Никто не придёт

      Больше всего на свете она боялась, что однажды никто не придёт. Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю, ни через год. Никогда. "Я обязательно вернусь, Диана! Обещаю тебе", - эхом раздавалось в её голове. И она не имела права не верить, ведь в конце концов он сдержал своё слово. Но перед этим... Перед этим были годы невыносимого одиночества. Годы, при одной мысли о которых ей хотелось сжаться в маленький комочек, словно котёнку или убежать куда-нибудь далеко, где горькие воспоминания и жгучая, невыносимая боль не догонят её. А сейчас... А что сейчас? Неужели, она позволила повториться этому снова? Неужели, вновь повторила прежние ошибки и отпустила его? Диана не могла поверить, что снова совершила такую несусветную глупость, такое безрассудство, особенно после того, как наконец-то вернула свои воспоминания, своё счастье и свою любовь. Его. Арлекина.       Она сидела на склоне горы, наблюдая за заходом солнца и уже второй месяц ожидая, что вот-вот на горизонте появится маленькая фигурка в бирюзовой куртке с капюшоном. Позади неё находился их новый дом, в который они переехали, казалось, так недавно, но при этом, где уже так много успело произойти. За входной дверью простиралась просторная гостиная с милым ярко-розовым пуфиком, на котором Диана любила читать бесчисленные любовные романы, привезённые из Эдинбурга. Кинг всегда иронично приподнимал брови, когда заставал её с книгами этого жанра, а потом забирал их и клал обратно на полку, нежно-нежно целуя в губы. В такие моменты она чувствовала себя по-настоящему маленькой и именно он дарил ей это ощущение. Через небольшой коридор направо была кухня, где она каждый вечер готовила наивкуснейшие фруктовые пироги, от которых он просто сходил с ума. А возможно с ума его сводили вовсе не пироги... Ей нравилось напевать весёлые мелодии, раскатывая тесто, а ему нравилось подлетать к ней сзади совершенно бесшумно, трепетно обнимать за стройную талию, разворачивать лицом к себе и целовать. Целовать так чувственно и страстно, как только мужчина может целовать женщину. В его заботливых руках она чувствовала себя не просто хрупкой девушкой, она чувствовала себя, словно фарфоровая кукла, что стоит целое состояние и с которой осторожно, по одной сдувают пылинки. Пилюли Мерлин здесь приходились очень кстати, ведь благодаря им Диана могла оставаться в пределах человеческого роста довольно продолжительное время. День за днём, неделей за неделей он заставлял её привыкать к этим новым для неё ощущениям, когда хочется абсолютно раствориться в человеке без следа и какого-либо упоминания, когда хочется кричать от переполняемых эмоций, когда хочется отдать всё без остатка. И она отдала: мысли, чувства, сердце, тело, душу - всё. Отдала, не раздумывая. А он, оказавшись владельцем всего этого богатства, ушёл.       И теперь с его уходом она не просто осталась одна. Нет, её не осталось вовсе. Он забрал с собой, всю её суть, её естество, её душу. Теперь без него она не Диана - она никто. Её нет. Её не существует. И с каждым днём надежда на его возвращение, а вместе с ним и надежда вновь "обрести существование" становится всё призрачней. Внезапно где-то вдали послышались голоса. Диана вскочила на ноги и ринулась в их сторону. По тропинке к дому шли Элизабет и Хорк. -Диана, - радостно воскликнула Элизабет, увидев подругу, - хорошие новости из леса смерти! Лорд Мелиодас победил одного демона из Десяти заповедей! -Ничего себе, - без всякого энтузиазма ответила девушка, - это действительно хорошие новости. Заметив состояние Дианы, Элизабет с грустью добавила: -Из леса фей по-прежнему никаких известий, мне очень жаль. Диана ничего не ответила. Даже победа Мелиодаса над демоном из Десяти заповедей, что могла предотвратить надвигающуюся войну мало интересовала её. -Ты не бойся, Диана, - вдохновенно затараторил Хорк, - наши обязательно зададут всем жару и с королевством ничего страшного не случится! Но ей не было страшно. Единственное, чего она боялась больше всего на свете, что однажды никто не придёт. Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю, ни через год. Никогда.