Поезд, идущий в Жуковку

"Я должен бежать". Эта мысль не давала Ханнесу покоя. Он вспоминал, как его выписывали из больницы и под конвоем сажали на поезд. Когда он наконец решил лечь спать, в его купе зашли Теему и Петрус и занесли бухого Яри, а там уж и философ О.Монтелиус со своими носками нарисовался. Сейчас уже не так страшила сама поездка в этой скотобазе, как её цель - ссаная Жуковка с вонючим жёлтым полосатиком, за которого Ханнеса выдадут замуж, как последнюю Машу. Варлорд храпел на своей верхней полке. Ханнес незаметно вытащил у него из-под подушки носок. В мусорном ведре нашёлся пузырёк с остатками хлороформа на дне. Должно хватить. Он заберёт у Оскара форму таможенника и сойдёт с поезда вместе с Рикардом, а эти черти нехай себе хоть Луганск с Лугано путают. Осторожно, чтобы не разбудить проводницу, незадачливый барабанщик прокрался в тамбур - и слава богам, что догадался заглянуть сквозь стекло в соседний, в котором курили Эа и Климпен! Ханнес моментально нырнул вниз и забился в угол в надежде, что его не спалили. Андреас и Себбе спокойно докурили и вернулись, судя по всему, в своё купе. "Надо рискнуть". Тем временем Чак Билли, наклеив фальшивые усы и с трудом застегнув юбку, шёл в соседний вагон бухнуть с Милле Петроццей. Переступив через валявшийся посреди коридора ёршик для унитаза в форме таможенника, Чак вышел в тамбур и поморщился от запаха табака. "Полный вагон шведов едет, блять, а курят, как суки! Лучше бы свой снюс проклятый жевали!" В этом вагоне, кажется, не курил только Сунден из шестого купе, зато постоянно пил какую-то безвкусную и безградусную мочу и общался с ёршиком для унитаза. Ёршик чем-то напоминал Керри Кинга, или, скорее, жалкую пародию на оного. Сейчас Сунден и Мэдер пили в купе кваджалейнскую кокосовку и пели "Ритуал сожжения трупов" на мотив чего-то из старого Сабатона. Пели под гитару и по голосам, причём Мэдер отчаянно не попадал. Сундена это не смущало, так как Броден в своё время тоже мало куда попадал живьём, а Дальстрёму, как истинному панку, попадать куда-либо кроме полицейского участка было вообще не положено, тем более в ноты. Услышав, что парочка сошлась на том, чтобы попробовать положить "Голую Марину" на "Gott Mit Uns", Чак Билли поспешно ускорил шаг, захлопнул за собой дверь первого тамбура, резко распахнул дверь второго, споткнулся обо что-то и с грохотом полетел на пол, ибо туфли на шпильках были его очевидной ошибкой. На шум упавшего Билли выглянул недовольный заспанный Петроцца. - Чего хулиганишь? Тебя шведы палёной сталинградской напоили, что ли? Поднявшись с пола, Чак обнаружил, что едва не раздавил кого-то долговязого в татуировках. Петроцца присвистнул. - Это ж Карл из пятого купе! Чего он шляется по ночам, интересно? Уж не бежать ли часом задумал? - В смысле бежать? - не понял Чак. - У него конечная - Жуковка. Через два часа вагон отцепляют. Давай накатим, пока до Брянска не доехали. Беднягу Ханнеса подняли с пола, кое-как отряхнули, привели в чувство, связали грязной простынёй и положили под лавку. - Надеюсь, я ему ничего не сломал? - забеспокоился Чак. - Он и так поломатый, - Милле достал бутылку и два стакана. - В Жуковке разберутся. Оскар уже настолько вжился в роль ёршика для унитаза, что его на полу никто не замечал. Ник и Рикард подобрали его и затащили в купе. - Проводницы устроят оргию до самого Брянска. Времени мало. Лезь в чемодан. - В чемодан?.. С чемоданом у Ника были не самые светлые ассоциации. У Рикарда, конечно, тоже, но его в нём хотя бы не носили, хотя по размеру он с некоторых пор подходил больше, чем Мэдер. - В чемодан. Только не надевай ту погребень, что там лежит, опасно... - На меня не действует, - Ник доставал детали мандалорской брони, на всякий случай поглядывая на дверь. - Проверял уже. - А что ж Фанька мне нагнала... хрен с тобой, надевай. Уходить будем через сортир, там катапульта. Вагон ваш опечатают, не вздумай возвращаться.