Дикое Солнце

написано на 1st oceans fest: halloween в паблике https://vk.com/0ceans Фэндомы: VIXX, T-ara Пэйринг: Хонбин/Чжиён Жанры: Гет, мистика, фантастика, AU Арт: http://cs625229.vk.me/v625229911/3c64b/FZJPeagitZ8.jpg Мерный стук капель о каменный пол был единственным способом сосчитать время. А ещё это был единственный повод не сойти с ума. Две тысячи двести сорок шесть капель отделяли Хонбина от очередной инъекции. Две тысячи двести сорок пять капель до новой агонии, две тысячи двести сорок четыре - до очередного опыта над его организмом. Сто пятьдесят семь дней длилось его заточение в лечебнице Иф, и Хонбин не потерял счёт дням лишь потому, что перед каждой новой инъекцией они называли дату. Хонбин слышал других "пациентов": они кричали в соседних камерах, они сходили с ума. Хонбин и сам порой был близок к сумасшествию. Иногда он думал, что проще было бы сдаться, но противный голос в голове убеждал бороться за жизнь. Как будто он не знал, что из лечебницы Иф не возвращаются… Две тысячи сто пятьдесят три капли, две тысячи десять, тысяча семьсот тридцать одна капля, лишь бы только не умереть от холода… Хонбин слишком давно не видел солнца, слишком давно не вдыхал свежего воздуха. Место, где его держали, слишком походило на подземелье. Да и всё здание лечебницы слишком напоминало мрачный древний замок старой Земли. Хонбин заметил это, когда его только привезли сюда. Он и находился-то на голой скале посреди океана. Его глаза давно привыкли к тьме, и каждый раз, когда массивная железная дверь открывалась, пропуская полоску люминесцирующего света, парень ослеплённо жмурился. В камеру всегда входили трое, будто бы ему хватило бы сил справиться хоть с одним. Хонбину безжизненным голосом приказывали встать и сковывали руки, затем надевали непроницаемую повязку на глаза. И это его удивляло, будто бы он сможет запомнить дорогу или что-то вроде того. Какая всё-таки глупость. Его вели к лабораториям, и крики других пациентов становились громче. Затем такой же безжизненный голос называл сегодняшнюю дату и номер А.03. Это был его номер. Только в собственной памяти упрямо звучало "Хонбин", хотя всё остальное давно оттуда выжгли их лекарства. Хонбина укладывали в горизонтальном положении и вводили в его тело иглы. Он чувствовал, как по венам текла обжигающе холодная жидкость. Каждый раз его ждали новые ощущения, с каждым разом они придумывали что-то новое. Иногда он приходил в себя уже в своей камере, иногда в лаборатории. И каждый раз всё его естество пронзал страх, будто бы ослеп. И снова Хонбин отсчитывал время каплями стекавшей с потолка воды. И снова всё повторялось по кругу, день за днём. И снова, и снова. Единственным отличием было то, что криков в соседних камерах было всё меньше. И однажды они стихли совсем. Хонбин слышал, как из камеры справа выволокли тело, а один из конвоиров сообщил, что новых пациентов в этом году не привезут. Череда бессмысленных и похожих дней закончилась в день номер 213. Тогда слух Хонбина различил тихий девичий голос, что напевал детскую песенку-считалку. Пели в камере слева, что всегда на памяти Хонбина оставалась пустой. В такт словам песни раздавалось постукивание, и он почти решил, что сошёл с ума. Он никогда не слышал осмысленной речи в стенах лечебницы, пациенты по большей части несли всякий бред или просто кричали, а персонал… персонал ведь не в счёт, верно? Подавив страх, что это просто разыгралось его воображение, Хонбин окликнул таинственную соседку. Пение тут же прекратилось, и в тишине было слышно только, как его секунды ударяются о твёрдую поверхность. Сегодня Хонбин уже потерял им счёт. Когда он решил, что загадочный голос ему послышался, тот вдруг снова раздался вперемешку со стуком по каменной кладке. - Эй, кто здесь? Я тебя слышу, - снова позвал Хонбин. Считалочка оборвалась, и парень затаил дыхание в ожидании ответа. - Ты говоришь со мной? - удивлённо переспросила девушка за стеной. - Ты правда меня слышишь? В ответ Хонбин засмеялся, а потом, словно не веря собственному счастью, прикрыл рот рукой. - Конечно… конечно, я тебя слышу! - на мгновение запнувшись, сказал он. - Ты только не пропадай, поговори со мной, - взмолился Хонбин, когда не услышал ответа: слишком долго он был один. - Я здесь, - голос послышался гораздо ближе, в том маленьком промежутке, где камеры друг от друга отделяла лишь железная решётка. Придвинувшись ближе, Хонбин заметил в темноте тянувшуюся руку. Не долго думая, он сразу же ухватился за неё. Пальцы девушки были холодные, кажется, холоднее, чем его. Необъяснимый восторг захватил его: наконец-то он не один! - Кто ты? - спросил парень, почти не скрывая ликования в голосе. - Я? Такая же узница этого замка, как и ты. Меня зовут Чжиён, - казалось, она и сама счастлива поговорить с кем-то. - Я Хонбин. Давно ты здесь? - Слишком давно, так долго, что потеряла счёт дням. У тебя такая тёплая рука… - Разве? Она просто теплее твоей, - ответил он. Так существование Хонбина в лечебнице перестало быть одиноким. Они с Чжиён подолгу говорили, делясь переживаниями и страхами. Чжиён рассказывала о тех немногих воспоминаниях, что у неё сохранились. А ещё девушка спрашивала, почему Хонбин ни разу не попробовал сбежать. - У меня бы не вышло, - пожал плечами парень, впрочем, Чжиён всё равно не могла увидеть этого движения. - Ты ведь даже не пытался… - Мне в любом случае некуда возвращаться. Я не знаю, что происходит за пределами стен лечебницы. Может быть, тот мир гораздо хуже. Чжиён больше не настаивала, но, казалось, что-то для себя решила. Она исчезала внезапно и так же неожиданно появлялась. Хонбин никогда не слышал, чтобы дверь соседней камеры отворялась и туда кто-либо входил. После появления девушка рассказывала о том, что успела заметить или услышать за время отсутствия. Однажды, спустя несколько месяцев после их знакомства, она сказала: - Что-то происходит. В лечебнице что-то изменилось. - О чём ты? - Я слишком давно здесь, и такого никогда не видела. Многие отказываются выполнять свою привычную работу, будто бы они боятся чего-то. - Почему я ничего подобного не заметил? На этот вопрос Чжиён не ответила. Но спустя всего пару дней Хонбин и сам обратил внимание на странность. Впервые на его памяти ему принесли настоящую еду - прежде необходимое для существования в организм Хонбина поступало во время процедур с инъекциями. В этот раз дверь камеры открылась в неположенное время. В проёме показался незнакомый парень в форме конвоира. Хонбин не видел его раньше. Когда глаза его привыкли к освещению из-за двери, он заметил нашивку с фамилией на форме - "Хан". Незнакомец приложил палец к губам, а потом оставил на полу свёрток и стакан с водой, затем закрыл за собой дверь. В свёртке оказался ломоть свежего хлеба, один запах которого сводил с ума. Поборов страх, что это - часть очередного эксперимента над его организмом, Хонбин отломил кусочек и попытался прожевать. Отвыкшая челюсть с трудом справилась с коркой, но по телу разлилось тепло. Запив глотком воды, он остановился и решил оставить еду и для Чжиён. К тому же, отвыкший от пищи, Хонбин быстро наелся. Однако, вопреки ожиданиям, Чжиён от лакомства отказалась. Загадочный конвоир Хан снова появился на следующий день. И снова он принёс булку хлеба и стакан воды, но вместе с тем и что-то ещё, более объёмное. Этим чем-то оказался тёплый плед. Хонбин хотел отдать его своей соседке, но она не приняла, заявив, что совсем не мёрзнет. Другой странностью стало то, что экспериментов стало меньше. В какие-то дни за Хонбином не приходили вовсе. Будто бы дел и без пыток Хонбина у его пленителей было достаточно. Чжиён говорила, что это хороший знак. Но сам Хонбин не знал, стоит ли верить в призрачную надежду. Через неделю Хонбину принесли одежду. Загадочный парень сказал быть наготове и покинуть камеру при первой же возможности, а потом исчез. Как Хонбин сбежит через запертую дверь, оставалось непонятным. В тот день Чжиён не откликалась, будто бы её и не было. Потому и спросить её мнения на этот счёт он не мог. Хонбин не знал, чего ждёт, но сердце отчаянно отбивало свой ритм, не давая расслабиться ни на минуту. Время тянулось очень медленно, казалось, будто весь мир застыл. Хонбин поднялся и стал ходить из угла в угол камеры, надеясь усмирить обострившиеся чувства. Никогда ещё за всё время пребывания в лечебнице он не ощущал в себе столько жизни, как сейчас. Щелчок затвора на двери камеры разорвал тишину, словно объявляя: время пришло. Хонбин ждал, что дверь откроется, но этого так и не произошло. Спустя несколько минут он подошёл и толкнул дверь, и та поддалась. Неужели свобода? Хонбин вышел из камеры, стараясь создавать как можно меньше шума. Снаружи никого не оказалось, и он поспешил в соседнюю камеру. Та тоже была не заперта и пуста. Где же теперь искать Чжиён? Но девушка сама его отыскала в ту же минуту. Она позвала его за собой прочь от темниц, в которых их держали. Только сейчас Хонбин сумел разглядеть Чжиён, по её плечам спускались белые, почти седые волосы, и, кажется, она отлично знала, куда следовало идти. - Что происходит? - наконец решился спросить парень. - Межгалактический Альянс прислал проверку. Деятельность лечебницы незаконна, но раньше чиновники просто закрывали на это глаза. Теперь же это дело вызвало слишком большой резонанс, так что нас просто закроют. А ты - живое доказательство того, чем здесь занимались. Сюда наверняка уже направили людей от тебя избавиться. И тот новенький Хан, который помогал тебе, скорее всего из Флота. Это если вкратце, - объяснила Чжиён, нисколько не боясь, что её могут услышать. - Я выведу тебя отсюда, но взамен пообещай выполнить мою просьбу. - Откуда ты всё это знаешь? - Я многое слышу, многое знаю, - туманно отозвалась она. - Лучше не задавай вопросов, скоро и сам всё поймёшь. Нам надо спешить. Чжиён вела его окольными путями и потайными ходами. Она отыскивала проходы и коридоры там, где никто их и заметить не мог - за старинным выгоревшим гобеленом, створки стен /или, точнее, панелей, замаскированных под стены/ разъезжались в стороны, когда девушка нажимала в нужное место. - Я родилась и выросла в этом замке. И в конечном итоге провела здесь времени намного больше, чем ты можешь себе представить, - Чжиён вроде бы и объясняла свои познания, но от этих объяснений появилось вопросов куда больше. Бесконечные лестницы вели вверх, всё выше, дыхание Хонбина давно сбилось, а проводница усталости не испытывала вовсе. - Куда мы идём вообще? - Принцессы всегда живут в самых высоких башнях, - сказала Чжиён и усмехнулась, будто это была только ей понятная шутка. - Да, и их чудища охраняют обычно. - Чудища все внизу остались. Они сюда редко поднимаются. Помнишь, я про своего брата рассказывала? Это он в фамильном замке лечебницу устроил. На самом деле, у него были благие цели, он просто хотел узнать, что особенного в людях с иммунитетом против Дикого Солнца. Он свято верил, что таким образом сможет исцелить тех, кто уже подвергся излучению. Только он так и не успел закончить дело, которому посвятил свою жизнь. И потом лечебницу прибрали к рукам люди, которым на врачебную этику было наплевать. - И ты никак не смогла этому помешать? - Конечно, нет. Меня никто не видел и не слышал. Помнишь, я просила выполнить мою просьбу? Скоро я её озвучу. За этой дверью кроется моя самая главная тайна. - Почему ты не можешь просто сказать? - не понимал Хонбин. - Потому что ты вряд ли поверишь, если не увидишь своими глазами, - губы Чжиён тронула едва заметная грустная улыбка. Дверь, перед которой стоял Хонбин, была деревянной, с облупившейся белой краской и резными узорами. Массивная круглая ручка цвета меди была гладкой и легко повернулась в его ладони. Когда он вошёл в комнату, солнечный свет ослепил Хонбина. Только в этот момент Хонбин ощутил, как сильно скучал по солнцу. Умиротворённый, он так и стоял несколько минут, прикрыв веки и ощущая тепло лучей, пока дневное светило не заслонило что-то. Тогда парень открыл глаза и взглянул на то, что его ожидало. Опутанная проводами и трубками капельниц, на кровати лежала девушка. Веки её слегка подрагивали, и казалось, что она спит. Подойдя ближе, Хонбин провёл по её рыжим волосам, узнавая. Но… - Меня обожгло Солнце, именно поэтому мой брат так отчаянно хотел найти исцеление. Чтобы меня спасти, - Чжиён, та самая, что скрашивала его одинокие дни в камере, не давала сойти с ума, подошла сзади и стала рядом. Так сходство стало ещё более явным. - Как тогда… - Наверное, я то, что называют призраком. Привидение замка Иф, - снова усмехнулась Чжиён. - Прежде меня никто не видел, я просто бродила тут три сотни лет, не зная утешения. Я не знаю, что именно они с тобой сделали, но ты - единственная моя связь с миром живых. - Это невозможно, - прошептал Хонбин, пятясь от кровати. - А у тебя есть иное объяснение? О да, парочка вариантов у Хонбина имелось. Но высказать их вслух он почему-то не мог. Внизу нарастал шум, за огромными окнами рисовался огромный корабль, на блестящей обшивке которого красовалась надпись "Фэй Лянь". - Что там такое? - Я уже говорила, Межгалактический Флот прибыл для расследования. Тебе нечего бояться, они явно хотят тебе помочь, раз устроили побег до того, как поднялась тревога. - Мне нужно лишь к ним спуститься? - Да, но не сейчас, а то можешь попасть под перекрёстный огонь. К тому же, ты мне всё ещё должен услугу, - снова напомнила девушка. - Откуда ты так много знаешь? - Ну, мне триста лет. За такое время поневоле умнеешь. А ещё я умею слушать. - Чего ты хочешь? - Хонбин внимательно посмотрел на Чжиён, не понимая, что может понадобиться от него в её положении. - Чтобы ты отключил аппараты жизнеобеспечения, - просто сказала она. Но ведь всё это было совсем не просто. - Что? Ты с ума сошла? Хочешь, чтобы я убил… человека? - слово "тебя", так и не произнесённое вслух, незримо повисло в воздухе, мешая дышать. - Я мертва три сотни лет, а меня насильно удерживают здесь. Я просто очень устала от этого бессмысленного существования, - Чжиён твёрдо отвечала на его взгляд, но по её щекам текли слёзы. Это противостояние длилось с минуту, потом Чжиён закрыла глаза и отвернулась. Хонбин не был уверен, что готов её отпустить. Он отошёл к дальнему окну, чтобы не видеть настоящую Чжиён, которая лежала на кровати, не тронутая прошедшими годами, не видеть призрачную Чжиён, её такого отчаянного взгляда. Он не хотел делать того, что просила девушка, но прекрасно понимал, что другого выхода нет. Чжиён подошла незаметно, почти неслышно, и коснулась его руки, будто пытаясь приободрить. Хонбин развернулся резко, притянул её к себе и обнял. - Я так устала быть пленницей этого места… так устала, - шептала Чжиён. Когда Хонбина нашли парой часов позднее люди капитана Кима, он был уже один.