Особо опасен

Он с первого знакомства казался ей куда опаснее своего брата. Никлаус - псих, но от него знаешь, чего ожидать, он напрямую говорит о своих намерениях и желаниях. За олимпийским же спокойствием Элайджи может скрываться что угодно - от настоящего равнодушия до жгучей ненависти. Это вызывает страх и... желание покориться? Скорее даже нет, подчиняться. Какая-то первобытная сила была в этом вампире, рядом с которой блекли все мужчины. Тот же Деймон, ранее воспринимаемый как вселенское зло, резко перестал быть окутанным ореолом брутальной притягательности, что уж говорить о людях? Элайджа Майклсон, тысячелетний вампир, со своим стальным спокойствием и нерушимыми моральными устоями, той, давно ушедшей эпохи, был опасен. Идеально сидящий костюм, джентельменское поведение и внутреннее благородство в первые секунды затуманивало разум оппонента, но то, с какой невозмутимостью вампир... нет, даже не рассуждал о смертях - устраивал их, заставлял сердце трепетать. Деймон, Клаус, да почти все, если убивали, чувствовали что-то - удовлетворение, радость, они могли убить просто ради забавы, но он, вырывающий сердца - чтобы быстро и без боли - с абсолютно индифферентным выражением лица... "Так было надо." Просто необходимость. Ничего личного. Елена ясно осознавала, что если он решит, что она принесет больше пользы - ему или его семье - мертвой, ее уже не спасет ничто. Он просто оборвет разговор на середине и через секунду ее не будет на этом свете. Но, Господи, скажи, почему же ее так тянет к этому мужчине?! Уже много позже, пройдя почти все круги Ада на земле, Елена поймет - тянуло к нему с такой непреодолимой силой потому, что он был способен дать ей то, что она больше не чувствовала ни с одним мужчиной рядом. То самое иррациональное спокойствие - показатель его уверенности в своих силах - которое невольно впитывалось ею. То первобытное чувство защищенности рядом с мужчиной. Никто и никогда больше кроме него. Но у вампира впереди вечность. Так может... еще не поздно все исправить?