Альтернатива

Мне нравится моя комната, она уютная. Тут нету кричащих цветов, каких-либо предметов, рассказывающих обо мне. Мне нравится моя комната такой, какой она есть. Пускай всех отпугивают чёрные стены или занавешенные окна, мне тут спокойно. Это мой мир, и других я, кажется, в него не приглашала. Помню, что когда решила поменять стиль комнаты, то долго препиралась с матерью по поводу основного цвета: она хотела голубой или розовый, я настаивала на красном или зелёном. Махнув рукой, она тогда сказала: "Уж лучше пусть будет чёрный, но я сюда больше ни ногой". В ответ я всё размалевала этим цветом. А мама действительно больше не заходила ко мне с той поры. В дверь робко постучались. Беглый взгляд на часы, прошло два часа с момента завтрака, пора в дорогу, и настало время лекций о поведении. - Я войду? - голос папы как всегда робок со мной. Даже не говорю ему в ответ, машинально киваю. Выбора у меня-то и нет. Папа, потопчась на пороге, всё же входит и садится рядом со мной на кровать. - Что делаешь? - Ничего, - действительно, в этом платье или стоять или сидеть. Корсет мне мешает дышать свободно, а снять его мне позволят лишь вечером. - Оу, ясно, - неловкое молчание повисло в воздухе. Скай оглядел комнату в поисках того, что могло спасти нашу беседу. - Темновато у тебя, может открыть шторы? - Мне и так хорошо. - А где зеркало? Мне сказали. что ты его разбила. Зачем? - Какая разница тебе? - я отвернулась к окну, что бы не видеть его лица. - Аэлита, у тебя плохое настроение? Почему ты сегодня была строга к прислуге и свистела за столом? Ты же знаешь, что бабушка в такие дни всегда на нервах, как и мама. - Знаю. В этом доме ничего нельзя сделать, да? - я повернулась и почти выкрикнула это в лицо Ская. Внутри меня загорелся огонь недовольства. Как же так? Я должна отчитываться перед кем-то и думать об удобстве других?! Я же принцесса, а не заключенная! Папа тяжело вздохнул, видимо на моём лице он прочитал все мои мысли. - Аэлита, ты вольна делать что хочешь, но не стоит выходить за рамки приличия. Постарайся не испортить нам оставшийся день. - Да. - Через полчаса мы отбываем. Не забудь об этом. - Да. Отец вышел, так и не решившись сказать мне что-то, я заметила, как он замешкался у двери. *** Я подошла к старвоеджу, межгалактическому пилотному кораблю, когда уже закончилось дружеское приветствие королем пилотов. Один из них, тот, что был в массивных очках и изредка отрывался от мониторов, был другом Ская. Отец крутился возле него с видом человека знающего все тонкости устройства корабля . - Ты помнишь, как мы сдавали на галактические права, Тим? - поддакивал в плечо он пилота. - Ага. Такое не забыть, - кротко отвечал очкастый, едва смотря на своего короля. - Ты едва нас не убил! Такой растяпа был, а сейчас программист! - Я смотрю за состоянием программы, я не пишу их. Это нечто другое. Это совсем никак не связано с пилотированием, - повторял в сотый раз бедняга. - А, ну да! Я знаю! А помнишь, как мы на миссии... – опять с задором начинал Скай. Я присела на пассажирское место, впереди меня сидела мама с тётей Текной. Её малиновая макушка мелькала над сиденьями, она то и дело отвлекалась от разговора с Блум и раздавала указания пилотам за штурвалом и каким-то работникам, которые всё мерили шагами расстояние от трапа до кабины капитана. Все были чем-то заняты, а я скучала. Опять! Ну почему всё самое худшее со мной? - Аэлита! Привет, привет! - тётя Текна подошла ко мне, продолжая командовать сотрудниками корабля. - Включить шестой двигатель! Ты такая красивая в этом платье! Включить седьмой двигатель! - Скажете, что я на мать похожа? - Скажу, что ты похожа на дочку своей матери, - усмехнулась тётя. Она была одета в облегающий сплошной комбинезон серебристого цвета с нашивкой эмблемы какой-то фирмы, сейчас уже не вспомню. Эта же униформа была и на других членах команды. - Включить радары! Включить звукопоглощающий барьер! Ты грустишь? Почему? - Я буду скучать будущий час здесь и ещё три часа на студии под софитами, а потом допоздна в этом "ну оооочень удобном" платье "отрываться" на вечеринке любви моих родителей! - я не упустила шанс пожаловаться. - Поднять трап! Включить вакуоль! Включить навигационную систему! Аэлита, ты знаешь, что ты мой герой? Я терпеть не могу все эти платья и корсеты! Аллергия! Чешусь от одной мысли! А ты же терпишь, умничка! За это Текна скрасит тебе часик скучного полёта, - она удалилась в кабину капитана, однако, вскоре вернулась с каким-то устройством. - Держи, послушаешь музыку, пока летим. Ребят, стартуем! - отдала последний приказ, и корабль оторвался от земли. Мы медленно набирали высоту. Моё сердце бешено колотилось в груди, страх сковал тело, не давая мне спокойно вздохнуть. Автоматические ремни пропищали и сами собой застегнулись на мне, напряжение потихоньку спадало, но приступ страха перед высотой оставался для меня загадкой. Я была вне себя, хватала, как рыба, ртом воздух, выпучивала глаза, побледнела. В конце концов мне сделалось дурно и пришлось уединиться в туалете. После этого остатки страха вместе с завтраком улетучились, и я спокойно села на свободное место, подальше от всех, слушать музыку. Место было удачное, у трапа: я видела всех, меня - почти никто. Тут не было окна, я не знала на какой мы высоте, а значит, и желудок вскоре пришёл в полнейшее спокойствие. Включив странный плеер, вставив два наушника, к счастью, беспроводных, наблюдала за другими. Мама о чём-то беседовала с Текной, но их разговор быстро прекратился. Неудивительно! Они такие разные, что трудно представить хоть одну общую тему. Скай перестал донимать своего друга по учёбе, наверное, тоже от своей скуки, и сел к жене. Как ни странно из всей моей родни король Скай - самый сносный. Может быть, потому что я с ним мало общаюсь, он мне ещё не опротивел вконец. Пускай, он во всём согласен со своей женой и нет такого дела или секрета, с которым не поделился с ней, но всё же я питаю к нему какие-то чувства. Нет, это не любовь, скорее всего, мои чувства сродни симпатии. Я смутно помню его роль в моём воспитании. Помню, что его часто не было, а когда он приходил, то на нем были какие-то повязки. Он никогда не вручал мне подарки на праздники, обычно за него это делала мама. Но потом его отсутствие резко прекратилось, не могу вспомнить из-за чего точно, как ни стараюсь, но он просто перестал уезжать куда-либо, всегда был во дворце. С тех пор и потерял былые формы, они заплыли жиром, а сам он округлился, хоть и пытался сохранять себя былого, махая время от времени мечом на площади около дворца. Глаза слипались, мысли и музыка смешались в один ком, появилась знакомая картина... Передо мной была комната, поглощённая ночным сумраком. Слева, там, где была кровать, слышны приглушённые всхлипы. Под пуховым одеялом и белевшей горой подушек, лежала, сжавшись комочком, девочка. Её глаза тупо смотрели в одну точку. Из них текли слёзы. Стоило смахнуть ей одну слезинку, как место той занимала другая. Девочка дрожала всем нутром. Отчего же? В комнате не было очень уж темно, окна были открыты, не занавешены, и свет полной луны отражался на стенах детской. Входная дверь была прикрыта, из щёлки сочился приятный мягкий свет ламп. В щели были два силуэта, они вели едва ли различимую беседу. - О чём ты думала? - сказал один силуэт другому, голос был мужской. - Я думала, что так силы проявятся быстрее, - отвечала женщина. - И что же? Добилась своего? Ты хоть на секундочку задумывалась о последствиях? А если бы ты не успела? Не смогла? Что бы было тогда? - Но... - всхлипывала она. - Не ной! Ты не тронешь меня этим! - Её силам нужен толчок! Я чувствую в ней магию! - женский голос дрожал от слёз. - О, опять! Сколько можно? Ты хоть на секундочку задумывалась о том, что она может и не обладать магией? Если не дано природой, то что делать? - Но... - Это не обсуждается! Я лично прослежу и пресеку все твои попытки ещё раз поднять тему. Понятно? Оставь её в покое! Женский голос громко зарыдал, а мужской попытался её утешить, и вскоре они удалились. Девочка же всё ещё лежала, не спала. Она всё слышала. - Аэлита, милая, просыпайся, - кто-то легонько тряс меня за плечо. Я открыла глаза, это оказалась Блум. Смешанные чувства накрыли меня волной: щёки покраснели, по телу пробежали мурашки, резко бросило в жар. Явь сна растворилась, все воспоминания о нём резко пропали. Мама была слишком близко, она нарушала мои границы, надо было реагировать моим войскам - рту и разуму, а они оторопели. Слишком нагло, слишком неожиданно было нападение врага. - Пойдём. Все ждут только нас, - она убрала руку и вышла. Я ещё с минуту прибывала в шоке, после собралась и тоже вышла. В голове был кавардак, смысл сна был забыт окончательно, но я помнила свою детскую и, вернее всего, тот сон был обо мне.