Наглость - второе счастье

- Нет, какой наглец! - я забежала в школьный туалет и, включив кран с обжигающе холодной водой, принялась оттирать пятно с моей любимой кофты. - Что он о себе возомнил? Как посмел, а? - Что опять случилось? - Догадайся! - мой голос скрывался на крик. - Этот идиот облил меня кетчупом! - И ты не догадываешься почему? - Глубокий вырез, серьезно? Кем он себя возомнил? Моя лучшая подруга ЧжиЕн лишь вздохнула, пытаясь себя успокоить. Согласна, со мной нужны крепкие нервы. - Может уже хватит воевать с ЧанЁлем? - Ну, уж нет. Теперь он точно так просто не отделается, - я уже представляла, как буду мстить этой двухметровой шпале с куриными мозгами и самомнением индюка. - Знаешь, СуРин, а вырез у твоей кофты и правда немного глубокий. Ты одела ее, чтобы позлить ЧанЁля, да? - Что? Нет! С чего ты взяла? - Вы воюете уже год. Может пора признаться, что вы друг другу нравитесь и, наконец, начать встречаться? - Что?! Не нравится он мне, - глупое пятно не хотело оттираться, и я, выключив воду, немного подергала кофту, пытаясь ее высушить. - Он слишком наглый, высокомерный и… высокий. Как я могу влюбиться в такого? Подруга не успела ничего ответить, как прозвенел звонок, оповещающий о начале урока. - Иди одна. Я буду тут: не показываться же в таком виде? - вся моя белая кофта на сквозь промокла от воды и противно прилипала к телу, не скрывая розовый лифчик. - У нас все равно последний урок. - Как знаешь, - сказала ЧжиЕн и вышла из туалета, закрыв дверь. Я села на холодный кафельный пол и устало потерла переносицу. Эта глупая война началась год назад, когда к нам в школу перевелся Пак ЧанЁль. Несомненно, он сразу же приобрел бешеную популярность. Еще бы, высокий, красивый и веселый, душа компании, но вся проблема была в том, что он, буквально с первого дня своего пребывания в школе, заявил свои права на меня. Если описать в двух словах, то это было так: "Привет, с сегодняшнего дня ты моя девушка". Тогда я отказала ему в первый раз, а после второго раза началась наша "война". Но, сколько бы раз я не отказывала ему, он постоянно называл меня своей девочкой, норовил обнять при удобном случае или насильно провожал до дома, забирая у меня сумку, чтобы я не надорвалась, нося тяжести: мне же еще детей рожать. Такое чувство, что он делает все возможное, чтобы позлить меня. Нет, не подумайте, мне в каком-то смысле нравится ЧанЁль, но я по своей натуре романтик: мне нужна романтика, цветы, глупые мелочи и тому подобное, а этот шкаф вот так просто подходит ко мне и заявляет, что я его девушка и начинает нагло приставать при каждом удобном и неудобном (да-да и такое было) случае. А мое мнение учитывать надо? Вот и я думаю, что надо хотя бы спросить для приличия. А еще я жутко принципиальная, и, если я сказала, что нужна романтика, значит, нужна романтика. Что не понятно? И плевать, что каждый раз при взгляде на него у меня подкашиваются ноги, а мозги перестают работать, я так просто не сдамся. Кстати, война и правда была серьезная: мы не ограничивались в средствах и способах. В дело шло все от кнопок, до ведра с ледяной водой над дверью. Несомненно, наши победы и поражения чередуются, а потому следующая победа обязана быть за мной. Просидев весь урок в туалете, я вышла только со звонком. Моя кофта уже высохла, но ужасное, нежно-розовое пятно все также красовалось на моей груди. И ничего не глубокий вырез. Хотя, раз ему так "нравится" я придумала план мести.

***

На следующий день я надела свои любимые белые обтягивающие джинсы, которые сидели на самых бедрах, норовя сползти при малейшем неверном движении, придерживаемые большим кожаным ремнем; белая футболка, плотно облегающая мою талию с веселым рисунком. Ярко подведя глаза, как завершающий штрих, я пошла в школу. Погода была по-весеннему теплой, поэтому я не стала надевать куртку, а перекинула ее через плечо. Настроение было как никогда прекрасное. Под влиянием тихого утра и нежного пения птиц, я невольно вспомнила лучезарную улыбку ЧанЁля и то, как он открыто общается со всеми. И даже с девушками. Настроение вмиг испортилось, стоило мне вспомнить, как этот самый Пак недавно мило беседовал с какой-то девчонкой. Хотя, мне все равно. Но почему он флиртует с другими и при этом продолжает подкатывать ко мне? Или вспомнить, как он прервал мой разговор с очень милым парнем. За что небеса послали мне такое наказание, в виде ЧанЁля? Подходя к школе, я уже из далека, увидела своего врага. Еще бы не увидеть - он выше всех своих друзей на голову. Невольно во мне просыпается зависть, ведь мой рост всего сто шестьдесят сантиметров. По сравнению с ним я просто гном. Стоило мне войти на территорию школы, как Чан побагровел от злости, увидев меня. Еще бы, ведь вместо скучной серой школьной формы, я оделась как на вечеринку. Конечно, мне за это может влететь от директора, но цель оправдывает средства. Я гордо прошла мимо ЧанЁля в здание. Первая часть плана выполнена, теперь осталось дождаться большой перемены. Мне нравилось провоцировать его, злить. Я взяла поднос с едой и вместе с подругой пошла к своему столику. Проходя мимо стола ЧанЁля, я остановилась. Взяв мисочку с кетчупом, я, под удивленный взгляд парня, вылила ее содержимое на его любимую рубашку. И, как будто сейчас не случился скандал века, пошла дальше к своему столику. Подруга села рядом, и мы понимали, что одно неверное движение неважно кого и Пак сорвется, ведь его любили не только за веселый характер, но и боялись из-за того, что этот самый милый Пак ЧанЁль в один миг может стать зверем и разорвать любого в клочья, поэтому мы и сели около двери, чтобы в случае чего быстро сбежать с места битвы, и стали наблюдать за Чаном. Отойдя от шока, он встал и медленно, словно хищник направился к нам. Я с маленькой гордостью и отсутствием инстинкта самосохранения наблюдала за тем, как красная субстанция медленно сползает по его белоснежной рубашке. Подойдя к нашему столу, ЧанЁль взял с моего подноса салфетку и демонстративно вытер кетчуп с рубашки и схватил меня за руку: - Пошли. - Никуда я с тобой не пойду, - я старалась, чтобы мой голос не дрожал от страха и чего-то еще, вызванного прикосновением парня моей мечты. На лице ЧанЁля не отразилось ни одной эмоции, он просто закинул меня на плечо и потащил в сторону мужского туалета. Все мои крики и протесты были прерваны громким рыком. Да, Чан мог пугать, когда захочет. Он выгнал из туалета всех мальчишек и начал расстегивать пуговицы на рубашке. - ЧанЁль, ты что делаешь? - А что не видно? - он полностью расстегнул рубашку и, сняв ее, протянул мне. На несколько секунд я засмотрелась на его идеальный пресс. - Так и будешь смотреть? - спросил Чан, улыбаясь во все тридцать два. - Чего ты мне ее протягиваешь? - Постирай, - как же меня бесит его приказной тон. - Нет, - я сложила руки на груди. - Ты же вчера не стирал мою кофту. - А нечего в таких откровенных вещах ходит, и сегодня ты что надела? Думаешь, мне нравится от тебя парней отгонять? - Так не отгоняй! - Достала, - он схватил меня за руки и, потянув на себя, прижал к стене, поставив одну руку около моей головы, а второй придерживая меня за талию. - Может тебе нравится, когда я за тобой бегаю, когда отгоняю от тебя парней, а? - Отпусти, - твердо сказала я, ведь несмотря на то, что сейчас я была прижата к его телу и сердце бешено стучало, а в животе начинали летать эти пресловутые бабочки, остатки разума напоминали, что сейчас я стою почти в объятиях именно того самого Пак ЧанЁля и я снова не могла не удивиться его наглости. - Врешь и не краснеешь, - снова улыбнулся он и медленно начал приближаться к моим губам. Я могла снова ему врезать, но эти губы слишком сильно манили меня, даже во снах. Поцелуй вышел нежным, сладким. Я не произвольно, проведя кончиками пальцев по его груди, обняла парня за шею. Его язык скользнул в мой рот, и из моей груди вырвался стон. Я так и стояла, нежась от его поцелуя и прикосновений. Он был слишком высокий для меня, и, потому ему приходилось наклоняться. Спустя несколько минут, когда мы смогли оторваться друг от друга, первое что я услышала было: - Не смей жалеть об этом поцелуе. - Идиот, это был мой первый поцелуй, - я, было, кинулась на него с кулаками, осознав, что только что произошло, но Пак притянул меня к себе и снова поцеловал. - Теперь я знаю, как заткнуть тебя, - прошептал Пак. - А теперь два варианта: либо ты сейчас пытаешься отстирать пятно, либо я прям так иду на урок. Наглости мне не занимать, - подмигнул он мне. - Хорошо, я постираю, но только для того, чтобы твои фанатки не попадали в обморок или, еще хуже, не устроили цирк, пытаясь разорвать тебя в клочья. Пак снова нагло улыбнулся и обнял меня за талию, подводя к раковине. - Может, отойдешь? – спросила я, прижимаясь к раковине. - Нет, - спокойно ответил ЧанЁль , не давая отстраниться. Мне нечего не оставалось кроме как сдержать счастливую улыбку, ведь меня сейчас обнимал Чан и тепло дышал на мою макушку. Я старалась стирать более тщательно (а значит дольше), чтобы продлить эти объятия, ведь возможно, завтра наша война снова продолжится. Как назло, пятно отстиралось быстро, и я, отдав парню рубашку, уже собиралась уходить, как он снова притянул меня к себе. - Подожди, я еще не сказал спасибо, - в этот раз поцелуй получился более коротким, но не менее нежным. Как только Пак отстранился, я выбежала из туалета и помчалась домой. На следующий день я всеми силами старалась избегать Пака и мне это удавалось. Но на большой перемене, когда я с подругой сидела в столовой за своим любимым столиком, он подошел сам. - СуРин, будешь со мной встречаться? - мне в руки сунули прекрасный букет и плитку моего любимого шоколада. Я посмотрела на все это добро и, встав на стул, дала Паку подзатыльник. - Вот нельзя было так год назад сделать, а? Пак ЧанЁль только снова улыбнулся моей любимой улыбкой и притянул к себе для очередного поцелуя прямо на глазах у всей столовой. А я не стала сопротивляться - пусть все знают, что этот офигенный, красивый, веселый и наглый Пак ЧанЁль принадлежит только мне.