший во мне дрожь не только от страха. Иногда мне казалось, что это все зря. Что стоило погибнуть еще тогда, в самом начале, в желудке одного из титанов. Но меня спасали полеты. Тренировки с приводом приводили меня в относительно сносное состояние. Теперь же капрал забирает меня с них. Проводить с ним целый день. Не имея даже малейшего шанса на то, что он будет чувствовать по отношению ко мне хотя бы добрую снисходительность, о взаимности можно и не мечтать. И терпеть от него все эти издевательства. Не уверена, что выдержу еще и это. Но я должна хотя бы попытаться.