Зависимы от воспоминаний

« – Время? Что это? – Время? Время – это наша память...»

Василиса судорожно перебирает бумаги в руках, все время оглядываясь на часы, которые беспощадно отсчитывают время. И хочется просто его удержать и умолять не бежать так быстро, чтобы Василиса успела хоть что-то в своей жизни. Но разве оно послушает — нет. Время оно безжалостно… Не раз на нее находила мысль, а что такое это время? Она нервно усмехалась, припоминая школьный курс физики, но ответы не находились, просто пелена формул перед глазами, строки из учебников, а внутри пусто… будто этого времени и нет… Но ведь оно есть, и оно идет, бежит, летит, а девушка не успевает за ним. Не раз она задавалась вопросом, терзающим ее мысли: можно ли вернуть время? Но как? Создать машину времени – это уже детские сказки и для взрослой девушки это уже недосягаемая мечта. Но желание было чересчур велико. И догадки, как мысли, сыпались на ее голову каждый вечер, когда она приходила в пустую квартиру, садилась на старый диван, включая телевизор, и не вникая в то, что происходит на экране, думала… Рассчитывала, строила планы… но весь план разрушил всего один момент в ее жизни. Одно движение. Одно мгновение… и жизни – нет. Так быть просто не может. И она не верила, что все кончилось вот так… быстро и сумбурно. Василиса постаралась успокоиться и выдохнуть, медленно освобождая голову от мыслей, которые словно поток обрушились на нее. Она продолжала собирать бумаги, которые требовал ее шеф, но в голову раз за разом лезли мысли, про время, воспоминания… и пару раз Василиса пожелала себе сделать лоботомию, но затем успокоилась и, допив остывший горький кофе, который она никогда не любила, бегом направилась в коридор, по дороге вспоминая, где именно бросила свои туфли. Бегом, всовывая ногу в узкие лодочки, Огнева еще раз чертыхнулась, осматривая свое отражение в зеркале, и еще раз проклиная свою глупость вслух, вспомнила, что расческа осталась на комоде. Но, решив, что и так сойдет, Василиса недовольно сдула прядь волос со лба, улыбнувшись своему отражению в зеркале. Она никогда не считала себя красивой… но особенной… был момент в ее жизни, когда именно таковой она и являлась, а теперь… теперь из толпы серых и унылых людей, недовольных своей жизнью, ее выделяет рыжая копна волос. Смотря на себя в зеркало, она мечтала обрезать их, перекрасить, главное не видеть этого яркого цвета. Но со временем смирилась, решив, что именно этот цвет спасает ее от серой жизни, напоминая о том светлом прошлом, которое у нее было, и о том мутном будущем, которого у нее не будет. Так будет лучше… она не хочет ничего в себе менять, и заедает свою апатию раз за разом своим любимым пломбиром, поглаживая Лису по голове, сидя за очередным второсортным романчиком. – Опаздываю, – в панике прошептала девушка, взглянув на свои наручные часы, а затем, схватив свой чемоданчик, стоящий на комоде, она попыталась улыбнуться своему отражению, но поняв, что это глупая затея, Василиса, шикнув своей кошке, выскочила за дверь, доверительно прижимаясь к ней всем телом. Еще раз посмотрев на часы, кинулась в сторону лифта. Словно назло девушке, лифт, казалось мучительно медленно спускался на ее этаж и, нетерпеливо постукивая каблучком, она не заметила, как из соседней квартиры вышел мужчина, зажимая между губ небольшую сигарету. Стоило ей повернуть голову в его сторону, как она по глупой привычке покраснела, отводя голову в сторону, мысленно коря себя за это, но ее косой взгляд вернулся на его фигуру. Голубые глаза, которые, наверное, когда-то были не такими мутными и даже блестели задором… но все это ее догадки, а под этими самыми глазами пролегли болезненные круги. Высокая фигура, широкие плечи, явно выглядывающие из дорого пиджака и не менее дорогой рубашки, жесткие черные волосы, которые были раскиданы по всей голове, будто он и не знал о существовании расчески, но стоило Василисе вспомнить про расческу, как она неосознанно начала приглаживать свои волосы, приводя их в порядок. Заметив это, мужчина усмехнулся краешком губ, обнажая местами слегка пожелтевшие от вечного никотина зубы, а алые губы скривила усмешка и, еще раз поправив на себе пиджак, он затушил окурок о стенку, кидая его в ближайшее ведро. Василиса хотела возмутиться по поводу того, что так и до пожара недалеко, но предпочла молчать, ведь видит она его в первый раз. «Это, наверное, мужчина, который вчера переехал» - дошло до Огневой, когда она вспомнила, что вчера весь вечер что-то шумело в квартире напротив, и мужчины таскали мебель, дорогую мебель. – «И что ему нужно в нашем доме?». Дом, где жила Василиса, явно не отличался роскошью и, судя по его внешнему виду, он явно привык к роскоши, и что тогда он забыл здесь? Спросить это Василисе все равно не хватило бы сил, но впереди еще общая поездка в лифте. И именно эта мысль заставляла сердце девушки буквально подпрыгивать к горлу. Больно он уж подозрительный… – Наконец-то, – усмехается мужчина, слегка охрипшим, но не теряющим красок голосом, и девушка слегка вздрагивает, проходя вслед за ним, – вам на какой? – интересуется он, останавливая руку возле кнопок. – П-первый, – голос слегка срывается. Вызывая у мужчины новую усмешку, она замечает, как его руки тянутся к брюкам, где явно лежат сигареты, но он останавливается и медленно поворачивает свою голову к Василисе, которая мысленно молится, чтобы он оказался нормальным. – Вы не против, если я закурю? – легкий голос, и Огнева неуверенно кивает. Хотя этот запах она никогда не любила. Он пожимает плечами, доставая сигарету с упаковки, и через секунду по замкнутой кабинке разносится запах табака. И Василиса, еще раз проклиная свою паранойю, надеется, что они не застрянут сейчас, и она на минуту совершенно забывает про то, что опаздывает, но время тянется так же медленно, как бы она не молила его идти быстрее. – Фэшиар, – протягивая Василисе руку, кажется, даже не разжимая губ, мычит он. – В-Василиса, – неуверенно вкладывая свою руку в его слегка суховатую ладонь, говорит она, неловко переминаясь с ноги на ногу, замечая, что туфли начали ей жать. – Я вчера переехал, – не отпуская ее руку, говорит он, и ей на доли секунд начинает казаться, что он сейчас поцелует ее руку, чего ей хотелось бы избежать. – Я видела, – чтобы заполнить тишину говорит она. И на секунду в его глазах пробегает интерес, что совершенно не нравится Огневой. – Даже так, – грубая насмешка, и он отпускает ее ладонь. У себя в мыслях Василиса выдохнула от того, что напряжение в лифте исчезло. Тишина, которая наступила больно ударяла по вискам так, что в ушах начало звенеть, и ей хотелось как можно скорее выбраться из этого места, а точнее, оказаться подальше от него. – Наш этаж, – сообщает он, когда дверь со звоном распахивается, и чисто из вежливости, Василиса не спешит выбегать, хотя именно этого ей и хочется. – Спасибо, – зачем-то говорит она, еще раз кинув взгляд на свои наручные часы. – В принципе, не за что, – пожимает он плечами, снова затушив окурок о стенку лифта, кидает его в мусорное ведро, и несмотря на все это Василиса понимает, что он хотя бы не кидает их себе под ноги. – Увидимся еще, – кидает он слегка опешившей Василисе, которая удивленно смотрит ему в спину, пока он, засунув руки в карманы, закуривает еще одну – третью сигарету, - выходя из подъезда. – Весь мозг прокурил, – недовольно бурчит Василиса, снова улавливая неприятный запах табака, который режет и глаза, и легкие, и вспоминая про работу, бегом вылетает из подъезда. ... А время продолжает бежать.