Сделка с троллем

      Эх, широка земля Белорская! Да много на ней богатырей смелых да могучих, да дев красных, да рыцарей заморских, приехавших повидать чудеса земли той. Любо ездить по земле Белорской: куда ни глянешь – всюду милую для глаз картину видишь. Реки синие да луга зелёные, озёра глубокие да горы высокие, птицы быстрые да звери дивные.       Красота неописуемая! Едешь, да диву даёшься.       Но есть в Белории и такие места, куда странствующий рыцарь не заедет, которые смелый да могучий богатырь за сотню миль обойдёт, про которые красны девицы вспоминать боятся, а если и упоминают про них, не иначе, как с содроганием.       Но одна красна девица всё же забрела в место мрачное, в глух лес с чудищами всякими. Забрела же она туда не по доброй воле, а по принуждению чудища коварного, в народе троллем именуемого. А всё потому, что девица проиграла чудищу в позорной игре в карты, чего нисколько не смущалась. И чудище потребовало у девицы принести ему в дар шкуру животного, да не простого, а такого, какого свет ещё не видывал. И отправилась девица красна в глух лес, давайте же присоединимся к ней и узнаем, что она думает!

***

      Я, значит, бреду по непролазному лесу, спотыкаюсь о коряги разные, руки о еловые лапы в кровь царапаю, а Вал сидит в тепле, в кабаке, в окружении пьянчуг, радуется да рассказывает, как жену Повелителя Догевы в карты обыграл. Чёртов жулик!       И загадал Вал при этом, чтобы я в самый тёмный лес страны отправилась и принесла оттуда шкуру чудища, доселе неизвестного. А зачем ему это, тролль не объяснил.       Брела я уже давно и просто валилась с ног от усталости. Во рту у меня с самого раннего утра и маковой росинки не было, живот урчал, ужасно хотелось пить, но вода кончилась часа два назад. И если первый час я не переставала восхищаться пышными зелёными нарядами высоких догевских ёлок, то сейчас мне этот пейзаж порядком приелся, ноги страшно гудели, меч цеплялся за каждый куст, вынуждая ежеминутно останавливаться, а в глазах от стволов и лап начинало рябить. Общую зелень основательно разбавляло огромное тёмно-серое, местами чуть не чёрное, пятно, на месте которого с утра было яркое голубое небо.       Я запнулась о корень и упала, расцарапав лицо.       – Гхыр дгырыз!       Со стоном поднявшись, я оглядела себя с ног до головы. Мда, тот ещё видок: руки-ноги в паутине, усыпаны еловыми иголками, локти и колени измазаны в земле,волосы встали дыбом, в них запутались иголки и веточки. Неудивительно, что все чудища попрятались: я сама чудище! Меня такую даже муж не признает.       В лесу потемнело, хотя, казалось, куда уж? Громыхнуло, и полил дождь. Восхитительно! Да что за гхыров день! Теперь чудища точно не вылезут. Но не возвращаться же домой.       Я в очередной раз запнулась, кубарем скатилась с холма, измазавшись в грязи и чудом не сломав ни меча, ни костей, и вывалилась на поляну. А на поляне...       А на поляне стоит дом, да не простой, а на курьих ножках. И стоит он дверью к лесу, а ко мне задом. Это ещё что за холера? Какой безумный маг решил скрестить курицу, да ещё таких внушительных размеров, с домом? Подойду-ка я поближе, чтобы лучше видно было. Я принялась подкрадываться к избушке, идя вдоль самого краешка леса, и, поравнявшись с главной дверью, притаилась за странно зеленеющим кустом, от которого сильно попахивало. Ох, а дверь-то какая: добротная, дубовая, отсюда видно, что по толщине не уступает замковым воротам. А вот остальные части избушки были ветхими, но с виду надёжными. Крышу покрывал соломенный настил – не иначе как магически зачарованный, видно же, что крышу давно не перестилали, а не похоже, чтобы солома свалялась и запрела. Бревенчатые стены внизу облеплены внушительными дорожками мха, из которых кое-где проклёвывались пучки поганок.       Интересно, как туда вообще можно зайти – левитировать? Я мысленно прикинула, как отряд, штурмующий избушку, делится на две части – одна часть пытается докинуть таран до двери, а вторая оттаскивает недостаточно расторопных вояк, которые не успели отбежать от тарана же, падающего обратно. Хотя зачем, если можно попытаться перепилить куриные ноги?       Вдруг дверь распахнулась, прервав плавный ход моих мыслей, и на пороге показалась маленькая согбенная старушка с ведром в руках. Я принялась внимательно наблюдать за ней. Та размахнулась, и... нечистоты из ведра полетели прямо на меня. Так вот чем пах куст и почему он так ярко зеленел!       – Ворра та кындык! – заорала я, выпрыгивая из-за куста.       Старушка, уже развернувшаяся и собиравшаяся уходить, удивлённо обернулась и с высоты птичьих ног дома посмотрела прямо на меня. Я прикусила язык и вновь нырнула за куст. Но старушка успела меня увидеть, и во всё горло заорала:       – Господи, прости меня, грешную! Никогда больше не буду колдовать, только не посылай мне больше монстров, прошу тебя! Молиться начну, пост соблюдать стану, церковь построю, только не делай этого, умоляю!       Во куда её понесло! И кому из богов она молится? Надо это прекращать, а то бабуська совсем тронется!       – Бабушка, бабушка, пожалуйста, успокойтесь! – закричала я, выпрыгивая из-за куста. – Я не монстр, я просто девушка!       – Сгинь, тварь нечистая, сгинь! – взвыла пуще прежнего старушка и перекрестила меня.       У меня вырвался смешок.       – Бабушка, успокойтесь, прошу вас! Я не чудище, я обычный человек. И убивать вас я не собираюсь.       Я остановилась в десятке метров от женщины и подняла руки кверху. С меня стекали помои. Бабулька замолкла и прищурилась, разглядывая меня.       – Бог ты мой, – всплеснула руками старушонка, – да ты и вправду девушка!       Я кивнула.       – Что ты здесь делаешь, милая? – продолжала бабуля.       – Я... – вопрос застал меня врасплох, и я не нашла ничего лучше, чем сказать правду, – чудищ ищу.       – Зачем? – удивлению женщины не было предела.       – Не знаю... – честно призналась я.       Повисло неловкое молчание.       – Ой, да что же я тебя на улице-то держу! – спохватилась старушка. – Заходи, милая, заходи в дом!       – Как?! – усмехнулась я, снизу вверх глядя на избушку, возвышавшуюся над поляной метров на десять.       Старушка топнула ногой.       – Эй, избушка, спускайся вниз!       Дом послушно заскрипел, согнул куриные ноги и оказался внизу. Хозяйка приветливо улыбнулась мне и пропустила в дом. Не успела я войти, как старушка вновь топнула ногой и скомандовала:       – Вверх!       Избушка тотчас же выпрямилась, поднявшись над поляной. Всё произошло так быстро, что я даже испугаться не успела: только что дом был на земле, а через мгновение – наверху. А внутри не упал ни один предмет, лишь я пошатнулась и, чтобы не отправиться в увлекательный, но последний в моей жизни полёт, схватилась за косяк. Старушка прошаркала к сундуку, находящемуся в углу, достала из него сильно помятое платье, смахивающее на мешок, и протянула мне.       – Вот, милая, переоденься. А я пока твою одежду состирну.       Я отцепила многострадальный меч и поставила его в угол (заслужил!), послушно скинула замаранные рубаху и брюки, обрядилась в старое, но чистое и сухое платье и села за стол, с наслаждением вытянув гудевшие ноги. Старушка достала из печи чугунок с дымящейся кашей и поставила его на стол вместе с кувшином молока. Пока хозяйка сновала по дому, я успела толком её рассмотреть. Старушка как старушка: жидкие седые волосы, светлые подслеповатые глаза, огромный нос, сморщенное лицо, волосатые бородавки на подбородке и носу, немного хромая. Но что она делает здесь, в чащобе?       – Угощайся, милая.       Я схватила ложку и принялась жадно есть, не чувствуя толком вкуса. Старушка села напротив и некоторое время смотрела на меня с каким-то детским умилением.       – Как тебя зовут, милая?       – Вольха, – пробурчала я с набитым ртом.       – А я Яга. Можешь называть меня Бабой Ягой.       – Очень приятно.       – Давненько ко мне не захаживали гости, – рассуждала старушка. – Я даже забыла, как это делается. Ох, а ведь где-то у меня была...       Не договорив, Яга вскочила и удивительно бодро для подобной старушонки подбежала к сундуку. Вытащив из него разнообразное тряпьё и перевернув всё вверх дном, женщина извлекла из недр ларя толстую потрёпанную книгу и, сдув пыль, положила на стол. Яга принялась листать книгу и, найдя нужную страницу, остановилась.       – Вот!       Женщина принялась читать вслух, водя пальцем по строкам:       – "Ехал однажды чрез лес тёмный смел да могуч богатырь, и путь лежал его мимо дома Бабы Яги, костяной ноги. Увидела Яга богатыря, вышла ему навстречу, да молвила: "Далеко ли путь держишь, батюшка?". "Далеко, – отвечает богатырь, – в Царство Тридесятое путь мой лежит". "До Тридесятого три дня и три ночи пути, зайди ко мне, батюшка, я тебя накормлю, напою, в баньке помою да спать уложу, чтобы ты отдохнул как следует перед дорогой".       Богатырь и зашёл."       – Точно! Вспомнила! Так, я тебя накормила, напоила, а значит, пришла пора баньку топить!       Старушка вскочила и выбежала наружу. Некоторое время я ела кашу, разглядывая обстановку домика Яги, а потом в глаза мне бросился рисунок в книге. Старушка, ужасно похожая на Ягу, запихивала в печку молодого парня, связанного по рукам и ногам. Каша застряла комом в горле. Я потянулась через стол, подвинула книгу и прочитала:       – "Проснулся наутро богатырь, связанный по рукам и ногам, лёжа на противне, а Яга его в печь засовывала. Взмолился богатырь: "Пощади меня, Баба Яга, костяная нога! Всё, что пожелаешь, исполню!"       Мда, судя по картинкам, единственным желанием Яги тогда было утоление голода. Вот так Яга! Вот так бабушка-одуванчик! Она, оказывается, не так проста, как кажется. Ничего, с этой старухой я как-нибудь справлюсь. Я принялась листать страницы, уделяя особое внимание жутким рисункам, изображавшим горящего в печи парня, которого, судя по книге, звали Иваном.       – Знакомишься с программой на сегодняшний вечер?       Я сначала подумала, что это внутренний голос – ехидство в нём било через край. Но на всякий случай пустила поисковый импульс по комнатушке. Не прошло и пары секунд, как импульс ткнулся мне в руку, возвещая о наличии какого-то небольшого одушевлённого объекта. Сотворив боевой пульсар и мысленно пожалев, что оставила меч, которым я не то чтобы мастерски владела, но который как-то странно прибавлял спокойствия, я вопросила:       – Кто здесь?       Рядом фыркнуло. Я развернулась в ту сторону слишком резко и чуть не смахнула книгу на пол. Да, Вольха, нервишки надо лечить, так и до инсульта недалеко. Увидев кота, я поняла, что импульс свидетельствовал именно о нём. А кто тогда разговаривал? Подозрительно оглядев кота, я протянула руку, чтобы почесать его за ухом, на что получила лапой по пальцам и гневную отповедь       – Ну я же не лезу твои сапоги лобзать – что за фамильярности? Мы, между прочим, не так близко знакомы!       Поразмыслив, я подумала, что в обморок падать как-то несолидно, ведьма я или где, в конце концов?       – Кыш! – зыркнула я в конце концов на животное.       – Да что ж за молодёжь такая неприличная пошла в нашем Тридесятом Царстве! – возмутился кот. – Мало того, что она на вопросы мои не отвечает, за уши дёргает, так теперь ещё и выгоняет меня! Между прочим, я тут хозяин, а ты лишь гостья! Могла бы и поздороваться для приличия!       – Здрасьте, – выдавила я.       – День добрый, – кивнул кот.       – Постойте, – спохватилась я, – какое, вы сказали, Царство?       – Тридесятое Царство, – повторил кот и одарил меня возмущённым взглядом. – Ты не знаешь, в какой стране живёшь?       – Я живу в Белории.       – Где? – удивился в свою очередь кот.       – В Белории, – повторила я.       – Это новое название Тридесятого?       Я старательно напрягла извилины, но не припомнила, чтобы хоть одно из современных государств раньше имело название Тридесятого Царства.       – Наверное, – выдавила в конце концов я.       – О времена, о нравы, – вздохнул кот. – Какие же раньше были названия: Тридесятое Царство, Тридевятое Царство, Тридевятые Земли! А сейчас... Ну что за Белория? Разве же это название?       – А вы, собственно, кто?       – Ох, совсем забыл представиться, – спохватилось животное. – Меня зовут Баюн. Кот Баюн. А ты Вольха, я слышал, ты представлялась хозяйке.       – Ага, – кивнула я.       – Давненько к нам не заглядывали гости. Мы с хозяйкой уже подзабыли свои обязанности.       – К-какие обязанности?       – Накормить, напоить, в баньке попарить да спать уложить. Хозяйка ведь только что прочитала!       – А, ты об этом. То есть, когда Яга вернётся, она попробует меня съесть?       – Вероятно. Знаешь, народное поверье гласит, что когда ты кого-то съедаешь, все его знания и навыки переходят к тебе.       – Никогда о таком не слышала.       Дверь распахнулась, и вошла Яга.       – А, Баюн, – улыбнулась старуха, – давненько к нам никто не захаживал, правда? Последний раз, кажется, лет десять назад?       – Двенадцать, – поправил кот. – Раньше всякие Василисы да Иваны каждую неделю шастали, а затем вдруг резко перестали.       – Ты наелась, Вольха? – заботливо поинтересовалась Яга.       Я кивнула и утёрла рот рукой. Бабушка села напротив меня и, подперев щеку кулаком, принялась меня разглядывать.       – Ох, а как же она на Никанорушку похожа, правда, кот?       – Есть что-то общее, – кивнул Баюн.       – Он у меня такой же веснушчатый был, – умилялась старуха.       – Никанорушка? – спросила я.       – Внучок мой, – пояснила Яга. – Но и он уже давно не заходит. Ты случайно не видела его где-нибудь? У него зубика переднего нет, вихрастый, худощавый, как и ты.       – Нет, – я покачала головой, – как, говорите, его зовут?       – Никанорушка, Никанор.       – Необычное имя, – заметила я. – В Белории такого точно нет.       – Где? – поразилась старуха.       – В Белории, – ответил ей кот. – Как я понял, мы не в Тридесятом, а в какой-то сказочной Белории.       В мою голову начали закрадываться какие-то соображения. Тут одно из двух: либо это парочка тронулась умом, либо мы имеем дело с ведьминым кругом. Почти наверняка последнее, но на всякий случай я решила проверить:       – Объясните, что за Тридесятое? – взмолилась я.       – Это наше царство, – пояснила Яга. – Царство, где живу я, кот, Никанорушка, ты – все мы.       – Но я живу в Белории! У нас никогда не было Тридесятого царства!       – Вот-вот, мне она так же сказала, – влез кот. – Думаешь, она тронулась?       – Эй, я всё слышу!       – Нет, Баюн, я так не думаю, – задумчиво произнесла старуха. – Помнишь Яду?       – Сестру-то твою? Её забудешь! У неё ещё мой дед Василий служил, а я у них котёнком гостил.       – Она пропала лет пятнадцать назад, помнишь? Дом её без следа исчез с обычного места, на голубиную почту она не отвечала, на тарелку с яблочком тоже.       – И что ты хочешь этим сказать?       – Что двенадцать лет назад наша тарелка с яблочком перестала работать. Ни Кощею, ни Горынычу мы не могли дозвониться.       – И что? – всё ещё не понимал кот.       – А вдруг мы не в Тридесятом? Вдруг Яда тогда не пропала, а перенеслась в другой мир? – озвучила старушка мою мысль.       – Ты веришь в эти глупости? – удивился кот.       – А почему нет? Сколько раз мы с тобой пытались выйти из леса, дойти в ближайшую деревню? Но лес, лес, Баюн! Он совсем не похож на наш с тобой родной лес! Здесь ни одной знакомой ёлочки, ни одного привычного кустика! Да и старуха-ведьма учила нас с сестрой, что наш мир не единственный.       – Знаешь, Яга, может, ты в чём-то и права, – признал кот. – Меня долгое время не покидает ощущение, что что-то с этим местом не так.       – Так, – встряла я, – Яга, вы абсолютно правы, вы в другом мире, не в вашем Тридесятом. Скорее всего, где-то в этой глуши спрятан ведьмин круг, связывающий наш мир с вашим, и по какой-то причине двенадцать лет назад он активировался. Тогда вы и могли перенестись в Белорию. А теперь объясните мне, пожалуйста, что за ведьма?       Яга и кот переглянулись и рассказали мне старинную историю.       Давным-давно Яга была маленькой девочкой, и у неё была сестра Яда. Девочки были сиротами, и Яда, как могла, заботилась о младшей. Жили они в небольшой деревеньке в Тридесятом царстве, где девочек все знали, любили и помогали. Но однажды весной были настолько сильные дожди, что река, на которой стояла деревня, затопила поселение. Жители поспешно покинули свои дома, прихватив всё самое необходимое. Деревня опустела. Про сирот все забыли.       Яда и Яга ушли в лес, где они наткнулись на жилище одной старухи, милостиво приютившей их. Старуха оказалась ведьмой и научила девочек своему мастерству. После её смерти сёстры, прихватив необходимые вещи, ушли из избушки. В ближайшей деревне девушек приняли радушно, и через некоторое время они обзавелись семьями. Мужа Яды звали Кощеем, у него был собственный замок, куда молодые люди, поженившись, переехали. У девушек началась счастливая семейная жизнь.       Так прошло несколько десятков лет. Яга стала матерью, а затем бабушкой, у Яды же детей не было.       В один ужасный день внук Яги ушёл на рыбалку и пропал. Старуха с дочерью днём и ночью искали мальчика, но не обнаружили ни следа. Тогда Яга отдалилась от всех и ушла в лес, в дом старухи, приютившей когда-то её и сестру.       Однажды Яде наскучила жизнь во дворце мужа, и она поселилась в лесу, неподалёку от сестры. Женщины не переставали общаться, но однажды Яга, придя в гости к сестре, не обнаружила на привычном месте ни дома сестры, ни её самой. Кощей, Яга, и их друг Горыныч прочесали весь лес, но не нашли женщину.       Прошло несколько лет и женщина со временем смирилась со своими потерями. Ещё и богатыри могучие каждый день захаживали к старухе, развеивали её тоску. Но двенадцать лет назад всё прекратилось. Богатыри уже не заходили к Яге, и единственной её отрадой стал кот Баюн, которого когда-то подарила ей сестра.       – Вот так вот, – со вздохом закончила старуха свой печальный рассказ.       Мы надолго замолчали. Наконец Яга вздохнула и поднялась:       – Пойду баньку проверю. Затопилась уже, наверное.       Старуха, кряхтя, вышла из избушки. Как только за ней закрылась дверь, кот вспрыгнул на моё плечо и горячо зашептал мне в ухо:       – Слушай меня, Вольха. Внук у Яги был, Никанор, это правда. У него были чёрные кудри и синие глаза, он погиб двадцать лет назад. Яга тогда с ума сошла от горя. В прямом смысле. Она видит в каждом человеке черты своего внука, пусть даже в них нет ничего общего. Раньше Яга была доброй колдуньей, она любила детей, любила устраивать праздники деревенским девчонкам и мальчишкам. А после смерти внука она серьёзно помешалась. У всех богатырей, что заходили к нам, Яга в обмен на еду и ночлег пыталась узнать что-либо о внуке. Но когда гости говорили, что про Никанорушку они слыхом не слыхивали, Яга их убивала и кости скармливала собакам. Так что на твоём месте я бы уже бежал отсюда так, что только пятки сверкали бы.       – Спасибо, но я не так и проста, как кажусь, – усмехнулась я.       – Яга владеет магией, – напомнил кот.       Я поманила кота. Он подошёл ко мне, и я, пригнувшись к его уху, прошептала:       – Я тоже.       Кот отстранился и восторженно взглянул на меня.       – Правда?       Я выпустила пульсар. Баюн, восторженно мяукнув, бросился ловить светлячок, мигом растеряв всю свою важность. Я засмеялась и впитала пульсар в ладонь. Кот сконфуженно потёр морду лапой.       – Извини, привычка. А это было здорово! Я думаю, ты сможешь потягаться с Ягой.       – Что ты имеешь в виду? – не поняла я.       – Что ты сможешь выжить.       – Банька готова, Вольха, – в избушку неожиданно вошла Яга. – Можешь идти париться. Твою одежду я постирала, к утру высохнет.       Я поблагодарила старуху и, прихватив большое полотенце, пошла в баню. Вернулась в избушку я за полночь, когда Яга уже приготовила мне постель на печи, а сама устроилась на ларе.       Я забралась на печь, свернулась клубочком под пуховым одеялом, и блаженное тепло растеклось по всему моему телу. Баюн запрыгнул на печь и улёгся в моих ногах, урча и, словно маленькая печка, грея мои ступни. Тёплая печь, мягкий кот и аромат развешенных пучками сушёных трав создавали ощущение домашнего уюта, которое я не ощущала так давно. Я погрузилась в глубокий сон, не забыв перед этим поставить защитное поле.

***

      Я проснулась рано утром и, некоторое время повозившись, хотела снова уснуть, но вдруг услышала шаркающие шаги и голос Яги произнёс:       – Пора готовить завтрак... Давненько я не ела мясца, я и забыла, каковы на вкус молоденькие девушки.       Сон как рукой сняло. Я принялась внимательно слушать.       Старуха затопила печь и, судя по отвратительному лязгу, принялась точить нож. Тепло от моих ног переместилось к груди: Баюн подполз ко мне и горячо зашептал:       – Вольха, проснись!       – Я не сплю, – шепнула я в ответ.       – Яга собирается тебя приготовить, надо что-то делать!       – Ещё рано.       Кот мяукнул и вновь переместился к моим ногам.       – Баюн! Баюн! – позвала старуха кота. – Она спит?       – Да, хозяйка, – откликнулся тот.       На моих ногах вдруг оказались верёвки.       – Свяжи ей руки, Баюн, – прошептала Яга.       – Сделаю.       Кот мягко прошествовал по одеялу к моей голове и зашептал:       – Сейчас я свяжу тебе руки, но не сильно, хорошо? Я сделал, хозяйка, – через некоторое время доложил он.       Яга с силой, неожиданной для такой старухи, подняла меня на руки и перенесла на стол. Лёгкая сорочка слетела с моих плеч, во рту у меня оказалось яблоко, а на тело Яга стала сыпать соль и перец. В этот момент я ощутила себя молочным поросёнком.       – А теперь – в печь! – громко произнесла Яга.       «Как бы не так!» – подумала я, подожгла путы и села на столе.       – Что-о-о? – Яга явно была удивлена.       – В следующий раз выбирай такую еду, которая не владеет магией! – посоветовала я старухе.       – Ах ты...       Яга подняла руки, мигом превратившись из милой старушки-одуванчика в злую мегеру, и я почувствовала, как в избушке собирается магия. Я поспешно принялась выплетать сонное заклинание, но спросонья перепутала все руны, и вместо того, чтобы усыпить старуху, на её голову водопадом обрушилось появившееся из ниоткуда ведро воды, что ведьму явно не обрадовало. Яга зарычала, и я поняла, что мне несдобровать. Спрыгнув со стола, я побежала к мечу – моей последней, хотя и очень слабой, надежде. До меча оставалось совсем чуть-чуть, но я спиной почувствовала, что Яга заканчивает плести заклинание и сейчас атакует. Но старуха почему-то всё не выпускала заклинание, и я успела добежать до меча. Холодная рукоять уткнулась мне в ладонь, и я, взмахнув мечом, при этом чуть не сметнув с полки пару горшков, встала в позу. Но это уже было ни к чему: Яга стояла, опустив руки, уставившись в одну точку и завороженно слушая сидящего на её плече кота, который что-то шептал хозяйке на ухо.       Я опустила меч, перевела дух и снова принялась колдовать. Сплетя заклинание, я аккуратно "кинула" его в старуху, стараясь не задеть Баюна. Яга, как подкошенная, повалилась на пол.       – Молодец, – похвалил меня соскочивший с плеча старухи кот. – Справилась-таки.       – Я десять лет магии училась! – фыркнула я. – А сонное заклятие мы ещё на третьем курсе прошли, просто я его порядком подзабыла. Лучше объясни, почему Яга стояла, как под гипнозом?       – Не зря же меня Баюном называют, – кот скромно облизал лапу и потёр ей за ухом. – И не зря я живу у колдуньи, я ведь тоже в какой-то степени маг. Когда я пою, люди забывают обо всём на свете и могут слушать лишь моё пение. Меня этому птица Сирин научила, мы с ней раньше промышляли вместе. Эх, хорошее было время...       "Хм, а кот-колдун сойдёт за невиданное чудовище?", – промелькнула в моей голове мысль и тут же вылетела из неё. Не время сейчас. Мы с котом связали старуху по рукам и ногам, уложили её на стол и в раздумьях устроились на печи. Я нервно грызла яблоко, сунутое старухой мне в рот.       – Я могу стереть ей память, – сказала я. – Она проснётся и не вспомнит о нашей встрече. Но если сюда забредёт ещё кто-то...       – Ты права, Ягу здесь оставлять нельзя, – согласился Баюн.       – Что же делать? – растерянно спросила я.       – Убьём её? – предложил кот.       – Нет, постой! У меня есть другой план...

***

      – Что это?! – Лён, разглядывавший спящую старуху, явно был в шоке.       – Кто, – поправила я. – Это Яга, Баба Яга, она жила в том лесу, куда я отправилась за шкурой для Вала. Как думаешь, сойдёт за чудовище?       – Ещё как сойдёт, – Баюн вспрыгнул на моё плечо.       – А это кто?! – Лён в ужасе отшатнулся.       – Баюн, кот Яги.       – Бывший, – вставил кот. – Теперь я служу Вольхе.       Мы с Баюном, взвесив все «за» и «против», решили, что оставлять Ягу в лесу нельзя, поэтому мы с трудом – о-го-го с каким трудом! – притащили старуху в Догеву.       – И долго она будет спать? – спросил Лён.       – Мы не знаем, – честно призналась я. – Обычно от сонного заклятия человек просыпается часа через три. Мы до дома шли чуть не десять часов, и за всё это время Яга даже не пошевелилась ни разу!       – Она вообще жива? – вампир подозрительно уставился на старуху.       – Дышит, – кивнула я, – и пульс есть. Я пыталась разбудить её заклинанием – бесполезно. Похоже, моя магия смешалась с чарами Баюна, а это всегда ведёт к непредсказуемым последствиям.       – А что мы с ней будем делать? – Лён не переставал задавать вопросы.       – Может... – но я не успела высказать свою мысль: двери зала распахнулись, и вошёл Вал.       – А вот и она! – произнёс тролль, распахивая объятия и шагая мне навстречу. – Долго же ты, цыпа!       – Явился, не запылился! – усмехнулась я, уворачиваясь от объятий Вала.       – Ага!       Тролль развалился на троне, закинув ноги на ручку.       – Ну, где моё чудовище?       – Вуаля! – я отступила, открывая взору Вала старуху.       – Эт-то что за жгрыба?! – вытаращил глаза тот.       – Чудище, которого свет не видывал! – довольно доложила я.       – Хитра, хитра, – ухмыльнулся тролль. – Молодец, цыпа, вся в меня.       – И что ты будешь с ней делать? – полюбопытствовала я.       – Да на что она мне?! Я думал, ты мне чудище принесёшь, я бы шкуру его на полу расстелил в пещере, ковёр бы получился, а от этой хвыбы даже взять нечего.       – Так ты меня за ковром в лес посылал?! – возмутилась я.       – Ага, – беспечно отозвался Вал.       – Я умереть могла!       – Ну не умерла же. Ладно, цыпа, пошёл я. Дела, знаешь ли, дела...       Тролль слез с трона и протопал к выходу.       – А что с Ягой-то делать? – растерянно спросил Лён, когда дверь за Валом закрылась.       – Предлагаю сдать её в школьный музей, – произнесла я.       – На органы? – кровожадно оскалил зубы вампир.       – На опыты, – парировала я. – Пусть адепты мучаются, пытаются её разбудить.       – А если разбудят? – осведомился кот.       – Их проблемы, – пожала плечами я.       – Я согласен, – произнёс Лён.       – И я не против, – вставил Баюн.       – Вот и отлично! – я потёрла руки. – Пойду напишу Учителю, что скоро в его музее появится новый экспонат!