Закрой глаза

Питер никогда не славился трусостью, но все же были вещи, которых он боялся. Огонь был самым большим страхом. Таким, что в жилах стыла темная кровь или же наоборот разгоняла отравляющее чувство слишком быстро. И не так давно короткий до безобразия список пополнился. Луна. Тихая, спокойная, леденящая, пугающая. Ее тусклый свет преломлялся в ночных деяниях существ, рыскающих, чем поживиться. Мерцающий диск на звездном небе, испокон веков доказывающий свою власть над всеми тварями ночи. Злодейка всех времен. Но волк не боялся обычной луны. Не так все просто. Приближается полнолуние. Полнолуние Кровавой Луны, или же жестокой. Слишком опасное явление для оборотней, тем более для тех, кто не в силах держать свой гнев взаперти. В эту роковую ночь абсолютно каждый сходит с ума, все человеческое отключается как по щелчку, и остаются лишь инстинкты разъяренного внутри зверя в утроенной силе. Гора трупов за спиной; кровь, омывающая тела; крики, что доносятся из самых темных закоулков. Прячься или умри. Мужчина может по пальцам одной руки пересчитать такие луны, но сегодня самая сильная на его веку. Он уже чувствовал прилив необъяснимого гнева. В отражении зеркала то потухал, то загорался синий огонь, обрамленный мутной черной пеленой. Острые как бритва, пока еще белоснежные клыки кололи рот, и багровые струйки не успевали вытекать из моментально заживающих ран. Привкус металла казался таким приятным от осознания, что кровь твоя, а не твоих близких. Но самым веселым были галлюцинации. Жуткие картины вставали перед глазами. Белая рубашка моментально становится липкой, и звук рвущейся ткани отдается неприятным бульканьем. Стены измазаны дегтем и смолой, отпечатками ладоней и лиц, искаженных всепожирающим криком. Медленно превращаясь в монстра и теряя рассудок, оборотень корчился от боли, возникшей от борьбы с Луной и самим собой. И даже тот факт, что ты в силах убить всех в этом городишке, не смог бы возмутить прежнего Питера Хейла. Но сейчас он трепетал от ужаса. А все из-за одного "но" - Лидия Мартин. Рыжеволосая обольстительница, что крепко засела в его мыслях. Та, из-за которой он готов был продать свою никчемную душу, или же ее остатки; она воскрешала волка каждым своим прикосновением, прохладным поцелуем; огонь в волосах обжигал легкие оборотня до тла, оставляя лишь угольки, медленно тлеющие в груди при виде ее изумрудных глаз, в которых шелестела листва. Питер до сих пор не привык к нежности в голосе девушки. Он не всегда был уверен, что это было обращено ему. Но Лидия менялась рядом с ним: снимала маску невозмутимой, сильной воительницы и становилась мягкой, ручной кошкой. В движениях чувствовалась плавность, тягучая умиротворенность, которую она передавала волку. Когда Хейл целовал ее, он мог думать лишь об этих пухлых губах, желанных и очень долго запретных для него. Она была идеальной - весна, которая длится вечно. Питер не мог подвести ее. Теперь ему было, что терять. Никто из стаи не встречался с Кровавой Луной, никто не знал насколько опасна была затея пойти в лес именно в эту ночь. Голые холодные деревья с торчащими корягами. Ветер, развевающий сухие листья над землей и закручивающий их в маленькие смерчи. Лоскуты одежды, зацепившиеся за колючие сучья. Хлюпающее болото под ногами и легкая дымка света, окрашивающая все в блеклые красные тона. Рука Малии свисала с ветки и с пальцев капала терпкая жгучая жидкость, а рот приоткрылся в немом крике; под ней замерла Кира, голова была повернута под неестественным углом - хруст шеи раздавался эхом в ночи до сих пор; от Лиама почти ничего не осталось; и даже истинный альфа не смог избежать участи друзей - позвоночник, с корнем вырванный и обглоданный, лежал где-то рядом с ним. Стайлз, весь в грязи и собственной крови, из последних сил, постанывая и заходясь в хриплом, раздирающим горло кашле, тянулся к телефону, но так и не набрав номер повалился на сырую землю. Блеск в глазах затухал, они становились страшно прозрачными и тусклыми, последний вздох… и опушка превратилась в кладбище. -Нет! - закрывая рот рукой, вскрикнула девушка, в чьих зеленых озерах закрался непреодолимый ужас. Она съехала по дереву, погружаясь в вязкое болото, от чего новая волна крика окатила весь лес. Темная фигура резко выпрямилась и обернулась к Лидии. Банши побледнела. В секунду кровь перестала поступать к лицу, дрожащим рукам и ногам. Частое дыхание оборвалось, и кислород перестал поступать в легкие, опаляя внутренности и сознание. Перед ней стоял Питер Хейл. Тот самый Питер, который был уверен, что девушка не окажется здесь, что она будет сидеть дома, как и обещала друзьям. Тот самый Хейл, которого Лидия полюбила и который на ее глазах снова превратился в кровожадного убийцу. Мир рухнул разом. Стены посыпались, заваливая обоих раскаленными обломками. Это был конец, с которым начало не придет. Питер не насытился, он хотел убивать, возжелал причинить боль всем, кто попадется на его пути. Руки его затряслись от мысли, что Мартин, освежеванная лежит рядом со своими друзьями, а в стеклянных глазах читается тот самый душераздирающий страх, от которого волк заходился в экстазе. Мужчина сделал шаг к ней. -Стой,- Лидия выставила руку вперед, прекрасно понимая, что это ничем не поможет. Еле держась на ногах, дрожа всем телом, она привстала и медленно зашла за дерево. И тут же упала на колени, обдирая нежную кожу об коряги. Хейл в считанные секунды оказался перед ней. Весь пропитанный кровью, казалось сама ночь обволокла его и окрасила в черный цвет. Он подтянул хрупкое человеческое тело наверх, и девушка взвизгнула от болезненного и мокрого прикосновения. Ее одежда запачкалась, хрупкие пальцы мертвой хваткой сцепились на кофте с V-образным вырезом. Волк оскалился и замахнулся, но огромные распахнутые глаза остановили смертельный удар. В груди что-то заскреблось, и лоб мужчины прорезали морщины от неприятного чувства. -Закрой глаза,- утробно прорычал Питер, и ветер понес это эхом по всему лесу, оглушая даже его самого. -Нет. Огонек вспыхнул во мраке, темное пламя съедало инстинкт самосохранения и сводило монстра с ума. Вокруг все было мертво: опушка, эмоции, чувства. Волк наблюдал за таким красивым лицом: как искажается взгляд, губы скривились, щеки запылали. Она была в ярости, идеально подходящей ей. Лидия не успела прийти в себя, как губы оборотня жестко прижались к ее собственным. Привкус металла и грязи сразу заполнили весь рот. Он припечатал ее к дереву, жадно впиваясь, рыча и обдавая розовую кожу обжигающим дыханием. Девушка кусалась в кровь, отпихивалась, била его, но Питер был сильней, они оба это знали. Она царапала ему руки и грудь, скреблась, как зверь своими коготками. Его заводил каждый ее жест, беспомощное сопротивление. Подхватив банши за бедра, Питер полностью прижался к горячему телу, и девушка обвила ногами талию мужчину, чтобы не упасть. Ей захотелось засмеяться от этой бредовой отговорки, ведь она прекрасно понимала, что не сможет упасть, даже если захочет - слишком сильно ее держали крепкие руки. Самообладание растворялась во влажных стонах и смятом рычании. Лидия ненавидела себя всем своим нутром, также сильно, как хотела этого монстра. Желание выжигало в ее сознании сочные дыры, в то время как мужчина оставлял кровавые подтеки на изящной шее, закусывал кожу и сразу же зализывал, сглатывал слюни и вдыхал до боли в ребрах запах сирени и мяты. Снова слабая попытка сопротивления, которая была уже незначимой для девушки, она не хотела, просто рефлекс. И он сработал. Питер отпустил ее и сделал шаг назад. Он опустил голову, сжал кулаки слишком сильно. Ей становилось страшно, тянущее чувство в животе возвращалось. -Лидия, закрой глаза,- голос обреченный до самой глубины, в которой девушка начала явственно тонуть, а волки в груди мужчины протяжно завыли все разом,- прошу. Лицо ее заблестело, она прикусила опухшую губу и обернулась за спину. Друзья резко всплыли в памяти: Стайлз лежит у нее на коленях и хохочет в голос над вечно неудачливым Скоттом, который стоял весь облитый газировкой, и в руке все еще плескался фонтан, что окатывал сладкой водой всех в радиусе метра - Киру, Малию, Лиама. Искаженные лица от удивления, быстро сменялись веселыми криками и обливанием запасами газировки всех подряд. Смеющиеся, счастливые, живые. Это воспоминание шел в сильный резон с картиной, что она видела в данный момент. Взгляд вернулся к мужчине, и Лидия еле заметно кивнула: -Хорошо. Веки опустились, и длинные ресницы отбросили тень на высокие скулы. Она трепетала, слезы медленно скатывались по щекам , но боли девушка больше не чувствовала. Лидия Мартин уже умерла, больше ей нечего было терять. Сейчас все кончится. Она ждала этого, но ничего не происходило. Открыв глаза, девушка поняла, что осталась совершенно одна в лесу посреди кладбища, и лишь ядовито-красная луна сияла на беззвездном, угольно-черном полотне.