Ты знаешь, как я...

POV Люси Голова раскалывается, как после недельной попойки, но какая-то сила заставляет меня оторваться от подушки, от моей теплой и мягкой подушки, которая дарила мне такое потрясающее облегчение своей прохладой, и протереть глаза. Осознание приходит верно, но медленно, пока в голове всплывают картинки прошлого вечера. “Так, сначала мы поздравили Вакабу, затем Грей и Нацу решили устроить соревнования, но не дошли до финала и подрались, захватив добрую половину гильдии. Это помню. Потом мы с Каной играли на раздевание, но голой почему-то оказалась Мира. Вроде бы. А затем…” От осознания даже подпрыгиваю, схватившись за голову и горестно застонав, что порождает новый виток боли, заставляя распластаться по постели в бессилии. “Лексус, вашу мамашу. Я серьезно повелась на это, как ребенок? О, стыд и позор!” Стыд и позор, но, очевидно, выполнять придется, нельзя же перед этой лампочкой ударить в грязь лицом. Только взгляд на часы показывает, что время перевалило далеко за десять. Это-то и заставляет подскочить на месте и кинуться собираться, чтобы в любой момент быть готовой заткнуть всех неугомонных. “Берегись, Дреер, не на ту напал. Я еще покажу, где у нас раки зимуют!” POV Лексуса Моя пьянь опаздывала уже на целых два часа, но я не сомневался, что малышка явится, не посмеет не явиться. “Ну, разумеется, если помнит или если в состоянии“, - услужливо подсказало подсознание, с которым нельзя было не согласиться. Гильдия была неунывающей и непоколебимой, словно у них очередной праздник, которых, к слову, не намечается в ближайшие недели три, но когда здесь кого-то это волновало? Ничего не отличается, только вчерашний именинник горделиво пыхтит из новой трубки, размахивая ей во все стороны при каждом слове. “Дети, что сказать. Может, даже хорошо, что я не стал их мастером, загнулись бы сразу же.” — Так и все же, — голос Эвы прерывает раздумья, но я награждаю ее спокойным взглядом, готовый выслушать. — Что такого ты вчера загадал? Хартфилия тут еще минут тридцать убивалась и сетовала на свою глупость. — Да, а Эльза подумала, что ее кто-то обидел, а это всегда только одна личность, так вот Нацу и досталось, — поддакивает напарник, а куклы начинают кружить вокруг, зарядив свою песню «Досталось, досталось!» “Так то-то он такой смирный сегодня, не отошел еще.” Только собирался благосклонно ответить, уже съедаемый любопытными взглядами, как планам мешает блондинка, появившаяся на пороге гильдии, испуганным взглядом сканируя все помещение, будто надеясь, что меня тут нет и тогда все будет в порядке. “Явилась! Вот теперь мы и повеселимся, и проверим, что она там обо мне думает.” Спускаюсь вниз медленно, величественно, взгляд карих глазок сразу приковывается ко мне, пока я же, усмехаясь и едва ли не потирая ладони довольно, изучаю ладную фигурку внимательно. Видимо, предчувствуя приключения на свою очаровательную задницу, Хартфилия решила благоразумно надеть джинсы (в обтяжку, правда) да топ подлиннее, но скрывало это ее формы мало. Моему же взгляду лишь в усладу. — Готова, детка? — фыркаю, но стараюсь звучать так, чтобы это не показалось насмешкой и не обидело чувственную натуру. Снова зарабатывать холодный взгляд не хочется, как и презрительный, а вот такой, немного напуганный, но горящий вызовом и интересом – был самым лучшим, его-то и хотелось видеть постоянно. Ну, может быть, еще и влюбленный. Но этого тоже добьюсь, тут уже, как говорится, дело времени, рыбка-то все равно на крючке. — Идем, пора тебе долг отрабатывать. Слышу чей-то свист сзади, чье-то бульканье и неверующий шепот деда, который снова заводит шарманку о долгожданных правнучках и идеальной партии, а затем несусветный грохот. Оборачиваюсь и вижу, как нерадивую команду, бросившуюся на выручку своей подруге, удерживает огромная ладонь, а глаза старика светятся маньячным блеском. “Сам знаю, что идеальная, дед, знаю. Теперь до малышки бы еще донести.” — Может быть, эм… Ты придумаешь что-то другое? Я не хочу этого делать. Пожалуйста, Лексус. Это колет неожиданно неприятно. В голове сразу мелькают воспоминания, как эта девчушка уже просила меня о подобном, только отчаяния в ее голосе было в разы больше, а по так полюбившимся румяным щекам стекали слезы. Тогда она просила меня не громить гильдию, не убивать ее семью и не заставлять их идти друг против друга, а я… “Хватит! Все уже позади, даже она это оставила, не видишь, что ли?” — Вот еще. Мне напомнить, что ты сама проиграла? Изволь выполнять. Или уже сдалась? И тут не подводит – огонек решительности вспыхивает сильнее и Люси хмыкает, гордо задрав носик, а затем придирчиво осматривает людей, проходящих по улице. «- Подойди к пяти парням, не из гильдии, и не используя этих банальных, глупых словечек о любви, покажи им свою симпатию. Один в день.»

***

День первый. И ведь действительно – не струсила. Снова заработав мой чуть насмешливый и немного удивленный взгляд, взяла и пошла, да еще и от бедра, к самому, вроде как, нормальному парню на площади. Естественно, взгляд приковался чуть ниже талии, взыграло желание, но схватить и утащить к себе, как в духе времен драконов, можно лишь позже, пусть помучается. “Что это она удумала?” Остановившись в паре метров, Хартфилия, обернувшись и подарив мне злой взгляд, вдруг показывает язык, что вызывает чистое недоумение, и срывает цветы с клумбы, довольно быстро сплетая их в венок, который нахлобучивает ничего не подозревающему пареньку на голову, а стоит тому обернуться и упереться взглядом в вырез на груди, как наклоняется еще ниже и целует в щеку, а затем сбегает моментально. То, что вечером у этого так неудачно подвернувшегося парня подпален зад и прочищены мозги, для большинства так и останется тайной. “Ибо нефиг пялиться на чужих болельщиц.” “Дурак ты, Дреер. Сам себе проблемы создал этой проверкой на выдержку”, - снова вступает в разговор подсознание, а с этим снова остается лишь согласиться. Убью кого-то еще раньше, чем закончится пятый день.

***

День второй. — Сегодня кого-то казнят? Голос Фрида отвлекает от музыки, звучащей в наушниках, но под говорящим взглядом не затыкается, а активно жестикулирует и указывает пальцем куда-то вниз. Суть понимаю сразу – аура у блондинки, только недавно появившейся в гильдии, страдальческая и молящая о спасении, и крутится та у доски с заданиями, будто это может ее и правда спасти или остановить меня. Вот еще. Переношусь к ней, рассылая молнии в неугодных по пути, и, пока не замечен, обхватывая за талию и перемещаюсь с ней вместе. Шокированный взгляд, чуть дрожащие руки и она сама, шатающаяся​ как тростинка, становятся наградой за внезапность. — Кажется, теперь я понимаю, почему Громовержцы любят с тобой путешествовать, — говорит внезапно, икает и немного заваливается назад, как на опору. И это неожиданно приятно, что и отпускать не хочется. Собственно, раз не хочется, то и не делаю этого, а так и держу крепко, прижимая к груди, положив голову на светлую макушку, вдыхая запах клубники от волос. “А может она сама сладкая, как клубничка. Хочу попробовать.” — Мы находимся километрах так в тысячах двух от Магнолии, тут и выбор интереснее, да и места красивее, иди, — выдыхаю на ушко, чувствуя дрожь, и мягко подталкиваю за поясницу, скрещивая руки на груди в ожидании. “А потом утащу ее не к себе, но до вечера мы тут точно прогуляем, и никуда не сбежит уже.” Девчонка оказывается изобретательнее, чем ожидалось. Слова-то запретил, а про бумагу и не подумал, а потому у какого-то старикашки уже через несколько минут оказывается чувственное письмо, а магичка прячется за меня, будто ее тут никогда и не было. Не то, чтобы это было нужно, у старого извращенца приступ случился раньше, чем он прочитал хоть слово. Записку сжигаю с особым удовольствием. — Почему он? Совсем сдурела? — Он же совсем один, мне стало его жалко. Не злись, Лекс, Все же хорошо? “Наивная глупая девочка, и как угораздило полюбить такую чистую и невинную? Не сгубить бы…”

***

День третий. — Ты ее чем-то опоил? Теперь будто на праздник собралась. Даже не узнать. — А вам бы лишь обсудить кого. Сидите и помалкивайте, я уж разберусь. — Мы просто счастливы за тебя, Лексус, — продолжает свое Елочка и все ее поддерживают синхронными кивками, чем вызывают слабую улыбку, которую тут же прячу, отвернувшись и кашлянув. “Одна команда, все-таки. Заразился сентиментальностью от этой чертовой гильдии.” В этот раз мы исчезаем, как и вчера, только перемены заметны разительны. То ли так повлияла вчерашняя наша прогулка, где время пролетело незаметно до самого вечера, нашлись общие темы для разговоров и было так тепло, странно уютно совсем не так, как на меня похоже, то ли что-то поистине прекрасное случилось у болельщицы. Судя по тому, как та не спешит отстраняться, а остается прижиматься плотно, что еще пара сантиметров, и я могу почувствовать все ее упругости в полной красе, первый вариант будет вернее. Поступить сейчас правильно, так это сгрести в охапку, поцеловать и прекратить все эти глупости, но это уже дело принципа и интереса, насколько еще хватит фантазии малышки. Но та не теряется, на этот раз выбирает крепыша, правда, без магических способностей, крутится вокруг него, преследуя в буквальном смысле, что того подбешивает видимо, а на грозный рык лишь что-то шепчет и указывает пальчиком в мою сторону. Тот сразу становится заинтересованным в лице и идет в мою сторону, расстегнув пару пуговиц на рубашке. “Минутку… Что происходит?” Спустя секунду слышу задорный смех оттуда, где ключница складывается пополам, вытирая выступившие на глазах слезы, ни капли раскаяния, но теперь сама же об этом пожалеет. “Ну, Хартфилия! Совсем страх потеряла, ну я тебе сейчас устрою, в жизнь не забудешь! Понравился он мне, видите ли. Готовься к самой сладкой ночи, детка.” День третий. Он же – день последний. Удивительно, но поймать проворную, миниатюрную девушку не так-то и просто, даже ему. Хоть та и хохочет то и дело, выдавая себя, сбегает, тряхнув волосами, а эта игра в догонялки кажется легкой и безобидной, а еще подстегивает интерес. “Ничего не осталось от той Люси, которая прогнала меня в первый раз. Это значит… простила?” Только вот на очередном повороте, осознавший все наконец, оказываюсь быстрее и легко подхватываю ключницу на руки, прижимая к груди, и, не давая опомниться, обхватив пальцами подбородок, целуя мягко и без напора, не спугнуть дабы. Что шокирует еще больше – получаю такой же ответ спустя несколько секунд. — Так ты готова простить меня? — уточняю на всякий случай, шепотом в самые губы, толком и не отрываясь от них. Раз ладошки не бьют и не отталкиваю, а сжимают ворот плаща, будто притягивая ближе, то и нечего думать. — Уже. Уже давно, Лексус, ты же часть нашей семьи, каким бы засранцем временами ни был. Подкидываю в воздух в целях профилактики, впиваюсь в губы снова, светящийся в прямом смысле, и мы покидаем город, оставив его купаться под грозами, переносясь ко мне домой. End POV

***

— Мирочка… — Мастер, вы плачете? — Дедуль, кто посмел тебя обидеть? Ты только скажи, мы быстро ему наваляем! — Налей-ка мне выпить. И всем остальным тоже. Это наконец-то произошло, наконец-то! — Вы нас пугаете, мастер… — Лексус так и не научился запирать дверь на замки, а у меня скоро будут правнуки. Неужели я дожил до этого дня? — Вот сейчас не понял… — Кого этот ублюдок посмел осквернить? Где моя дочурка, а?!