Несмышлёныш

Что такое "любить всем сердцем", Стайлз узнал, когда был в третьем классе. Тогда это была наивная, чистая и поистине детская любовь к вон той девочке в красном платье, так забавно надувшей губки на известие о том, что на улице идёт дождь. Впрочем, в тот момент Стайлз ещё не знал даже, что такое любовь на самом деле; единственное, что он знал – это то, что он, как самый настоящий герой, не даст этой девочке сегодня намокнуть под дождём. Он, краснея и заикаясь, предложил ей свой зонтик. В итоге проводил её до дома, сам ёжась и жмурясь от холодных струй дождя, стекающих за шиворот, но зато проследив за тем, чтобы на девочку не попало ни капельки. Шли годы – незаметно и неуловимо, и также незаметно и неуловимо девочка с надутыми губками превращалась в девушку-мечту всех учащихся с ней в одной школе. И, конечно, в мечту Стайлза тоже. В такую, чёрт возьми, далёкую и неисполнимую, что он даже не хотел предпринимать никаких решительных мер насчёт того, чтобы Лидия обратила на него внимание. Привет, Лидия. Ты выглядишь так, как... Как будто собираешься проигнорировать меня. Снова. И снова. Проблема Стайлза, наверное, была и всегда будет в одном: Лидия повзрослела за всё это время, а он, может, и изменился внешне, но в душе остался всё таким же наивным и глупым мальчишкой, каким был раньше. Любящим так искренне, как, возможно, Мартин и не снилось. Его чувства к ней были слишком отчаянными, слишком чистыми, слишком настоящими, чтобы он пытался пойти на сближение уже излюбленным Лидией способом. Впрочем, и этот вариант навряд ли сработал бы. Просто потому что это был Стайлз Стилински. И была Лидия Мартин. Были он и она, и не было никакого они. Стайлз тоже хочет хорошо провести время. Много, много раз. Несколько раз подряд. В разных позах. Стайлзу правда хотелось этого — особенно учитывая рассказы Скотта, — но именно это хотелось делать только с теми красотками, что носят юбки, еле прикрывающие пятые точки, и ловят машины на вечерних автострадах. А Мартин — и его чувства к ней — осквернять не хотелось. Лидию хотелось просто любить. Наверное, он ещё действительно был совсем глупым, самым настоящим несмышлёнышем, ни черта не понимающим и не знающим о любви, но незыблемой истиной оставалось одно: все, абсолютно все, получавшие доступ к телу Мартин, в дальнейшем её просто хотели. А он, не имеющий ни крохи надежды на то, чтобы хоть раз к ней прикоснуться, её просто любил. Но он всё так же оставался Стайлзом Стилински, а она — Лидией Мартин. Были он и она. И не было никакого они. Просто потому что это был Стайлз Стилински. Несмышлёныш, который знает о любви больше, чем все поклонники Лидии вместе взятые.