Dead clock

Сначала это было весело. Весь мир внезапно стал огромным аттракционом, в котором они с Милхаусом были единственными посетителями. Можно было делать что угодно, и никто бы больше не посмел гнаться за ними с железными арматуринами и грозными воплями. Сначала это было захватывающе. Барт и Милхаус буквально рухнули в эту внезапную свободу. Кататься на тележках по улицам? Да. Вскрыть коллекционные световые мечи продавца комиксов и подраться ими на крыше? Запросто! Есть пиццу на роскошной кровати в особняке Бернса? Незабываемо. Два маленьких божка, которые могут творить что хотят. У них никогда больше не кончатся деньги, еда никогда не будет портиться. Да, ни Барт, ни Милхаус не умеют готовить Красти-бургеры, но ведь в одном только Спрингфилде с десяток забегаловок, множество супермаркетов, а ещё есть дома, в которых есть еда. Эйфория длится две недели, а потом внезапно наступает осознание. Спрингфилд замер, а часы сломаны. Барт провел над часами несколько недель, даже месяцев, но так и не смог добиться от них ни одного тика или така, ни-че-го. Дьявольская игрушка холодно смотрела на него глянцевой поверхностью циферблата, мертвый пазл из шестеренок. И когда в очередной раз Барт попытался разобраться в механизме, он с холодом в душе понял — одна маленькая крохотная деталь выпала. В надежде, что её можно заменить, Барт перепробовал все, даже запустить часы без неё, но все было напрасно. Они с Милхаусом посмотрели друг на друга, не решаясь произнести вслух то, что у каждого из них было на душе. Парализующий шок. Горестный вопль. Стон боли. Вот и все. Одна маленькая шестеренка перечеркнула их надежду на то, что все ещё можно исправить. — Вот и все, — говорит Барт, стараясь ничем не выдать то дикое отчаяние, что буквально разрывает его на куски. — Вот и все, — эхом прошелестел Милхаус. *** Застывший город. Время стоит, а они взрослеют, вот им уже 20, вполне себе взрослые и самостоятельные. Они объехали весь мир. Они побывали в домах любимых знаменитостей. Они невероятно устали жить в аквариуме. Каждый день теперь начинался с одного и того же — Барт просыпался и сразу же шел проверять не очнулся ли хоть кто-то. Ну, пожалуйста, хоть кто-нибудь. Мама, Гомер, дед, Мэгги, Лиза! Мэр Куимби! Хотя бы Мо! Пусть мама кричит на него, пусть Гомер его придушит, а Лиза стукнет, Барт уже выучил урок, честное слово! Его шалость слишком затянулась! Видит Бог, если он тоже не заморожен вместе со всем миром, урок чересчур жесток, но Барт его выучил, выучил! Но все напрасно, на Барта смотрят злые остекленевшие глаза сестры, и в них больше ничего, даже жизни нет. Барт хотел бы уехать, хотел бы забрать семью с собой, показать маме Париж, но это без толку. Ему кажется, что рано или поздно, но он сойдет с ума в этой тишине и пустоте, словно он застрял в супермаркете среди манекенов. Конечно, будь Милхаус девчонкой, то застывший мир был бы скорее подарком, затянувшимся медовым месяцем, после свадьбы, которую они обязательно бы устроили среди застывших фигур родных и близких. Барт видел в каком-то фильме. Но, наверное, если бы не Ван Хутен, то он сошел бы с ума ещё раньше, после года жизни в безвременье. Барт с ужасом думает о том, что будет, когда у них закончатся темы. У них все равно нет выбора. Когда у тебя есть все время мира, то ты всегда можешь нырнуть с головой в книги. Благослови Господь Марвел, что в их подшивках сотни и тысячи историй, а вместе с ними и DC. Барт теперь спокойно читает любые даже коллекционные издания. В комиксах все просто, даже если сюжет может сломать мозг. Там время всегда можно повернуть вспять, а любая смерть обратима. Милхаус пристрастился к сериалам, пересмотрел, наверное, несколько сотен. Звуки смеха и человеческие голоса — отрада для ушей. Последние несколько недель они с Милхаусом стали ложиться спать в одну кровать, потому что это шаткий компромисс между потребностью в человеческом и тепле и нежеланием переступать последнюю границу между ними в порыве смертельного отчаяния. — Спокойной ночи, Барт, — шепчет ему Милхус. Какой же он нелепый, начавший лысеть и отрастивший брюшко на шоколадных батончиках, до сих пор хнычущий аллергик, невротик, его замечательный друг, его лучший друг. Барт спокойно засыпает. Ему снится, что Милхаус повесился несколько месяцев назад.