Ты всегда любил странных птиц, и теперь я хочу влететь в твой мир. Я хочу быть услышанной. Мои раненные крылья всё ещё бьются в движении. Birdy – Strange Birds.
Flashback Новый Орлеан. 1820 Год. Порт. Доки. Теплый бриз смягчает жару, от палящих лучей солнца. Мужчина нервничал в ожидании очередного корабля. Гудок корабля. Ещё десять минут, и массивный корабль примут доки : с целью разгрузки товаров, и высадки пассажиров, которые надеялись найти в Луизиане свое счастье. Брюнетка в красном платье не спеша спускалась с деревянной лестницы. Она смотрела на дешевые украшение девушек с призрением, ведь Кетрин Пирс всегда получала все самое дорогое. Она смотрела на их платья, словно это не платья, а роба шахтеров, хотя сшиты платья леди были весьма не из дешевого шелка и кружев. Она усмехается, потому что ей была неинтересна вся эта вычурность, и, якобы, роскошь. Сейчас она смотрела на мужчину с корытной стрижкой, и в пиджаке пепельного цвета. Сейчас ее волновал только он. Сейчас ее волновал Элайджа Майклсон. Он напомнил ей героя или даже принца, из детских сказок: статный, сдержанный, привлекательный, но она не была его принцессой. В этой сказке для ее нет места. Она, стараясь не шуметь, подкрадывается к нему сзади, и закрывает своими руками его лицо. — Я слышал твой запах, Катерина, - он убирает ее руки со своего лица и разворачивает девушку к себе. — Я же писала тебе письмо, просил не приезжать, клялся, что я в порядке. — Я расценила твое письмо, как приглашение, - она сражает его своей улыбкой, и Элайджа готов простить ей любую выходку. Пирс достает серебряную монету. — Какой бы ни выпал жребий, мы - судьба друг друга. Это твои слова, сказанные при нашей последней встречи. Двадцать восемь лет назад. Я скучала . — Я тоже скучал, но сейчас тебе опасно находиться здесь, - он хочет взять ее за руку, но этикет не позволяет ему так поступить. — И как называется эта дыра? – фыркает девушка. — Новый Орлеан, - гордо произносит Элайджа, ведь он участвует в строительстве этого города. — И мы сейчас направляемся в особняк губернатора? – мечтательно произносит Кетрин. — Ни в коем случае, Катерина, - он нахмурил брови. — Маленький уютный домик на окраине, не более. — Хорошо, мне уже скучно здесь, - девушка щелкает пальцем, и слуги, под внушением Мисс Пирс, несут ее вещи в карету. — Ты едешь со мной? — Нет, моя Катерина, я приеду к тебе позже, - Элайджа проводит Пирс до кареты, закрывает дверцу, и кротко произносит на французском. — Avant la rencontre. Карета тронулась, звуки лошадей, а колеса оставляли после себя пыль. Элида так и остался стоять в доках, а ее воображение затмил ее образ. Образ той, которую он любил. Кетрин не могла, а точнее ни умела чувствовать, ни чувствовать, но рядом с ним она менялась. Рядом с ним она чувствовала себя живой. Чувствовала себя самой собой Деревянный домик на окраине Нового Орлеана, был одним из самых обычных домов, так что строили сотнями. Возня в него Кетрин даже чихнула, ведь пыль, всегда раздражала девушку. Она привыкла к роскоши, а этот домик выглядел слишком просто для нее. Дав указания прислуге, Кетрин закрылась в своей комнате. Ах, если бы Элайджа узнал о ее мечтаниях и иллюзиях, то, уж точно рассмеялся и раскритиковал ее. Нет, он не герой из сказок, которые она слушала в детстве. Он вовсе не герой. Он не способен любить, и видимо он заразил этой болезнью девушку по имени Катерина, которая когда-то верила в любовь. Теперь Кетрин Пирс не верит в любовь. Любовь – вещь хрупкая, однажды разбив, бесполезно пытаться склеить осколки сердца. Сердце разбившись уже никогда не сможет биться с новой силой. Оно превращается в камень. Так случилось с Элайджей и Кетрин. Судьба сводила их вместе, а они упрямились, не осозновая, что это настоящая любовь.***
Ночь – удивительное время, когда звезды озаряют небо, а прохладный воздух клонит тебя на сон. Ночью никто не узнает твоих слабостей. Ночь полна таен. Ночь полна загадок. Стук в дверь раздается ровно в полночь. Кетрин открывает дверь, и ведет его с букетом ромашек в руке. Он принес ей ее ненавистные ромашки. Цветы, которые она терпеть не могла. Цветы которые напоминали ей : о любви, о семье, о доме, о детях. Она смеется глядя ему в глаза, а Элайджа смущается, словно он семнадцатилетний мальчишка. — Скажи, ещё что ты их сам собирал. И Элайджа прячет испачканные в земле руки, ведь это он собирал эти цветы, на ближайшем поле. Он собирал эти цветы для нее. Это его любимые цветы. Он слышит, как тихо-тихо бьется ее сердца. Она любит его, потому что она сумасшедшая, и только такая, как Кетрин Пирс может любить такого, как Элайджа Майклсон. Они будут любить друг друга до конца, даже если они будут : убивать, лгать, изменять. Они просидели около часа на полу, укрывшись пледами. Они разговаривали ни о чем, а Кетрин за это время смастерила венок, из ее ненавистных ромашек. Теперь этот венок украшал ее голову. — Почему ты не пьешь, вино? – спрашивает Кетрин, стараясь хоть как-то скрасить годы разлуки. — Нет, я пьян тобой, - Элайджа сух в комплиментах, и Кетрин знает это. — Первый комплимент за сегодняшней вечер, - Пирс загибает один палец. — Я думала, что ты скажешь что-нибудь о моей новой прическе. — У тебя старая прическа, Катерина, - замечает Элайджа, глядя на шоколадные кудри брюнетки. — Тебя меня не одурачить. Она удивляется, что он заметил это. Ведь он единственный мужчина, который заметит в ней любое изменение. Она приближается к нему, и накрывает его губы требовательным поцелуем, и спустя секунду, Элайджа берет инициативу в свои руки. Он прижимает ее к себе, и отвечает на ее поцелуй. Он видит в уголках ее глаз блеск, который скрывает тень от свечей. Она не собирается его отпускать. Он когда-то умел чувствовать, но сейчас он скрывает это. Она когда-то верила в любовь, но сейчас она прячет это чувство на дне своей души. Она пообещала ему своё сердце, если он пообещал сохранить его и спасти ее. Так и вышло. Они совершенно разные, но они вместе, с момента их первой встречи. Она приподнимается на цыпочки, и его тяжелый пиджак падает на пол. Он смотрел на нее словно она его жизнь. Она жила только сегодняшнем днем, и просила эту ночь задержаться, потому что с наступлением утра он уйдет. Она вошла в его жизнь израненной птицей, которую он пытался излечить. Он разворачивает ее к себе, и целует в плечи, расшнуровывая ее корсет. Она думает, что они могли бы стать семьей. Но, ощущая дорожку поцелуев на шеи, Кетрин отгоняет от себя подобные мысли. Она не создана для семьи. Она улыбается ему, и они оказываются на полу. Кетрин оказывается сверху, и искусно целует его губы и испускает тяжелые вздохи. Она была предназначена для него, а он – для нее. Он всегда любил птиц. Она всегда ненавидела птиц. Но, они до сих пор вместе, и эта ночь только для них. С наступлением рассвета Кетрин разбудит щебетание таких ненавистных ею птиц. Его уже не будет радом. Она укроется пледом, и посмотрит на пол, на котором валяется венок из завядших ромашек. Цветы умерли, и с его уходом умерла она. На столе лежат свежесобранные белые ромашки, но она не замечает их.