Оставайся странным

Два месяца ада не прошли бесследно. Углубленное повторение французского и английского, нервные срывы, ссоры и вот я уже прошла региональный кастинг волонтеров Евровидения. Это было одним из немногих приятных событий за последние месяцы. И праздновала я его плача в пустой аудитории то ли от радости, то ли от всего того, что на меня свалилось в последнее время, то ли от того, что весь этот кошмар почти закончился. Прежде всего, хочу сказать спасибо Инсбрукскому университету имени Леопольда и Франца и его преподавательскому составу. Это вам, конечно, не какой-нибудь Венский или Грацский университет, в которых учатся лучшие умы Австрии, но все же это не самое плохое, что могло со мной случиться. А также моей маме, которая не вмешивалась в мою жизнь, позволяла самой принимать решения и вообще всячески игнорировала мое существование. И своей лучшей подруге Мелани…Черт, Мелани, как я могла забыть? От всех этих размышлений меня неожиданно оторвал звук пришедшего СМС-сообщения. Да, моя любимая Мелани, а о тебе не так уж и просто забыть. «Где ты сейчас?». Это очень плохо, так как эта девушка шлет СМС-ки только в тех случаях, когда очень зла. Ничего удивительного, я очень плохо поступила с ней – ушла, как только услышала свое имя в списке тех, кто прошел кастинг. Даже не просто ушла, а сбежала. Теперь остается только гадать, прошла ли его Мелс. Ладно, сейчас я просто напишу, где я нахожусь, она придет, и я все ей объясню. Главное не давать ей говорить первой, иначе этот разговор затянется надолго. – И что это было? – вот она моя любимая блондинка собственной персоной. – Прости. Знаю, что некрасиво вышло, -начала я - Просто мне стало плохо, голова закружилась. Наверное, это от волнения, - очень правдоподобно. И как только мой мозг успевает придумывать подобные отмазки? Что ж, теперь она хотя бы не смотрит на меня так, словно пытается убить силой мысли. – Ладно, сейчас все в порядке? – она сказала это с непривычной для меня заботой, на что я лишь кивнула. – Я не прошла, - так просто и резко выпалила она. Узнаю свою подругу. – Ты серьезно? – я действительно была удивлена. Если выбирать из нас двоих, то лучшим вариантом определенно была Мелани. Она была такой красивой, живой и прекрасно знала английский. – Вполне. И только сейчас до меня дошло, что мы не учли такого варианта. Мы собирались поехать в Вену вместе, планировали, где будем гулять и веселиться. Также решили, что если не пройдем кастинг, то обязательно купим билеты на сам конкурс и все равно поедем в Вену. Но почему-то никто из нас не мог предположить, что кастинг сможет пройти лишь одна. – Знаешь, ничего страшного. Я все равно поеду на Евровидение. Возможно, я еще успею забронировать номер в какой-нибудь гостинице и тогда смогу приехать на пару дней раньше. Мы все равно сможем погулять по Вене, - ее слова ободрили меня, – Ты должна поехать, я же понимаю, какой у тебя дома творится дурдом. Дурдом - это еще мягко сказано. Во время учебы я живу в общежитии, а на летних каникулах приходится приезжать домой. И это просто кошмар. Я живу с мамой и именно она превращает мою жизнь в пытку. Каждая неделя проходит примерно так: около двух дней она совершенно игнорирует меня, после еще дня два орет на меня по любому поводу и без повода. Дальше обычно уходит в запой и начинает крушить все дома, начиная с моих вещей. А под конец недели на нее нападает синдром «заботливой мамочки» и она несколько часов подряд извиняется передо мной, чем приносит мне не меньше дискомфорта. В этом городе у меня больше нет родных. Собственно, их нигде больше нет. Ну, почти. Совсем недавно объявился мой отец. Сейчас он живет в Германии, в Кельне. Я видела его буквально пару раз, будучи ребенком, когда он еще жил в Австрии и ухаживал за своей мамой. После ее смерти он решил, что его здесь ничего не держит, и уехал в Германию. А сейчас он неожиданно решил наладить со мной отношения и пригласил пожить летом у него с его новой женой и двумя дочерьми-близняшками. Перспектива так себе, но это лучше, чем оставаться в Инсбруке. Тем более, что он обещал помочь мне финансово. Не то чтобы я решила лучше узнать его только ради этого, просто деньги сейчас не помешали бы мне. И я считаю, он должен хоть как-то отплатить за то, что бросил нас с мамой. Я просто обязана поехать туда, обязана. А как только все закончится, я поеду к папе. И все лето проведу в Германии. Стоп, размечталась, я ведь еще не прошла финальный кастинг в Вене! – Спасибо большое за поддержку, но не факт, что все получится так. Ты же помнишь про финальный кастинг? – я говорила это скорее, чтобы успокоить ее. – Ты разве не знаешь, что..., - она посмотрела на меня как на дурочку – Ах, да, ты же так стремительно сбежала, бросив меня. Профессор Милашка (так мы назвали нашего нового преподавателя теологии) сказал, что все, чьи имена были озвучены, могут быть спокойны. Вам нужно будет лишь съездить в Вену, уладить кое-какие формальности, и вы официально станете волонтерами на евро. Я лишь слегка улыбнулась, но на самом деле я испытала невероятное облегчение. Все, что я делала все это время, было не впустую, я все же добилась своего. – Кстати, мне звонил Йохан, - как прекрасно она умеет переводить тему, - он хочет встретиться. – И ты, конечно же, отказалась, да? – Я не знаю. Он же не предложил опять встречаться, он просто хочет поговорить. – Ты это серьезно? Ты же знаешь, что он сделал и знаешь, что я до сих пор не могу избавиться от последствий! – Я просто поговорю с ним. Хочешь, я заставлю его извиниться? – Я просто не могу поверить в это. Мне не нужны его гребанные извинения. Я не хочу не то что видеть его, я даже не хочу слышать его имя. Пожалуйста, поставь себя на мое место. Просто представь каково мне. На той долбаной вечеринке, на которую я пришла только ради тебя…черт, да он чуть не изнасиловал меня, - как же я ненавижу это слово. Особенно использовать его в отношении себя. Еще и голос предательски срывается. А глаза наполняются слезами. – Мне очень жаль, что так вышло, но в итоге ничего же не произошло. У меня просто глаза на лоб полезли. Я не могла поверить, что она такое сказала. Как же жесток этот мир, когда даже твоя лучшая подруга не понимает тебя. – Тебе еще раз рассказать, как все было? Некоторых деталей ты не знаешь. Мы были на вечеринке у парня, которого я даже не знаю. Я поднялась наверх, чтобы ответить на звонок. Когда я положила трубку, то поняла, что в комнате я не одна. Я и не заметила, что Йохан пошел за мной. Он был пьян, достаточно, чтобы не скрывать своих чувств, но недостаточно, чтобы не осознавать, что он делает. Сначала он просто нес какой-то бред, говорил, что любит меня, что я его дико завожу. Особенно, когда на поточных парах иностранного я говорю на французском. Далее он подробно рассказал, как давно он хочет меня и в каких позах. Мне было отвратительно это слушать, я просила его перестать, напоминала, что у него есть девушка, что он пьян и что я буду кричать. А он просто продолжал говорить, как давно ждал этого момента. Он начал сокращать расстояние между нами и тут-то я поняла, что он совсем не шутит и уговоры на него не подействуют. Я лишь успела набрать твой номер и крикнуть что-то про него и себя, как он кинулся ко мне и забрал у меня телефон. Он ударил меня, лишь один раз, долго извинялся, а в остальном пытался быть нежным, начал раздевать, трогать. Я пыталась вырваться, но это было бесполезно. Он был гораздо сильнее. Потом ты позвонила ему. Именно это меня и спасло. Он забрал телефон, сказал, что скоро вернется, и запер меня в той комнате. Я пыталась вылезти через окно, но ничего не вышло, кричала, но из-за музыки никто не слышал. Я просидела там 2 часа. Ты хоть представляешь, каково это было сидеть там и ждать, когда он вернется, чтобы закончить то, что начал? Я даже не помню, кто меня выпустил. Кажется, тот парень, кто собственно и устроил вечеринку. – Оу, черт, - судя по выражению ее лица, это хоть как-то ее тронуло, - это ужасно. Я не знала, что ты там просидела все это время. – Ох, Мелани… - ее имя я произнесла с явным раздражением. Уже не в силах сдержать своих слез, я просто опустила голову на колени, чтобы хоть как-то скрыть это. Она сделала глубокий вдох: – Ладно, окей. Я все понимаю, это ужасно, отвратительно. Я никогда больше не буду с ним разговаривать и даже не произнесу его имени. У меня только один вопрос: почему ты бросила Нико? Нико… а я почти забыла. Мой мальчик, который безумно меня любил, а я любила его. Да и сейчас люблю. – Просто после этого я не могла выносить даже его прикосновений и поцелуев, не говоря уже о большем. Он не понимал, что со мной происходит, пытался успокоить меня, был нежен со мной, а это бесило меня еще больше, - я сказала это, так и сидя, опустив голову на колени. Даже не знаю, что сейчас меня вымораживало больше – то, что я ей все рассказала или ее реакция на это. Вдруг я почувствовала ее объятия. Это было так неожиданно и… приятно? Да, точно. Мне стало гораздо легче. Она наконец-то перестала задавать глупые вопросы и дала то, чего сейчас мне сильно не хватало – поддержку.