Итидзё в стране кошмаров

Двое в чёрных костюмах швырнули Итидзё на пол камеры и вышли, захлопнув за собой дверь. Итидзё здорово ударился о гранитный пол камеры. Некоторое время он пролежал ничком, оплакивая свою несчастную судьбу. Жизнь его были сломана, все унижения, которые пришлось вытерпеть ради повышений по службе, оказались напрасны: теперь он никогда уже не получит кресло председателя корпорации Тэйай. «Моя прекрасная внешность, мой талант, мой ум — всё это сгниёт в подземной темнице! Меня заставят работать здесь до тех пор, пока не умру!..» — Что, красавчик, укатали тебя по полной? Итидзё поднял мокрое от слёз лицо и увидел верзилу лет двадцати пяти в арестантской форме, стоящего прямо перед ним. Позади верзилы кучковались другие заключённые, в таких же зелёных куртках и чёрных штанах. — Я — Катаяма. Оказался здесь из-за долга в восемь миллионов. А ты кто такой будешь? Судя по хорошей одежде, ты не из должников, верно? — Моя фамилия Итидзё. Я управлял подпольным казино, а потом один не в меру удачливый отброс по имени Кайдзи выиграл на самом главном моём автомате 700 миллионов, и председатель сослал меня сюда. — Так ты из шавок Хёдо, которые пресмыкаются перед ним и лижут ему пятки?! — заинтересованно-доброжелательное выражение исчезло с лица Катаямы, уступив место злому оскалу. — Поделом тебе, сволочь! Будешь знать, как людей обманывать! — А… — Итидзё открывал и закрывал рот, не в силах сказать ни слова. Он ожидал, что верзила сейчас начнёт избивать его, но тот лишь плюнул и отошёл к своим товарищам. В комнате было затхло и воняло дешёвыми сигаретами. Бывший менеджер медленно встал на четвереньки, потом сел и принялся вытирать глаза пропитанным духами рукавом. По мозгу слонялись какие-то мысли, но Итидзё даже не пытался поймать хоть одну и осознать, о чём она. Через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге возник работник Тэйай с грудой тряпья в руках. — Твоя новая одёжка. Снимай костюм, мы отдадим его бродягам. Ну, шевели задницей, переодевайся скорее, надо же проверить, подходит тебе форма Исихары или нет. — А что стало с Исихарой? — робко поинтересовался один из соседей Итидзё по камере. — Он умер, — буркнул тэйаец и критическим взглядом уставился на новенького. — Штаны чуть коротковаты, но чёрт с ними, сойдёт и так. В этом будешь ходить в свободное от работы время. В шахтах выдают робу. Кстати, большой плюс нашего трудового лагеря: поскольку у нас положено ежедневно принимать душ и проблем с гигиеной нет, заключённым не нужно коротко стричься. Вы можете носить любые причёски, какие заблагорассудится. Ты у нас, я гляжу, модник… Щёточку для ресниц и лак для ногтей не обещаю, а вот шампунь и расчёска тебе будут. «Да какая теперь разница, как выглядеть… — Итидзё опустил заплаканные глаза на торчащие из-под слишком коротких штанов щиколотки. — Прежний хозяин костюма, Исихара, наверняка умер не своей смертью. Его убила либо непосильная работа, либо какая-нибудь грязная выходка сокамерников или «тэйайцев». Скоро и я умру так же — сдохну, как бездомная собака под забором. А я ещё так молод!..» По щекам снова потекли солёные ручейки. Работник Тэйай презрительно скривился. — Утрись, плакса. И сними ботинки: заключённым обувь не положена. В шахте наденешь сапоги. А вы, ребята, покажите новому товарищу его спальное место. Я знаю, тут есть одно пустое. «Бывший хозяин койки наверняка тоже умер…» — Нету здесь никакого места, не будем мы с этой гнидой жить! — заявил Катаяма, ощерившись. — Поговори у меня, — беззлобно усмехнулся тэйаец, подобрал замшевые туфли Итидзё и ушёл, закрыв за собой дверь. Босой менеджер выглядел ещё более жалко, чем обутый. Каменный пол обжигал холодом непривычные ступни, заставляя поджимать пальцы. Катаяма посмотрел на несчастного сокамерника, потом вынул из кармана мятую сигарету, протянул ему: — Курни — легче станет. Ответ за своё лизоблюдство держать перед нами потом будешь, когда пообвыкнешь немного. Сейчас ты слишком ничтожен! Как полураздавленный слизняк. Вон твоя койка — вторая снизу в самом левом ряду. Заныкайся туда и не показывай носа! Итидзё робко взял сигарету и побрёл на своё новое место. «Ну хоть не высоко, на пятый ярус не надо лезть!» — думал он уныло. С непривычки забраться на нары оказалось непросто, но менеджер всё же сумел втиснуться в узкую клеть между первым и третьим ярусами. («Красивый педикюр!» — прокомментировал его ноги обитатель нижней койки). «Боже мой, как тут тесно. Словно в гробу. Даже не сесть. Можно только лежать. А вылезу — Катаяма с дружками спуску не даст. Все надо мной издеваются! Ну хоть не бьют…» Итидзё зажал губами сигарету, послюнявил немного и выплюнул. Зажигалки у него не было, да он и не курил. «Проклятый Кайдзи! Это из-за тебя я свалился в ад! Я выберусь, и ты у меня попляшешь! Попляшешь!» — пальцы бывшего менеджера принялись крошить и рвать на части подарок Катаямы. Табак посыпался на простыню. — Ребята!!! Суперновость!!! Кайдзи выкупил пятерых своих друзей и Исиду!!! — в камеру ворвался кудрявый парень в форме заключённого. «Раз он вошёл, значит, двери закрываются не на ключ, и я смогу выйти на время из комнаты, если сокамерники совсем загнобят. Совсем сбежать-то не получится, но хотя бы отсидеться в другом месте…» — Что?! — Выкупил всё-таки?! — Но это же… Такие деньги! Не пожалел! Вот это человек!.. — Где он столько лямов-то взял? — В патинко выиграл! А менеджера того казино, где автомат стоял, говорят, сюда сослали. — Да вот же он! Второй ярус, левая койка. Итидзё почувствовал, что на него пялятся все, находящиеся в камере, отвернулся к стене и начал, давясь отчаянной ненавистью, представлять, как станет сводить счёты с Кайдзи, когда выйдет на поверхность. Планы были один другого кровавее. «Киллера найму. Нет, садиста! А лучше — лично подстерегу в тёмном переулке, свяжу, утащу в своё логово и буду сам пытать. Долго-долго!..» ...Вот Кайдзи сидит, привязанный к пыточному креслу, и не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Итидзё с инструментами подходит к нему и с наслаждением, один за другим, выдёргивает все его зубы. Потом зажимает раскалёнными щипцами язык и тянет, тянет его, причиняя жертве невыносимую боль. А затем… Оглушительный вой сирены прервал воображаемую расправу на самой середине. Итидзё, вздрогнув, высунулся со спального места. «Что происходит?..» — Подъём! Работать пора, отбросы! — громовой голос прораба заставил проснуться и слезть с нар всех, кто до этого спал. Бывший менеджер тоже выбрался из своей клетушки, встал вместе с другими в шеренгу. «Моё первое тюремное утро. Сегодня мне предстоит узнать, как я буду проводить все последующие дни. Сколько лет превратятся для меня в 365 или 366 таких вот однообразных, безликих отрезка времени по 24 часа?..» Заключённые из камеры А-22 (блок А, 22-я комната) строем вышли в коридор, где влились в ряды так же чеканно шагающих товарищей по несчастью, и отправились в столовую — подкрепиться перед трудовой сменой. За столом Итидзё оказался между двумя незнакомыми субъектами, чему был очень рад (не хватало ещё сидеть возле Катаямы!), но размер и содержимое порций шокировали его своей ничтожностью. «И это — всё? Рис без соуса, несколько тощих рыбёшек, лимон — для витаминов… Как после столь скудной трапезы заниматься тяжёлым физическим трудом?! Да это ж можно сразу ноги протянуть!..» Итидзё удивленно заморгал и даже не успел отреагировать, когда сосед слева быстрым движением палочек стащил у него рыбу. «Так я точно долго не проживу…» Приглушив голод, пленники корпорации Тэйай снова построились в колонну и зашагали по всё понижающимся коридорам в шахту. От затхлого подземного воздуха и нервных потрясений минувшей ночи у Итидзё начала кружиться голова. — Тебе плохо? — шёпотом осведомился идущий позади светловолосый мужчина. — Голова кружится. — А ты терпи. Не подавай виду, что недомогаешь, иначе упекут в медблок и залечат до смерти. Лекарства всякие будут на тебе пробовать. Они это любят. «Господи!..» — Итидзё передёрнулся. Его руки мелко дрожали, ноги стали ватными от страха. «Держись, Итидзё, держись… Ты должен выжить… Чтобы отомстить Кайдзи!» Ненависть придала бывшему менеджеру силы, и в раздевалку он вошёл более-менее уверенным шагом. Каждый из заключённых имел свой номер, состоящий из номеров блока, комнаты и койки. — Ты А-22-2, — подсказал ему сосед по камере (тот, что восхищался педикюром). — Ищешь кабинку со своим номером, берёшь оттуда робу, а нынешнюю одежду оставляешь на хранение. — Спасибо. Осмотревшись в висящем на стене зеркале с отбитыми углами, Итидзё печально вздохнул. Странно было видеть себя в каске и с полотенцем на шее. — Полотенце — это чтоб пот вытирать, — подсказал «педикюр» А-21-1. — Маску надеть не забудь, когда работать будешь. И очки. Там пыльно очень. Как сапоги? По размеру? — Вроде не жмут. А кстати, как тебя зовут? — Акаё. Это значит «умный человек». Эх, будь я умным — не очутился бы здесь… «А я считаю себя умным. Умный — но всё равно очутился!..» — Итидзё резкими движениями натянул перчатки. «Они совсем как у Кайдзи. Вот мразь!.. С его разрисованной шрамами рукой только в шахте и работать! Здесь ему самое место! Но я-то, я...» — Лопаты в руки! Пошли!.. «Прораб горазд орать. Сам-то работает, поди, спустя рукава…» После четырёх часов работы в шахте Итидзё еле держался на ногах. Ему казалось, что земля уходит из-под подошв сапог, и он падает вниз, к центру земли, в самый ад. Единственное, что придавало заключённому хоть капельку сил — мысленные расправы над Кайдзи. Завтрак — работа — душ — обед. Небольшой отдых, и снова работа, душ, а напоследок — скудный ужин и чтение пожелтевших журналов. Дни сливались для Итидзё в сплошную массу и отличались друг от друга лишь разнообразием воображаемых расправ над Кайдзи да разнообразием реальных издевательств над самим менеджером. Стоило новичку немного освоиться в подземелье, все заключённые из камеры А-22, даже сперва неплохо относившийся к нему Акаё, начали гнобить бывшего приспешника тэйайского руководства. Итидзё приходилось выполнять всю грязную работу, одному мыть пол в камере, стирать одежду соседей, которую те нарочно марали; иногда его принуждали к мужеложству. Итидзё терпел, глотая слёзы. Что мог сделать он один против толпы?.. Из-за скудного, однообразного пайка бывший менеджер дорогого казино осунулся, волосы стали облезлыми и тусклыми. «Скорей бы получка! С неё можно будет купить чего-нибудь вкусного», — мечтал несчастный, разглядывал висящий в столовой календарь. — С первой зарплаты ты должен угостить нас пивом, — оборвал его мечты подошедший Катаяма. — На всех у тебя, конечно, не хватит денег, но хотя бы три-четыре банки ты вполне можешь приобрести. На остатки, так и быть, купи себе шоколадку. Кстати, в день получки всегда проходит турнир по игре в кости. Участвовать будешь, неженка? — Нет! — Итидзё трусливо сунул руки в карманы. — Я вообще не игрок. — Заведовал подпольным казино — и не игрок? Ой, не верю! Хочешь или нет — а играть ты будешь! Нет денег — придётся выставлять себя на посмешище. В случае проигрыша станешь делать то, что прикажем. «Я опозорюсь на всё подземелье! — Итидзё внутренне сжался, но через мгновение его взгляд снова вспыхнул. — Когда-нибудь я придумаю, как бороться с этой дедовщиной... Будь ты проклят, Кайдзи! Когда я выберусь, ты заплатишь за всё, что мне пришлось пережить!»