Ариана. Трудный путь.

Конечно, жизнь состояла не только из уроков. Мы много беседовали с матушкой, с отцом. Ему довелось поездить по свету, пока он зарабатывал деньги на свадьбу с матушкой, а она тем временем заканчивала своё обучение. Да и потом Персиваль Брайан Дамблдор много странствовал. Об этих его странствиях нет-нет да напоминали огромные розовые и белоснежные, иногда даже голубоватые раковины далёких южных морей, лежащие теперь как пресс-папье на деловых бумагах в его кабинете. Отец на полном серьёзе сказал мне и Аберфорту, что с их помощью можно изучить язык русалок. И потом полчаса пытался увернуться от маминых проклятий, потому что Эйб поверил ему и поднёс одну из раковин к уху. И потом несколько часов тряс головой, пытаясь избавиться от тех бешеных звуков, что прилетели к нему из раковины. Хорошо, что мама перестала гоняться за папой и сварила для братика зелье, погрузившее его в особый оздоровительный сон. Наутро он уже и не вспоминал о страшных звуках. Но навсегда зарёкся иметь дело с русалками и прочими подводными жителями. Напоминали и страшные маски африканских колдунов, грубо прорезанные в дереве или тщательно, до мельчайших подробностей вырезанные из слоновой кости. Теперь они хранились в тренировочном зале глубоко под землёй. Чтобы избежать малейшей возможности воздействия на нашу семью через них. Уж защита там стояла отменная! А восхитительные резные миниатюрные пагоды из Японии, окружённые такими же миниатюрными деревцами - бонсаи. Живыми, между прочим. И они даже приносили настоящие плоды. Такие же миниатюрные, как и сами деревца. Но больше они ценились за их цветы. Благодаря магии удавалось сдвигать время цветения отдельной ветки, а их иногда насчитывалось и более дюжины. Так что постоянно то или иное деревце было окутано лёгким облачком невероятного аромата. А китайские резные шарики из нефрита или из слоновой кости, которые я так любила рассматривать. Их даже страшно было брать в руки – такая тонкая была эта резьба. И при этом было видно, что внутри одного шарика находился другой, третий – много-много. Самый сложный шар имел внутри ещё сорок слоёв! Слои могли символизировать самые разные вещи или представления о них - от четырех направлений компаса до природных элементов, а резной декор на внешнем шарике обычно напоминал дракона или феникса, соответствующие Инь и Янь. Их ещё иногда называли волшебными шарами из-за их символического украшения и формы бесконечного круга, но отец смеялся, что на самом деле в них нет ни капли магии. Только упорство и труд неизвестных мастеров. Но, добавлял он таинственным шёпотом, там, откуда он их привёз, считалось, что такой шар-головоломка, декорированный этими двумя элементами, способен укрепить брак и принести удачу и процветание. И торжественно обещал, что подарит каждому из нас по специально заказанному шарику в день свадьбы. Или расписанные алыми драконами и золотыми узорами веера – японские и китайские. Рукоятки их тоже были украшены резьбой, изображавшей драконов или замысловатые неизвестные нам цветы. Некоторые из них скрывали в себе тонкие, но острые клинки. А прелестные индийские слоники – из чуть желтоватой слоновой кости, украшенные золотыми ажурными попонами и с золотыми кольцами на чёрных бивнях. Они располагались на кругу из чёрного дерева, расчерченном на двенадцать секторов – инкрустация из перламутра и серебра. Один слоник – один сектор. Это были своеобразные часы. Номер один – самый маленький, номер двенадцать – самый крупный слоник. Каждый час один из слоников громко трубил положенное число раз. Так что на ночь приходилось накрывать эту конструкцию специальным колпаком, иначе сна нам было не видать. Маленькие, а такие звонкие! Поистине – то время не случайно называли веком Виктории и временем Великой Империи, над которой никогда не заходит солнце! А те милые фарфоровые статуэтки людей в национальных костюмах, что в изобилии украшали все выступающие поверхности в нашем доме? Ох, какой же соблазн был для меня, приняв облик МаунТ’Карра, прогуляться по каминной полке, не сбив при этом ни одной фигурки! Матушка питала необъяснимую слабость к таким вещицам. Вероятно оттого, что это были подарки отца. Ещё в спальне родителей на мамином туалетном столике стояла настоящая малахитовая шкатулка. А на крышке у неё резвились две ящерки. Они постоянно меняли свой цвет – то одновременно, то по очереди. Были и золотыми, и бронзовыми, и серебряными, и прозрачными. Отец привёз её из глубин Российской Империи. Нет, там не хранились мамины драгоценности. Да её украшения и нельзя было так назвать. Милые безделушки, дорогие её сердцу. А у меня в комнате стоял самый настоящий кукольный дом, лично изготовленный заботливыми руками отца, при этом фигурки в нём двигались и выполняли несложные действия по моему приказу. Так работал артефакт, настроенный матушкой. Мы собирались часто вечерами всей семьёй у камина, отец приносил какую-нибудь безделушку или даже несколько, но связанных между собой. Неважно чем – общей историей, мастером, изготовившим эти милые вещицы. Хотя они были не только милыми. Иногда истории, которые рассказывал отец, были жуткими. Но каждый раз отец ловко уходил от ответа, чем именно он сейчас занимается, где работает. Если, конечно, считать работой его ежедневные отлучки часа на 3-4. Иногда и в субботу-воскресенье. Даже приходилось наблюдать его внезапное исчезновение и вечером. Как-то я задала мучивший меня вопрос вслух: не в Отделе ли Тайн нашего Министерства Магии изволит работать милый папочка? И по смущённому виду отца поняла, что попала в яблочко! Вау! Я так и запрыгала вокруг него, засыпая его градом вопросов: какой у него отдел? Сколько там сотрудников? Что изучают? И самый животрепещущий вопрос – когда он сможет взять меня с собой на работу? Покосилась на Аберфорта, поправилась – когда сможет взять нас обоих? Вспомнила про Альбуса и Оливера – и снова исправила вопрос – когда мы сможем попасть к нему на работу все вместе? Это же какая мотивация на будущее! Отца развеселил мой энтузиазм. Но заставил задуматься. На самом деле я не просто так заговорила о будущей работе. Почему бы и нет? Стоит вспомнить, какие времена стояли за порогом нашего домика. Девяностые годы девятнадцатого века! Поистине конец столетия стал для Британской империи самым благоприятным временем ее наивысшего расцвета. Годы мира и процветания для Соединённого Королевства. Владения империи простирались по всему земному шару. На островах развивалось фермерское овцеводство, шерсть стала английским золотом, и на прибыли с торговли сукном строились фабрики и мануфактуры, налаживалась мощнейшая в Европе и мире промышленность. Британию постепенно пронизывали железные дороги, и случилось небывалое – из Эдинбурга в Лондон стало быстрее попасть по суше, чем по морю! Неся аборигенам в умеренных объемах свет образований, гигиены и христианской веры, подданные Великобритании создали мощнейший источник богатств и ресурсов в метрополию, какой когда-либо видела история. Всё, что происходило в мире, напрямую отражалось и среди магов. Истосковавшиеся по миру, волшебники и волшебницы накинулись на него с голодом, с каким узник набрасывается на краюху хлеба. Наука, торговля волшебными товарами, культура и искусство, все мирные отрасли магии расцвели, наполнились силой и жизнью. Расцвет искусств сопровождался целой плеядой выставок, ярмарок, галерей. Ремесленный бум того времени сложно описать. В продажу поступило множество новых товаров, придуманных головастой молодежью, до того столь же трудолюбиво и новаторски убивавшей друг друга на стороне очередного Тёмного Лорда. Или на стороне его противников. Оптические линзы Энгельгарда Коула, распознававшие лепреконское золото, пользовались огромным спросом у торговцев. Глиняные дворецкие Иегуды Вендела даже на короткий срок вытеснили живых, из плоти и крови, пока не выяснилось, что культурная среда мастера-изготовителя оставила на его товарах ряд досадных дефектов. Национальная британская забава «тролльские шашки» ушла в прошлое, вытесненная модным изобретением «плюй-камнями» (что позволило, наконец, запретить открытое ношение «биты для тролльских шашек», входившей в тройку самых распространенных инструментов в сфере магического криминалитета). По всей Британии открывались заповедники – заповедник единорогов, заповедник драконов, заповедник русалок, русалий и тритонов, заповедник шушпанчиков, заповедник парадоксальных мыслей Кассиопеи Тримбл, заповедник опасных и уничтожаемых зловредных тварей, под патронажем Клуба Малум (полное название – Клуб Не Слишком Добрых Волшебников). И всюду требовались новые кадры. Чародеи и чародейки, пусть даже и не родовитые, но обученные, не представляющие опасности для общества и способные поддерживать Статут. Все эти размышления были результатом изучения прессы – магов и маглов. Не случайно я припомнила поговорку: «Кто владеет информацией – тот владеет миром». И пусть эта поговорка пришла вместе со мной из другого времени - для меня она актуальна, как никогда! Я не зря попросила отца оформить подписку не только на магические газеты – «Ежедневный пророк» - всё же там публиковали не только сплетни, «Новости Волшебного мира» - необходимо было знать и положение в других странах мира Магии. Нет, мне удалось настоять на приобретении подписки и на «Таймс», «Дейли мейл» и «Дейли экспресс». Я выдвинула железобетонный аргумент: – Мы живём в этом мире. И должны знать, что можем ожидать от маглов. И подготовиться к возможным неприятностям. Кто предупреждён – тот вооружён. Отец задумчиво покивал и согласился со мной. Вот мы с ним вместе и изучали ежедневные газеты, делали выписки, обменивались полученными сведениями. Сравнивали наши расчёты и выкладки. Иногда они совпадали. Иногда нет. И только будущее могло показать, кто из нас был прав в своей оценке происходящего. Позже он рассказывал, что не зря послушал меня. Его подробные отчёты о событиях в мире маглов, основанные как раз на выписываемых газетах, на наших совместных обсуждениях, весьма помогли ему продвинуться по службе. Хотя он по-прежнему не слишком подробно о ней рассказывал. Да вообще ничего не рассказывал!