Чай, печеньки и клавиатура

Монитор тускло освещал комнату, но мне до этих стен дела не было: на столе стоит уже которая по счёту (а и правда - которая?) чашка с чаем, на тарелке в страхе жмутся друг к другу печенюшки "Мария", коих можно потреблять неисчислимыми количествами, а под моими уже порядком уставшими пальцами бойко трещит клавиатура — на Фикбуке рождается моё первое творение. На кровать, стоящую рядом, плюхнулась стройная девушка. Я лишь на секунду скосил на неё правый глаз, не отвлекаясь от своего занятия. Красивая, чертовка... Красные, чуть вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза, необыкновенно красивое лицо, всё при ней. Да и фигурой она вышла весьма и весьма... Я уже не помню, где и когда я её придумал - то ли читая какую-то книгу, то ли засиживаясь в ММО-шку. Девушка вдруг просто появилась перед моими глазами, загадочно улыбнулась, присела рядом с торопливо что-то строчащим в потрёпанной тетрадочке мною. Помнится, я чуть не вскрикнул от неожиданности. На плечо легла тяжёлая мужская рука в кожаной перчатке, сродни велосипедистским. А вот и он, Главный Муз, собственной демонической персоной! — Здорова, демон! — И тебе не cдохнуть, червь! — жизнерадостно отозвался Тень. От такого приветствия я чуть со стула не свалился, во все глаза уставившись на вынырнувшего из тени парня. Его рожа уже который год сопровождает большинство моих фантазий, появляясь в самый неподходящий момент — первые ноты каждой новой мелодии, захватывающей дух и вызывающей табуны мурашек, сопровождаются его появлением, ни одна сцена интересной книги не обходится без его участия. Даже во снах, гад, появляться начал. Тогда я не придавал этому высокому парню в коричневом кожаном плаще, чёрных сапогах и шароварах, таскающему за собой то меч, то керамбиты (пару раз вообще с косой приходил!) никакого значения, но буквально недавно... — О, вижу, ты за клавиатурой! Как дела на литературных фронтах? — Изыди нечисть, я пишу, а ты меня отвлекаешь! — я хлебнул чаю, закусил порцией жалобно хрустнувших печенек и торопливо принялся за работу. Пока Тень читает, я могу спокойно дописать абзац, но пото-о-ом!.. К слову, до недавнего времени я вообще не видел его лица, лишь неясное скопище теней, а недавно (поди ты!) впервые увидел его глаза — слишком уж он скрытничает (ни имени, ни цвета волос я до сих пор не знаю, а ведь, как ни посмотри, это я его придумал!). Какие у него глаза, а! Вы не подумайте ничего такого — когда я в первый раз их увидел, меня чуть Кондратий не обнял! Пронзительно-синие, светлеющие от края к центру глаза со светло-голубыми и тёмно-синими искрами в радужке и тёмные, слегка отдающие всё той же синевой зрачки, формой напоминающие неправильную семилучевую звезду. — Не так всё было! — гневно возопил полудемон. О-о-о, боги! Вразумите, кто-нибудь, этого идиота: я не его личный летописец, я, мать его, самый "обнакновенный", как говорится, графоман! Даже не писатель! — А как, позволь узнать? — едко поинтересовался я у своей... кхм, своего муза. Ох и бесится же он, когда я его музой называю, это надо видеть! После того, как я в первый раз его так назвал, я потом долго ржал — это, гиперактивное в быту, чудо устроило такой погром в моём воображении, что я до сих пор вспомнить без улыбки не могу: летали столы, стулья, кровати и кованые люстры, выполненные в изрядно поднадоевшем готике, и так далее. А какими тирадами сопровождалось это действо, я аж заслушался, вследствие чего схлопотал кочергой по черепу. Хорошо хоть, что я бог своего подсознания... — Противнее этот упырь был, а уж ехиднее... В разы! А что здесь?! Не так ты раны описываешь, хоть и сравнение правильное подобрал... — Те-ень, мать твою, заткнись! Ты мне все уши своими похождениями прожужжал, не мешай работать! — я попытался было съездить полудемону по какой-нибудь не жизненно важной, но весьма чувствительной точке, но не судьба. И придумал же на свою голову почти неуязвимого воина! — Дэн, придурок, я дело говорю! А ты чего молчишь? Скажи хоть что нибудь! — это уже он обратился ко красноволосой девушке, — Уж Леару-то ты послушаешься! — Её попробуй не послушаться, — как можно тише прошептал я. Тень всё равно услышит, а ссорится с ведьмой мне как-то не с руки. — Да ладно тебе, пусть пишет, — усмехнулась Леара. Я торжествующе уставился на полудемона, — Всё равно потом по-твоему перепишет. Тень злорадно захохотал и растворился во тьме ночной... Леара же ещё посмотрела на мои вялые попытки что-либо написать, но скоро тоже исчезла, дуновением ветра уйдя в открытое окно. Потихоньку наяривающие метал колонки остались единственными моими собеседниками. Я мрачно уставился на ту писанину, что была написана под впечатлением от рассказов моего муза. И что мне теперь с этим... — А ещё я знаю пресмешнейшую историю об одном парне, тебе должно понравится, — ехидно донеслось из темноты. Ну вот, как всегда, мне и так слишком много идей в голову лезет! — ТЕ-Е-ЕНЬ!!! Но парня уже и след простыл.