Джентльмен в юбке

      Прохладный воздух пронизывал одежду, проникая к коже, заставляя ее покрыться мурашками. Оно и не удивительно, ведь еще полтора месяца и улицы Лондона накроет своим холодом и морозным воздухом зима. Грейс, аккуратно сложив руки, задумчиво смотрела на вечерний пейзаж, проплывающий за окном кареты. Сейчас она обдумывала все то, что собирается спросить у сэра Лукана, все то, что он ей сможет ответить на ее вопросы. Пыталась предугадать все его реакции, все действия, которые он сможет совершить. Все те меры, которые она сможет предпринять в той ситуации, которая может сложиться. Ее пальцы переплетались друг с другом и были плотно сжаты. Даже перчатки не могли скрыть напряжения, которое возникло в ее руках. А уж тем более такая, незначительная на первый взгляд мелочь, не ускользнула от пристального взгляда Алистера, который с неподдельным интересом рассматривал свою спутницу. Сейчас он решил не сбрасывать со счетов ничего. Даже эти короткие взгляды, частоту дыхания и биение сердца, которое он так отчетливо слышал. Отмечая, что девушка изрядно волнуется. Наконец, экипаж остановился, и рыцарь подал своей спутнице руку, помогая ей справиться со столь крутой ступенькой.       - Надеюсь, вас не смутит вид моей обители? – снимая с рук перчатки, и громко шагая по аллее, поинтересовался он.       - Нет, конечно. Что вы такое говорите? Я почту за честь побывать в вашем доме, сэр Лукан. – Грейс нервно бродила взглядом по сторонам, словно выискивая пути отступления.       И даже это не ускользнуло от взгляда Алистера. Он лишь мимолетно улыбнулся и, поднявшись по небольшой мраморной лестнице, открыл дверь, пропуская даму внутрь.       - Прошу вас, мисс Хоггарт.       - Благодарю вас, – девушка легко поклонилась, проходя внутрь.       Минуя небольшой коридор и несколько лестничных пролетов они, наконец, пересекли порог дома рыцаря.       И, правда, он жил очень уж скромно для своего положения. Медленно пройдя небольшую на первый взгляд прихожую, Грейс толкнула обеими руками огромную остекленную дверь. Зажигая свет, девушка, широко распахнув глаза, несколько раз обернулась вокруг себя, громко шурша подолом своего платья, не веря тому, что за столь невзрачной прихожей скрывается такая прекрасная гостиная. Комната, в которую попала Грейс, была настолько огромна, что казалось, в ней можно проводить балы. Светлые стены, теплого песочного цвета, были украшены незамысловатой витиеватой золотистой лепкой. Большой камин удачно вписывался в интерьер, внося в него своеобразный уют. Паркетный пол из темной древесины был аккуратно покрыт небольшим светлым ковром, украшенным огромными бледно-розовыми узорами. У одной из стен стоял небольшой стол, целиком заваленный пергаментной бумагой и книгами. Некоторые из них видимо не поместились на него, поэтому были аккуратно сложены у ножек, на полу. У огромного окна, которое было не скрыто шторами, стоял небольшой круглый столик из такого же темного дерева, что и паркет. В центре него стояла небольшая ваза, заполненная пионами. А два кресла, были незамысловато отставлены в стороны так, будто находясь в ожидании, что вот-вот их кто-то займет. Стены гостиной были увешаны картинами и рамками с фотографиями. По размеру они были небольшие, но их насчитывалось уж очень много. Грейс показалось, что не хватит и дня, чтобы рассмотреть их все. Подняв голову, девушка увидела на потолке огромную люстру с переливающимися на свету хрустальными украшениями. Незнающий человек не подумал бы, что такая уютная и лаконично обставленная комната принадлежит мужчине, а не одинокой женщине средних лет. Уж слишком теплой и уютной она была.       - Мисс Хоггарт? – в дверном проеме послышался голос хозяина.       Грейс же, так увлеклась изучением красот гостиной, что и думать перестала о цели своего визита.       - Ох, сэр Лукан. Простите, я немного увлеклась. У вас чудесная гостиная. Очень уютная, – немного смутившись, девушка отошла в сторону, пропуская мужчину к столику. В руках он нес разнос с чайным сервизом.       - Благодарю вас за комплимент, – сдержано улыбнувшись, он поставил разнос на столик и указал девушке на одно из кресел, предлагая ей таким образом присесть, – я думаю, что чай нам не повредит.       - Да, я с вами согласна, – скромно присев на край кресла, Грейс снова сложила на коленях руки, выпрямив спину. Она прекрасно понимала, что до манер английской аристократки ей еще далеко, но все же решила использовать те элементарные правила этикета, которые ей были известны.       - Прошу вас.       Алистер разлил крепкий черный чай по чашкам и двумя пальцами аккуратно придвинул девушке одну из них. Свою же чашку, он взял в руки и вместе с ней уселся в соседнее кресло.       Хоггарт не могла не отметить, насколько красив был чайный сервиз. Никакой помпезности она в нем не увидела, но ведь не это главное. Белоснежные чашки, украшенные, синим витиеватым узором, переплетенным с цветами того же цвета, поражал своей простой и в тоже время неподдельной красотой.       - Мисс Хоггарт, я хочу, чтобы то, что вы услышите в стенах этого дома, здесь и осталось, – начал Алистер. Его голос был серьезен и до боли холоден.       Девушка крепко сжала пальцами блюдце, на котором стояла чашка.       - Я вас понимаю, сэр. И я обещаю вам, что все то, что я услышу, здесь же и останется. Я хочу, чтобы вы доверяли мне, – она бросила короткий взгляд на мужчину, тут же отводя его в сторону. Нет, сейчас ее смелость куда-то улетучилась, и она уж никак не могла заставить себя смотреть в глаза этому человеку.       - В противном случае, если вы не сдержите свое слово, я буду вынужден избавиться от вас. И поверьте мне, моя рука не дрогнет.       А вот теперь эти слова, сказанные таким тоном, полным безразличия и холода, по-настоящему испугали ее. Дрожащими пальцами она обхватила тоненькую фарфоровую ручку, стараясь не расплескать содержимое, и поднесла чашку к губам, делая небольшой глоток. Горячая жидкость потекла по горлу, обжигая его. Грейс громко сглотнула и слегка сощурилась от столь неприятных ощущений. Ее глаза заслезились.       - Мне очень не нравится то, что сверток, который я поручил вам передать нужному человеку, был впоследствии утерян, – мужчина поставил чашку с блюдцем на стол, – надеюсь, вы понимаете, что со своим заданием вы не справились? – он бросил взгляд на подрагивающую от страха девушку, и, опираясь локтями на перила кресла, скрестил пальцы, прижав их к губам.       - Понимаю, сэр, – тихо промямлила Грейс.       Сейчас она чувствовала себя точно так же, как во время тех нотаций, которые так любил читать ей отец, стараясь таким образом держать свою дочь в узде.       - Но, в связи с тем, что доставка чуть не стоила вам жизни, я, так и быть, закрою глаза на столь неприятное происшествие, – он театрально вздохнул, продолжая уголком глаза следить за поведением девушки.       Такое странное, и в тоже время приятное чувство, возникло у него в груди. Чувство превосходства, чувство власти. Сейчас же, эта ситуация доставляла ему сплошное удовольствие. Ведь то чувство, которое испытывают хищники, которое он так любил, взяло верх. Грейс – была его добычей, загнанной в угол и дрожащей от страха за свою жизнь.       - Б-благодарю вас… с-сэр… - заикаясь, продолжала мямлить та.       - Но, все же произошло кое-что еще настолько неприемлемое, что я даже не знаю, как мне поступить. Вам пришлось лицезреть мой истинный облик, а это недопустимо. Надеюсь, вы и это осознаете.       Девушка, молча, кивнула и, поставив чашку с блюдцем на стол, решила все же взять себя в руки. Волнение сейчас было лишним, как и страх, который намеревался взять верх. Это было недопустимо в данной ситуации. Единственное, что сейчас было бы разумным с ее стороны – это дать обещание о неразглашении и поспешить покинуть обитель этого человека.       - Прошу простить меня сэр, но время позднее и я хотела бы вернуться домой. Мой отец, он… - не успела она закончить, как мужчина поднялся на ноги и, сцепив руки в замок за спиной принялся, чеканя шаг, расхаживать по гостиной.       - Я не отпускал еще вас, Грейс.       - Но, мой отец… - все стояла она на своем, вцепившись пальцами в перила кресла. Она ждала, когда же он бросится на нее и убьет. Поэтому старалась быть наготове. Старалась выждать момент и сбежать.       Мысль о том, что она всего лишь дочь какого-то отставного рыцаря, до которого Ордену уже давно нет дела, пульсировала в ее голове. Если же она исчезнет, всем будет более, чем просто все равно. Единственные люди, которые бросятся на ее поиски – это отец и Никола. Но, и то, Никола быстро сдастся из-за своей губящей неуверенности, а отец, из-за своих физических ограничений, скорее всего изведет себя до смерти или же сопьется, осознав то, что ничего сделать не может, находясь в таком-то положении. Заявит о ее пропаже в полицию. И что? Спустя месяц, эти ленивые обжоры и неуверенные рядовые отложат ее поиски в долгий ящик, к остальным без вести пропавшим. Сейчас же, воспаленная фантазия Грейс рисовала образы того, как ее бездыханное и окровавленное тело лежит на этом прекрасном ковре, а алые пятна ее собственной крови добавляют экспрессивности узору на нем.       - Вы правильно поступаете, что испытываете страх. Ведь вам и впрямь есть чего бояться. Но, как бы прискорбно это не звучало - я не причиню вам вреда. По крайней мере, пока, – спокойно продолжил свою речь рыцарь, – итак, мисс Хоггарт, некоторое время мне пришлось потратить на обдумывание моих дальнейших действий. И сегодня, я вас пригласил для того, чтобы поставить в известность о своем решении, – он остановился посреди комнаты, повернувшись спиной к девушке.       Как же хорошо, что она не видела его поджатые губы, уголки которых нервно подрагивали. Его блестящих глаз, которые скрывали опущенные ресницы и прядь светлых волос, упавшую на бледный, влажный лоб. Единственное, что представлялось ее виду, так это руки, одна из которых была сжата в кулак, а вторая грубо обхватывала запястье предыдущей. Его гордую осанку и широкую спину. Большего ей видеть не нужно было. Так решил Алистер. Ведь он уже и не мог скрывать того, что творилось у него внутри. Как ему нравились ее блестящие от страха глаза. Ее вытянутая шея и приподнятый острый подбородок. Ее приоткрытые губы и учащенное от нахлынувших чувств дыхание. То волнение и страх, которые исходили от нее, как ему казалось, имели какой-то странный и очень необычный запах. Терпкий, пряный, горчичный. Такой запах могли источать только магазинчики со специями, мимо которых он не раз проходил по улицам Лондона. Переплетаясь с запахом ее кожи и духов, он не раздражал, а лишь растворялся. И казался таким неуловимым, но до боли желанным. Теперь же, командор возненавидел то острое животное обоняние, которым его наделила природа. И он все же отказывался понимать, зачем эта девушка использует духи, если ее собственный запах так прелестен.       Та минута молчания была слишком долгой для Грейс, но не для Алистера. Она поспешно бегала взглядом по гостиной, в поисках предмета, который смог бы спасти ее жизнь, в случае непредвиденной агрессии со стороны рыцаря. Единственное, что находилось в более-менее близком расстоянии от нее, это был стол, на котором она, еще во время осмотра комнаты, заприметила небольшой нож, предназначенный вероятно для вскрытия писем. План возник в голове сам собой, и не подлежал обдумыванию. Медленно поднимаясь на ноги, Хоггарт решила воспользоваться внезапным погружением мужчины в свои мысли, и пройти к столу.       - Мисс Хоггарт? – внезапно позвал тот, услышав шуршание платья и тихие шаги. Глупо было надеяться, что ее передвижение по комнате останется незамеченным.       - Да? – дернувшись, она обернулась, устремив свой испуганный взгляд на него.       - Что вам понадобилось у моего стола?       Только теперь Грейс заметила растерянность и какую-то отрешенность в его глазах. Он смотрел будто сквозь нее. Но, неужели мысли смогли настолько плотно окутать его разум?       - Нет, ничего, – сцепив руки в замок и прижав их к пышной юбке своего платья, девушка повернулась спиной к своему собеседнику, взглядом стараясь отыскать тот предмет, который, как ей казалось, сейчас был самым необходимым.       - Я прошу вас, присядьте на место. Наш разговор еще не окончен.       - Да, простите, сэр Лукан, – на мгновение, замешкавшись, ей все же удалось стащить злосчастный нож, и плотнее обхватив его рукоять пальцами, спрятать в юбке. Теперь же Грейс полюбила это платье за столь практичную в данной ситуации пышность юбок.       Ее дыхание порядком участилось, а сердце колотилось с невероятной скоростью. Медленно, делая в каком-то роде дерганые движения, девушка вернулась на свое место, не на миллиметр, не отрывая руку с ножом от платья.       - Я хочу сказать вам, что я принял решение, – рыцарь тяжело вздохнул, – не думал, что буду испытывать столь сильное волнение, но все же, я вынужден продолжить, – он медленно двинулся к креслу, в котором сидела девушка.       У страха Грейс глаза оказались не просто велики, а невероятно огромны. Ведь теперь, достигнув своего апогея, он взял полный контроль над ее рассудком. Она решила не медлить, а действовать быстро и решительно. Ведь на кону, как ей казалось, стоит ее собственная жизнь. И уже совсем не важно, какое решение принял сэр Лукан, главное – это спастись. Ведь он чудовище, кровожадное животное – ликантроп, который так лихо носил маску добропорядочного человека. Не напрасно Орден столько лет уничтожает их. Ведь они представляют немалую опасность для людей. Значит, и Алистер не является исключением. Единственное верное решение – это ранить его, и воспользовавшись его замешательством, сбежать. Грейс не была уверенна на все сто процентов в действенности своего плана, но попытаться стоило. Рука, которая сжимала нож, уже изрядно вспотела, стук ее собственного сердца так надоедливо отбивал в ушах. Сейчас или никогда. Нужно действовать, ведь другого шанса может и не быть.       Помолившись про себя, она резко вскочила с кресла и взмахнув рукой накинулась на рыцаря, наивно полагая, что ситуация сложится в ее пользу. Но, как же глупо было полагать, что хрупкая девица с канцелярским ножом сможет ранить столь опытного и закаленного в боях рыцаря. Но, наивно или нет, а взмах руки Грейс, в которой был нож, все же был неожиданностью для Алистера. Слегка отклонив голову назад, он лишь вздернул подбородок, позволяя тонкому лезвию ножа проскользнуть на небольшом расстоянии от его шеи. Девушка замешкалась, и попыталась взмахнуть ножом еще раз, но эта попытка была тщетной. Ее тонкая рука была резко схвачена рыцарем, и с силой сжата. Как только он слегка встряхнул ее, пальцы горе-убийцы разжались и нож выпал из них, с глухим лязганьем упав на ковер.       - Вы намеревались убить меня? – нахмурившись, серьезно спросил он. Его вот-вот захлестнет злость и это прекрасно читалось в глазах. Глупо было полагать, что данный инцидент останется незамеченным и сойдет девушке с рук. Теперь же, она понимала, что слишком много глупостей было допущено ею, и за это она может поплатиться жизнью.       - Отпустите меня или я закричу! – дернула, уже начинающей неметь рукой, Грейс.       - Откуда столько агрессии? Я думал, мы с вами договоримся.       - Отпустите меня! – завопила не своим голосом та, с силой дернувшись, абсолютно забывая о том, что таким образом она сама же причинила еще большую боль своей руке, которая оказалась в заключении, – вы зверь! Вы монстр! Я должна доложить Ордену о вас! И тогда… - ее глаза блеснули яростью, когда она резко вздернула голову и впервые за все это время посмотрела в глаза Алистера, – тогда сэр Галахад убьет вас, собственноручно. Такие как вы не имеют права на существование. Такие как вы должны быть убиты. Вам нет места в этом мире! Вы – болезнь, вы – нарыв на теле Лондона, от которого стоит избавиться! А ведь я восхищалась вами. Я боготворила вас. А вы… вы всего лишь мразь, которую необходимо уничтожить! Мерзкое животное! Монстр! Урод! Двуличный ублюдок! Я хочу, чтобы вы сдохли! Сдохли! – кричала Грейс, судорожно дергаясь, как птица со сломанным крылом, пойманная в клетку.       Взмах огромной руки, и громкий хлопок, заставил рассудок девушки помутиться. В глазах потемнело от такого сильного удара, а ноги сами собой стали подкашиваться. Но, страх – оказался единственным чувством, которое удержало ее на ногах. Быстрый взгляд огромных, перепуганных глаз и послышался еще один хлопок, не менее слабый. Грейс показалось, что еще мгновение и ее голова оторвется от шеи и покатится по полу. Но, это было лишь чувство, не более. В реальности же, ее голова лишь резко отвернулась в сторону, а на пол слетела капелька крови.       Сэр Лукан не скупился на пощечины и явно не рассчитал силу, ведь второй хлесткий удар пришелся скорее не по щеке, а по губам девушки. Той силы, что он вложил в него, хватило, чтобы рассечь ее нижнюю губу. Кровь выступила сразу же и скупой каплей слетела с губы на пол. Распахнув зажмуренные глаза, Грейс, тут же заметила это. Горячее жжение растеклось по всему лицу, и казалось, что его окатили кипятком. Губы болели настолько сильно, что девушка уже и не сомневалась в том, что их целостность нарушена.       - Вы заслуживаете смерти не меньше, чем мы. За свою алчность, за свою гордыню, за тщеславие. Мы – просто стараемся выжить, а вы – лишь пользуетесь тем, на что, по вашему мнению, имеете право. Но вам мало. Вам всегда мало. И тогда вы начинаете посягать на то, что никогда не принадлежало вам. Вы уничтожаете то, что не принадлежит вам и гордитесь этим. Мы с вами не слишком уж и отличаемся мисс Хоггарт. И я имею такое же право желать вашей смерти, как и вы моей. От ненависти, которую породили наши предки не удастся избавиться, но вы… вы лишь усугубляете ее, – рыцарь глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Его губы дрожали, а взгляд не сходил с испуганных глаз и поалевших от крови губ девушки, – вы показали свое истинное обличие, Грейс. Точно так же, как и я, тогда вам показал свое. Вы – животное не меньше, чем я. Только если я хищник, способный защитить себя и свой род, вы же, всего лишь испуганная собачонка, которая пыталась перегрызть горло волка. Я не собирался калечить вас, и уж тем более убивать. Я хотел признаться вам в том, что совершил ошибку, послав вас туда, подвергнув вашу жизнь опасности. Те чувства, которые я неожиданно для самого же себя испытал в тот момент, когда вы летели вниз с той злосчастной крыши, до сих пор остались внутри. Где-то там, глубоко в душе. Они превратились в страх. Очередной мой страх. Я хотел принести свои извинения и сообщить вам о своем решении, которое заключается в соглашении. Я хотел оплатить лечение вашему отцу, и поставить его на ноги, чтобы он перестал чувствовать себя обузой в своем собственном доме, а вы же должны были всего лишь дать мне обещание о неразглашении той тайны, которой невольно овладели. Я надеялся, что вы честная, порядочная, благоразумная девушка, но, вижу, что я ошибся. Мне жаль, что я разочаровался в вас, мисс Хоггарт, – он отпустил руку девушки, слегка оттолкнув ее от себя.       Приложив пальцы к губам, Грейс вытерла капли крови. И, с неподдельным интересом принялась рассматривать алые отпечатки на них.       - Сэр Лукан, я… - она замолчала. Слова встали комом в горле, а дыхание перехватило. Она прекрасно понимала, что эти пощечины она заслужила. Она позволила своему страху и своим эмоциям взять верх над собой. А ведь если бы ей хватило терпения дослушать его до конца, все обернулось бы совсем иначе. Предрассудки сыграли с ней дурную шутку и теперь, стоило направить все усилия на то, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию. Внутри все дрожало, мысли, как тайфун носились по сознанию, сменяясь одна другой, и надолго не задерживаясь, – сэр Лукан, я… - Грейс решила предпринять вторую попытку, но и эта оказалась тщетной. «сэр Лукан» - это единственные слова, которые она могла сейчас произнести.       - Не утруждайте себя, Грейс. Если попытаетесь рассказать о том, что видели, я объявлю вас сумасшедшей и упрячу в Королевский лондонский госпиталь, в Уайтчепеле. Если же вы согласны с моими условиями, я выдам вам сейчас же определенную сумму денег, и вы сможете уйти, – сделав еще один глубокий вдох, мужчина повернулся к девушке спиной, пытаясь взять себя в руки. Негоже рыцарю идти на поводу у своих эмоций.       - Сэр Лукан, простите меня, прошу вас, – наконец-таки выдавила из себя Грейс. В глубине души она знала, что все то, что ей сказал Алистер – чистая правда и глупо было отрицать это, – прошу вас, сэр Лукан! – воскликнула она и, рванув с места, бросила к мужчине.       Ее ладони уперлись в его широкую спину, и даже через плотную ткань мундира она ощущала то, как она напряжена. Грейс понимала, что поступает фривольно, но теперь уже она ничего не могла с собой поделать. Ее женская натура взыграла в полной мере, и желание оправдаться перед человеком, к которому она испытывает чувства, с новой силой накрыли ее.       - Прошу вас, сэр Лукан. Простите меня. Я… я испугалась. Я не смогла обуздать свой страх. Вы ведь не человек. О кровожадности ваших родичей ходит столько сплетен и легенд. Многие века Орден истребляет их. Мой отец… мой отец пострадал в сражении с ними. И я ничего не могла с собой поделать. Сэр Лукан… прошу вас, простите меня, если сможете.       Всего одно единственное мгновение отделяло Грейс от той ошибки, которую она совершит. Всего одно движение ее рук и теплота дыхания приведут ее туда, откуда не будет возврата. Но, она понимала всю ироничность ситуации но, отступить не могла, да и не хотела.       Тонкие девичьи руки обхватили широкую спину мужчины, и сомкнулись на его груди. Тяжелое дыхание заставляло грудь девушки вздыматься, тем самым прижимаясь плотнее.       - Простите меня, сэр Лукан. Вы, жертвуя своей жизнью и своей безопасностью, спасли мою жизнь. Вы сражались с подобными вам ликантропами думая лишь о моем спасении. Вы прыгнули с крыши за мной, и закрыли меня своим телом, чтобы уберечь от опасного приземления. И пусть это было вашим долгом, как рыцаря Ордена. И пусть вы хотели подкупить меня, взамен на мое молчание. Пусть, сэр Лукан. Но, вы спасли меня, вы не собирались убить меня и причинить мне вред. Это делает вас отличным от животного, от зверя, от монстра. Я понимаю, что таким способом вы всего лишь пытались защитить самого себя, но, позвольте мне верить в то, что вы сделали это из добрых побуждений. Прошу вас, сэр Лукан.       Рыцарь же молчал. Он просто пытался понять это существо, которое находилось за его спиной и так бесстрашно прижималось к ней всем своим телом. Но, он лишь сделал глубокий вдох, замерев от ощущений. Теперь же он ощутил как ее, такой желанный запах смешался с еле уловимым запахом ее крови. Тепло, исходящее от ее тела расползалось по его спине, и совершенно не пугало и не раздражало. Оно согревало, успокаивало и помогало расслабиться. А этот роковой запах будоражил в нем несколько иные чувства, отличные от тех, которые он испытывал. Такой контраст заставил прежде холодное и беспристрастное сердце командора замереть.       - Сэр Лукан? – тихо позвала Грейс, не отрывая щеки от шероховатой ткани мундира.       В ответ же, он обернулся, расцепив тот хлипкий замок, который она создала.       - Грейс, я должен вам сказать, – он опустил взгляд на ее лицо. Эти блестящие широко распахнутые глаза, эти все еще алеющие от ударов щеки и припухшие губы, действовали на него обезоруживающе. Впервые в жизни он был готов, целиком и полностью, нарушить все правила приличия и морали. Впервые он понимал, что не хочет контролировать себя, а желание пойти на поводу у чувств оказалось невероятно сильным. Теперь же, он не был готов сопротивляться. Только не сейчас, когда такое сильное напряжение и злость почти покинули его тело, благодаря этому хрупкому существу, стоящему перед ним и с упованием, смотрящим на него, – могу ли я поцеловать вас?       Румянец, который появился на ее щеках, благодаря смущению, был практически незаметен. Ладони прижались к широкой груди, а губы растянулись в легкой полуулыбке, что наверняка означало согласие.       - Я вынужден попросить у вас прощение за то, что сейчас произойдет, – спокойно сказал Алистер, слегка склонив голову. Приложив ладонь к горячей щеке Грейс, он придвинул ее лицо чуть ближе, позволяя себе без особых усилий прижаться к ее губам своими.       Истинное значение этих слов, Хоггарт поймет лишь после того, что случится. Но, когда такие теплые и немного сухие губы мужчины целовали ее, все мысли и догадки моментально испарились. Грейс не хотелось думать ни о чем, кроме как о том, что сейчас происходит. Как долго она мечтала об этом моменте. Как долго она терзала себя фантазиями и догадками о том, какой же будет поцелуй подаренный ей сэром Луканом. Все оказалось гораздо лучше, чем она себе могла вообразить. Ее сердце замирало каждый раз, когда их губы размыкались, и каждый раз оно стуком отдавалось в висках, когда они смыкались с новой силой. В столь бурном порыве, Грейс даже и не заметила как Алистер медленно заставляет ее отступать назад. Как ее спина упирается в нечто прохладное и жесткое. Ее это не волновало. Сейчас, она готова была на все, чтобы он не предложил. Ведь в свои годы она так и не смогла познать теплоту и удовольствие, которое могло подарить женщине мужское тело. Еще мгновение и сильные мужские руки, опустившиеся вниз, резко приподняли её за бедра, таким образом, прижимая хрупкое тело девушки к стене. Властные губы в истоме накрыли ее, и только теперь их поцелуй перестал быть невинным. Грейс зажмурилась, ощущая на кончике его языка вкус горечи из-за спиртного. Ведь только сейчас она вспоминала, что на приеме им обоим удалось выпить немало предлагаемых напитков. Резкий и приторный запах, исходящий от него, дурманил, заставляя тело млеть. Все произошло настолько быстро, что девушка, не успела издать даже звука. Дыхание сбилось и потемнело в глазах настолько, что казалось, рыцарь отвесил ей еще одну пощечину. Адреналин молнией ударил ей в голову так, что она резко протрезвела от нахлынувших чувств.       - Чт.…что вы делаете?! – в глазах Грейс читался страх, и она пыталась вырваться, ведь только теперь пришло осознание того, что она абсолютно не готова к такой внезапной близости, а все ее фантазии о сказочных поцелуях и глубоких чувствах развеялись в один момент, - что вы себе позволяете?! – ее щеки с каждым мгновением становились все алее от возмущения и неловкости, девушка пыталась оттолкнуть от себя мужчину изо всех сил, но он только крепче вцепился в ее бедра, вдавливая своим телом в стену. Алистер очень тяжело дышал, его взгляд был затуманен, а теплое дыхание обжигало ее кожу.       - Отпустите меня! – она начала изгибаться из стороны в сторону, как зверь, которого поймали, но он на все ее попытки выбраться отвечал только томным вздохом и все сильнее вдавливал в стену своим телом, показывая тем самым, что настроен серьезно. Его было невозможно понять. Невозможно было понять именно его поступки, он был слишком непредсказуемым и это пугало Грейс ещё больше. Но предполагать, что ему, как мужчине, сложно справиться со своими животными инстинктами, она так и не смогла. Ведь впервые за долгое время он почувствовал тепло женского тела, мягкие объятья, влажные губы которые с такой охотой отвечают на его поцелуи, и такой будоражащий запах. И теперь он не мог с собой совладать. Да и не хотел, надо признаться.       - Ты знала, что так будет. Ты ответила на мой поцелуй. Ты согласилась на все мои условия, - облизнув свои губы, словно хищник, увидевший такую желанную им жертву и млея от вкуса губ девушки, он заткнул ее рот своей ладонью, другой же задирая подол платья, коснулся гладкой кожи бедра, – теперь ты поняла, за что я извинился? Я ведь никогда, ничего не делаю просто так Грейс. Когда же ты это поймешь? Но, не бойся. Я не причиню тебе боли. Я лишь возьму то, что ты готова мне дать, – от его ладоней исходил несвойственный человеку жар. Ей показалось, что ее кожи коснулось раскаленное железо. Как будто какая-то неведомая сила выжгла на ней клеймо. Только вместо боли был лишь жар и дрожь. От страха перехватывало дыхание, а сердце, казалось, могло остановиться в любую секунду.       И вот, в одну секунду верх ее платья вместе с корсетом был разорван. Его губы жадно накрывали каждый миллиметр открывшейся обнаженной груди девушки, заставляя ее тело вздрагивать от обуревавших и новых, неведомых до сегодня ей ощущений. Она била его кулаками, она пыталась оттолкнуть его от себя упираясь руками в его плечи, но все было тщетно. Теперь же она сожалела о том, что допустила такую оплошность. Не так она представляла свою первую близость с мужчиной. Совершенно не так. И от этого в душе становилось еще больнее. В ее глазах собрались слезы, а в сознании снова разносилось только одно чувство – страх. Она пыталась кричать, но потеряла способность говорить. Грейс была безумно напугана. Кожа, казалось, была покрыта тонким слоем льда, который с каждым ударом сердца становился всё толще и толще. Ее обуяла паника. Вот, тяжелая рука командора начала плавно перемещаться с ее бедра вверх, чтобы стянуть столь неуместное сейчас белье.       Он убрал свою руку от ее рта и снова прильнул к губам своими. Девушка вцепилась своими ногтями в его плечи, беспощадно впиваясь в них. В ответ она услышала только звериный рык, а во рту почувствовала привкус крови. Он укусил ее. Преднамеренно или нет, оставалось только гадать. Но важно ли это было сейчас? То самое место, куда пришелся второй его удар. И снова вернулось то чувство боли, а с ним и те чувства, которые были испытаны в тот злополучный момент.       - Прости,- прорычал Алистер и больше не церемонясь, вошёл в её лоно. В его рыке не было злобы или ненависти. Нет, в нем была горечь и стыд. Всё тело девушки пронзила острая боль, которая заставила ее выгнуться дугой ему на встречу. В тот момент она казалась ей невыносимой, как будто все органы в один миг скрутило в тугой узел. Чувство жалости к себе забурлило в ней, и слеза скатилась по горячей щеке. Из-за недостатка дыхания она не могла кричать, а он продолжал все так же настойчиво закрывать ее губы своими, не давай произнести и слова, с каждым разом все громче рыча и интенсивнее двигая бедрами. Тело Грейс было будто парализовано из-за боли, которая вдруг начала сменяться приятным и тягучим чувством удовольствия. Мозг отказывался принимать происходящее, отказывался от всего этого унижения, а в сердце, чувства не успевали сменять друг друга: смущение, страх, ненависть, боль, удовольствие, которое в итоге заканчивалось вожделением. Тело больше не подчинялось разуму, оно двигалось навстречу этому зверю, который томно рычал, кусал и впивался пальцами в ее нежную кожу. Взгляд был затуманен. Все, что она теперь могла, это только сдавленно стонать в ответ на каждый его рывок, с новой силой цепляясь за его плечи пальцами, которые уже стали алеть от напряжения, пытаясь тем самым удержаться. На мгновение, заглянув в его глаза, она увидела не то, что ожидала. Вместо хищного блеска и улыбки на губах, в них застыло отчаяние, стыд и боль. Губы были плотно сжать, а их уголки легонько подрагивали. И вот, когда он уже переступил черту экстаза и эти пытки кончились, по ее телу разнеслась сладостная слабость искупления. Девушка чуть выгнула спину, упираясь головой в стену, полностью отдаваясь своему мучителю.       Теперь, разум был чист, словно белый лист. Больше ничего не осталось от прежних чувств, были только эти новые и не познанные ощущения. Она даже не думала о том, что ее обесчестили, и какой это позор для незамужней девушка, однако, по ещё щекам текли предательские слезы. Будто нарочно заставляя вернуться в реальность и напомнить о том, что это все правда, а не очередная ее фантазия. И то, что она потеряла больше никогда не вернуть. Она закрыла глаза и почувствовала, как его обжигающие пальцы начали вытирать ее слезы, плавно скользя по горячим щекам. Эти легкие касания заставляли кожу сгорать изнутри, как будто бы она обожглась, но в тоже время его прикосновения были такими заботливыми и легкими, будто он просил прощения.       Грейс резко распахнула глаза, рассудок снова вернулся к ней, и от этого стало еще тяжелее на душе. От понимания полной картины произошедшего. Это было неожиданностью для нее, что причина бешеного биения ее сердца, ее боли, ненависти, страха и вожделения прямо сейчас, возможно, утешает ее.       - Я не сожалею о том, что сделал, – прошептал он, аккуратно опуская Грейс на пол, и сняв с себя весь пропитанный потом мундир, положил его на ее плечи и с взглядом полным пустоты, плотно сжимая губы, он скрылся за дверью гостиной, оставляя Хоггарт в одиночестве.       Тело изнывало от усталости. Мысли, которые так недавно бешено, бились в сознании, внезапно покинули его. Осталась лишь боль и обида.       Девушка опустилась на пол и, подобрав под себя подол платья, сжала его руками. Ее плечи, покрытые тяжелым офицерским мундиром, вздрагивали от каждого тихого всхлипывания, а на подол прекрасного платья цвета слоновой кости капали слезы.