Проект "Орион"

      Спустя несколько часов С212 был установлен в новой капсуле, которая находилась в новом ангаре. На этот раз в ангаре не было ни громоздких конструкций, да и сама капсула была просторней.       За прошедшие годы прогресс заметно шагнул вперед и теперь толстый слой осевшего хладагента с брони сдирали уже манипуляторы, а не люди. За пятнадцать лет простоя охлаждающая жидкость успела буквально закаменеть, блокируя сочленения и магистрали, что заставило мисс Хогарт недоумевать - раз он был им не нужен до такой степени, что они даже хладагент не заменяли(который, кстати, за эти годы из замораживающей жидкости превратился в щелочь, и теперь потихоньку разъедал метал), то зачем же его хранили столь тщательно? Понадобилась неделя, что бы все отскрести, нейтрализовать и отмыть. И лишь когда более-менее системы были приведены в порядок, оптика С212, наконец, разгорелась до оптимального зеленого, и он смог поднять голову, распрямится и пошевелить пальцами, одновременно разглядывая новую обстановку. Наблюдающая за ним все это время Ника Хогарт невольно радовалась, как может радоваться только ребенок. Все-таки привести заброшенный и угробленный прототип в более-менее рабочее состояние было большой удачей.       Она сколько себя помнила увлекалась техникой. Ее родители работали на одном из секретных заводов, так что девочке было на что посмотреть. Ее мать была одной из многочисленных операторов, передающих сообщения в разные концы комплекса, а отец был еще одним механиком, занимающимся ремонтом всякого старья. Девочка хвостиком бегала за отцом, ведь среди ремонтируемого им хлама попадались довольно интересные штуки.       Однажды они спустились в дальний ангар, в котором хранились всякие секретные ненужности: запчасти разобранных прототипов, сломанное оборудование, бракованные прототипы. И пока отец занимался очередной поломкой камер слежения, девочка с неиссякаемым любопытством огладывала огромный ангар. Дойдя к дальней стене, она заметила огромную капсулу, стекло которой было столь мутным, что можно было разглядеть лишь смутные очертания огромной фигуры. Это ее удивило - она прекрасно знала, что подобным образом хранят новые или иследоваемые прототипы. Что же здесь, в ангаре полном хлама, делал действующий прототип? Девочка забралась на мост и принялась вглядываться в титаническую фигуру, которой оказался робот с темной броней и печально опущенной головой. Почему-то, в отличие от остальных виденных ею прототипов, он казался очень грустным. Девочка долго вглядывалась в слабо искрящею оптику, пытаясь понять зачем его бросили. - Мне тебя жалко, - сказала она роботу. Она понимала всю бессмысленность своих слов, но молчать не хотелось. В тот день она буквально достала отца вопросами на тему "Что это за прототип? Что он умеет? Почему его бросили? Почему не разобрали? Почему он опасен?" и тд. К своему удивлению, даже спустя годы она не забыла его. Уже став заслуженным программистом, она сумела немного узнать о том прототипе, что породило в ней новые вопросы "Почему его не разобрали?" "Что там за поломка такая?".       Но сейчас, наблюдая за этим творением науки, угробленным собственными создателями, в ней снова проснулась жалость.       "Искусственный Интеллект", говорите? Что же это значит? Принятие собственных решений? Логика действий? Способность делать выводы? Или же нечто подобное эмоциям? Вот и сейчас она питалась разгадать эту дилемму. Что заставило его шевелить пальцами и оглядываться? Программа или.. что-то другое?       Спустя несколько диагностик и удаления самых грубых системных ошибок, С212 был, наконец активирован. Даже спустя 15 лет системы синхронно отзывались и работали. Но на этот раз никакого протокола не было. Первые несколько минут робот стоял без движения, потом слегка повел головой, сканируя помещение, что чуть ли не заставило Нику хихикнуть - у него был довольно недоуменный вид. Потом он сделал несколько шагов к выходу, но решился только выглянуть из своей "бочки", а потом вернулся на исходную и почти замер, лишь слегка покачиваясь, будто проверяя устойчивость системы. Потом повел плечами (при этом обратил больше внимание на левое плечо), затем провел ладонью по контактам на "вороте", будто проверяя наличие отсутствующих устройств связи. - Великолепно, - выдохнула Хогарт. Вот уже несколько минут С212 работает самостоятельно и система не выдает ошибки. Стоило ей заговорить, как два зеленоватых окуляра тут же пристально уставились на нее. Девушка слегка испугалась, но быстро взяла себя в руки - Ты ведь С212, верно? Я Ника Хогарт, может помнишь меня? - она сказала первое пришедшее в голову. Он не ответил, даже не шевельнулся. Спустя минуту система оповестила, что заряд на минимуме и С212 снова вернулся на свое место.       Дальше, проведя диагностику, Хогарт обнаружила, что под верхним слоем брони есть еще один корпус. После снятия всего лишнего С212 оказался на треть легче, без угловатой коробчатой брони и с довольно человеческим лицом со сложной сигменчастой оптикой. Девушка отметила про себя, что он не многим отличался от современных прототипов. Также она не могла не отметить, что все внутренняя структура была обвита странными наростами, одновременно напоминающими как магистрали, так и корни.       Вскрывать грудной отсек пришлось под большим давлением и магнитным полем. Разобраться в причине сбоя в реакторе Хогарт так и не смогла, зато установила причину перегрева - магистрали вокруг ядра оплавились и не могли нормально функционировать. Хогарт решила поступить по стандарту и первым делом срезать оплавившеюся проводку. Но как только лазер начал прорезать спекшуюся корку, нейросеть робота дружно дала сбой и буквально завалила компьютер сообщениями об ошибке, а реактор снова начал перегреваться. После третей попытки Ника наконец поняла, что в данном случаи стандарт не подходит. Она решила срезать только окончательно непригодную часть проводки, и в этот раз сообщений об ошибках было меньше. Но, когда процедура была закончена, оказалось, что системы робота отказывались синхронизироваться.       Ника была в жутком расстройстве - своими руками угробить подобный прототип! И единственное пришедшее ей голову было решение больше его не трогать! Она каждый день запускала диагностику, и каждый раз натыкалась на туже самую системную ошибку. И только спустя полгода система, наконец, соизволила ответить, что было довольно таки странно, ведь механизм не может исправиться сам. Да и результат диагностики преподнес сюрприз – все ядро оказалось опутано темы странными "корнями", но Нику это не особо беспокоило. Она была счастлива, что прототип снова заработал. А он работал даже лучше прежнего - синхронизация 97%, но уровень заряда всего 30%, что было необходимым, если брать во внимание что даже реактор потихоньку начал работать. Теперь Ника могла спокойно позволить сделать маленький апгрейд - она врезала в грудную броню пару клапанов для отвода тепла из реактора.       Дни потекли своим чередом. Теперь С212 не был скован в ангаре, а все больше времени проводил, изучая новые типы вооружения и брони.       В тот день С212 был как обычно закреплен в ангаре, а Ника как обычно проводила диагностику.       Внезапно все задрожало, по стенам разошлись трещины и операторская с треском начала проваливаться вниз. Девушка отчаянно зажмурилась, ожидая удара. Послышался ляск метала и отколовшуюся комнатушку ощутимо тряхнуло. Некоторое время девушка слышала лишь стон метала и шипение отводимого клапанами пара. Операторская мягко опустилась на пол. Искренне не веря в происходящее, девушка открыла глаза и посмотрела вверх. И у нее просто отвисла челюсть - над оторванной комнаткой возвышался едва видимый в полумраке и россыпе искр опустившийся на одно колено С212. - С..спасибо, - выдавила она из себя. С212 никак не отреагировал на ее слова. Он поднялся и стал разбираться со сломанным оборудованием. Пока девушка приходила в себя, он успел починить систему коммуникаций и подачу электроэнергии. - С212! - окликнула его Ника. Он оглянулся. - А.. можно я буду звать тебя Орион? Мне просто С212 не очень нравится, - слегка дрожащим голосом выдала девушка. Он же как обычно остался недвижим и, когда девушка уже немножко успокоилась, отчетливо кивнул. Брови девушки невольно поползли вверх, особенно когда он так же отчетливо указал на потолок. Она и сама уставилась вверх. - Да... - все еще пораженно протянула девушка, разглядывая покрытий трещинами потолок. - Пожалуй, нужно уходить. Он снова опустился на одно колено, протягивая к ней ладонь. Ника недоуменно уставилась сначала на эту ладонь, потом перевела взгляд на его оптику, потом снова на ладонь. Пожала плечами и забралась на нее. Он же аккуратно пересадил ее на плечо и направился к выходу.       В тот день он впервые очутился на поверхности. Надбровные дуги невольно приподнялись, когда он вглядывался в совершенно новый пейзаж. За все годи своего существования, он впервые созерцал мир, в котором жили его создатели. И лучи закатного солнца окрасили его серую броню яркими огненными красками.