Цветные сны.

       Вечером следующего дня Алену решила навестить Вика. - ... в итоге мы поссорились. Рома в последнее время вообще какой то дерганный. Девушки сидели на открытой веранде в плетенных креслах. Откинувшись на ивовую спинку, Рутковская сделала глоток чая. Солнце спешило на закат, и по высокому небу растеклась алая краска. Громова смотрела на него, чуть приподняв подбородок. Сидевшая рядом брюнетка, не спускала глаз с профиля капитанской дочки,в вечерней тени. Виктория ожидала хоть какой-то отдачи от подруги. В последнее время они мало общались, нужно было наверстать упущенное. Но Алена была не в состоянии болтать на девичьи темы. На веранде было тепло, хотя дул легкий ветерок. Стояла тишина, какая бывает только вечером. Ее прерывал звон чашки об блюдце. Зеленое платье Вики сидит на ней просто великолепно. Брюнетка вздохнула, поняв что подруге не до нее, попрощавшись, встала и ушла в сторону своего гнездышка. Поставив чашку чая на круглый столик, шатенка поднялась с кресла и сделала пару шагов вперед, к деревянным перилам. Опираясь на них обеими руками, она посмотрела в спину уходящей Виктории и перевела взгляд на горизонт. Полностью погрузившись в свои мысли, Громова простояла так еще десять минут, а после пошла в дом.

***

Алена укачала Катю и, прижав ее к сердцу, прислушалась к дыханию девочки. Малышка зевнула, и девушка уложила ее в колыбель. Остановившись на пороге детской, молодая мама слегка улыбнулась и осторожно закрыла за собой дверь.        Ночью дочь капитана долго ворочалась и мучилась от бессонницы. В сознании перед глазами снова стоял тот, кто навсегда покорил ее сердце. - Стукачка, - так ее мог называть только он. Она прекрасно помнила, как Макс в морозильной камере грел ее руки своим дыханием. Громова помнила все моменты, связанные с ним. Как его рука заменяла ей подушку, когда она засыпала в его объятьях. Макс знал об Алене абсолютно все. Когда она веселилась или грустила, когда была спокойна или нервничала, ему хватало одного взгляда, что бы уловить малейшие перемены её настроения. Он бегал за ней, словно влюбленный мальчишка. Каждое утро целовал в макушку и желал хорошего продолжения дня. Начинался день всегда отлично, с нежных поцелуев и щекотки. Заливистый смех Алены разлетался по дому, и Григорьев не мог не улыбаться этому чудесному звуку. После того, как он пропал, жизнь девушки стала совсем другой. В доме больше не стало ее весёлого смеха. Она больше не прижималась к нему по ночам, а он больше не перебирал пальцами её волосы. Ее больше никто не называл глупым, когда-то обидным прозвищем. Только у него всегда получалось произносить его так пьяняще. Они больше не валялись вместе в песке. Больше не было битв за пульт от музыкального проигрывателя. Они больше не сталкивали друг друга с дивана. Больше не было романтических вечеров, её красных щек и его победной улыбки. Алена скинула себя одеяло и закрыла руками лицо,отдаваясь наступающим эмоциям.       Снова начались ночные кошмары. Алена кричала во сне, зовя его. Но рядом никого не было. Только слабый свет луны проникал в комнату через не задернутую штору. Нет никого, кто бы успокоил ее и обнял. Алена плакала в подушку, сжав ее руками. Ей не хотелось нарушать сон маленького чудо, что сейчас сладко спало в детской. Тут она почувствовала холодные прикосновения. По коже побежали мурашки.Шатенка распахнула глаза и задержала дыхание. В тот момент страх охватил все ее тело. Ладонь нежно водила по спине девушки. В ее голову ударила мысль, что это... Громова в надежде подняла голову, но увидела далеко не то, что хотела. Перед ней сидел Ворожцов. Она даже не услышала, как он вошел. Не убирая своей руки со спины девушки, он произнес: - Ты кричала. Алена сглотнула и отстранившись от мужчины, шепотом спросила: - Что ты здесь делаешь? Темноволосый смягчил свой каменный взгляд, и повторил, как маленькому ребенку. - Ты кричала. - Даже если я кричала, это не дает тебе права так вламываться в мой дом. Уходи! - шепотом выпалила Громова. По щекам текли слезы. Она повернулась к нему спиной и, положив голову на свои колени, содрогнулась и всхлипнула. - Пожалуйста, уйди, - вторила девушка самой себе. Ворожцов встал и обойдя кровать, сел рядом с ней. Почувствовал его близость, Алена подняла на него свои заплаканные глаза. Необыкновенное красивое лицо... Уголки губ опущены, очи наполнены режущей, душевной болью. Мужчина цокнул языком и, нахмурившись, отчеканил. - Твой мальчишка вернется, вот увидишь, - произнеся эти слова, ему захотелось сплюнуть. Когда он пропал на неделю, шатенка его не дождалась, а вот Григорьева уже больше года выжидает. Почему он? Почему она предпочла его? Хотя, все понятно. Герман - монстр. «Я — монстр. В моём сердце таится зло. Я причиняю боль всем ради нее, ради дочки. Я собственник. Я всегда ошибаюсь и забываю, каким был до этого. Я делаю вещи, зная, что это неправильно, но всё таки такой я. Я упрямый и эгоистичный. Я беру то, что хочу, даже если не заслуживаю этого. Я разрушу твои стены, камень за камнем, а затем вырву душу из твоей груди, пока ты не будешь моей. Мне, кроме Рагды и тебя, не за что бороться. Я подонок с холодным сердцем. Алена, это моя работа». - Что? Что ты сказал? - сжав руку мужчины, спросила девушка, тем самым выведя из его мыслей. - Он вернется. Рано или поздно, твой щенок вернется, - выпалил мужчина. Но его слова не давали особой надежды девушке. Она судорожно вздохнула, чувствуя, как новая волна переживаний накрывает ее. Настала тишина... Не выдержав ее, Алена резко встала с кровати. «Значит,уйду я.» Но учитель по выживанию быстро среагировал и, взяв девушку за талию, посадил к себе на колени. - Не бойся... Не сдержавшись, Герман обнял Громову. Прижавшись к ней всем телом, опустил голову на плечо и закрыл глаза, вдыхая аромат ее волос. Алена в недоумении забегала глазами. - Что ты делаешь? - тихо возмутилась она, напрягаясь всем телом. Последовал поцелуй в висок, потом уже ниже, в щеку. Еще ниже, в шею. Шатенка после тщетных попыток вырваться, запрокинула голову и сквозь слезы, шепотом умоляла мужчину. - Прекрати... Пожалуйста... - Всё хорошо, - прошептал мужчина. Осторожно и ненавязчиво его рука скользила по спине капитанской дочери. – Расслабься. Он омерзителен. Ей были так мерзки его прикосновения, что она жмурилась, мысленно обращалась к небесам. Ворожцов провел губами по шее девушки от уха до плеча, заставив её снова вздрогнуть. - Отпусти меня! - зарыдала Алена,когда он толкнул ее на кровать и начал с жадностью,впиваться в тонкую шею девушки. - Пожалуйста! Пожалуйста, Герман! - Молчи, Алена... – сквозь зубы прорычал Ворожцов, упиваясь от своего желания и возбуждения. Горючие слезы стекали по щекам, на шею. Громова надрывно вздыхала. Она закричала, закричала так, что из детской донесся плач Кати. - Ты монстр!!! Макс!!! Макс!!! - Девчонка! - гневно выпалил Герман и слез с Алены. Он громко хлопнул дверью, покидая дом. Капитанскую дочку бросило в дрожь, и она свернулась калачиком.       Ночь. Слабый свет от настольной лампы. В спальне за рабочем столом сидела девушка и долго не решалась взять ручку. Собравшись с мыслями, она все же взяла в ее в руку, и пару раз взглянув на фотографию в рамке, начала выводить буквы на листе бумаги. Здравствуй, Макс. Я недавно разговаривала с Ксенией, и она посоветовала писать тебе письма. Поэтому я встала посреди ночи. Я даже не знаю как начать... Максим, я скучаю по тебе. Я безумно скучаю по тебе! Если бы я могла повернуть время вспять... Я бы ни за что не отпустила тебя на эту экспедицию! Я до сих пор жду, что ты вернешься. Каждую ночь жду, что ты придешь, слегка улыбнешься и скажешь: «Скучала, Стукачка?» Но ты не появляешься... Сердце, перекрикивая ум, говорит, что ты придешь, ты обязательно придешь... И снова будешь рядом со мною... Все говорят, что Ксении нужно провести со мной сеансы психотерапии, но ведь я здорова. Прости, мне тяжело писать. Я опять плачу. Нет, нельзя, по живым и здоровым никогда не плачут... Ты ведь живой? Кто-то мне сказал, что время лечит... Знаешь? Ни черта оно не лечит! Время не вернет тебя, время не вернет меня назад... Ты слышишь меня? Время не лечит... Я ждала, жду и буду ждать тебя. Ты же знаешь, я никогда не предам тебя... Ведь ты обязательно вернешься. Макс, ты ведь вернешься? Тебе имя Катя о чем нибудь говорит? Да, Макс, у тебя родилась дочь, и я дала ей имя твоей матери. Как ты хотел. У нее необыкновенно красивые голубые глаза, в точности как у тебя. Если бы не наше маленькое чудо... Я так скучаю по тебе, по твоим губам. Я любила, люблю и в разлуке буду любить. Я верю, если мы любим друг друга по настоящему и взаимно, судьба сведет нас, Земля ведь круглая.А я люблю тебя, Макс!!! ЛЮБЛЮ!!! Я смотрю на рамку с нашей совместной фотографией и понимаю: ты - лучшее, что случилось в моей жизни. Я никогда не устану от тебя. Мне, правда, нравилось, нравится проводить с тобой время, даже если мы просто будем сидеть без дела и разговаривать ни о чем. Есть миллион вещей, которые мне в тебе нравятся. Например, твои глаза или то, как ты улыбаешься и то, как ты смотришь мне в глаза. И у меня появляется потрясающее чувство, когда я заставляю тебя смеяться. Без тебя, я одна... Я одна. Я всегда одна, даже когда родные говорят, что они рядом, я всё равно одна. И это так больно, потому что я, наконец-то, начала принимать тот факт, что в конце дня, всё, что у меня есть — это я и мои мысли. Сегодня я грустила, и вчера я грустила, и на прошлой неделе я грустила, и месяц назад я грустила, и в прошлом году я грустила, и завтра я буду грустить, пока ты не вернешься. Максим,я люблю тебя. Вернись!

<i>Твоя Стукачка.

</i>