Солнечная пыль

Солнечная пыль осыпалась ржавчиной на ресницы — должно быть, Мукуро не слишком часто выдавалось увидеть солнце на свободе, и он позабыл, как оно может сиять. Всё остальное в иллюзорном мире, сотканном им, было выгравировано с поразительным абсолютом: лазурное небо с рассыпанными призрачными облаками, из которых, если тщательно присмотреться и включить фантазию, можно слепить фигурки животных, густой от запахов трав и земли летний воздух, старая деревянная скамейка с облезшей от времени зелёной краской… Почти идеальный мир почти идеального творца. И только солнце в нём — единственная прореха, досадное недоразумение на пути к совершенству, обернувшимся браком. Оно не позволяло Хром забыть, что этот мир — всего лишь подделка, искусственный механизм, и ржавчина сыпалась с неба, словно рыжая пыль с проржавевших шестерёнок. Хром и сама была не совсем настоящей — нелепое столкновение русла с истоком, старого и нового имени, почти мёртвого тела и живой иллюзии почти идеального творца. Чёрно-белая королева на шахматной доске, вне зависимости от стороны, на которой в очередной раз играл её мастер. Она всегда вздрагивала, когда Мукуро называл её «Наги», именем слабой девочки, что застыла на перепутье между жизнью и смертью и отчаянно жаждала последней; не знала, как реагировать, когда после этого он вновь возвращался к «Хром». Иногда ей казалось, что её и вовсе не существует. Просто эфемерный промежуток между мёртвой «Наги» и фальшивой «Хром», обрётшая форму тень самой себя с вживлёнными желаниями мастера. Ржавая крошка сыпалась с неба в её ладони, и мелко дрожали пальцы. Однажды почти идеальный творец признался ей, что забыл, как выглядит солнце. Она улыбнулась самой себе, ведь давно уже знала эту тайну, и предложила вернуть солнце в его память — для этого достаточно было лишь взглянуть на него её глазами. Он потрепал её по волосам и назвал глупой — солнце светит настолько ярко, что при взгляде на него можно ослепнуть — а затем протянул свою ладонь и тихо сказал: — Дай мне свою руку, мой свет. Хром сжала губы и вцепилась в его запястье мёртвой хваткой, зажмурилась, чувствуя, как её выбрасывает из бракованного иллюзорного мира и их с мастером сознания сливаются в одно. И не важно было, каким он зовёт её именем, — прошлым, что давным-давно выщерблено на надгробии, или настоящим, фальшивым, придуманным второпях. У них было больше, чем просто здесь и сейчас. Однажды они вместе увидят будущее. Мальчик, забывший, что значит улыбаться и как ярко светит солнце, смотрел глазами девочки, что на его глазах расцветала и сияла ярче тысячи солнц. Иногда о том, что внутри, не нужно говорить вслух. Солнечная пыль струилась с неба мягким, призрачным светом и ласково касалась щёк.