Baby Makes Three

Коммандер Шепард привыкла к долгим дням. Направляясь к лифту и потирая тыльную сторону шеи, она размышляла о том, что люди, казалось, считали ее неуязвимой. Когда ты несколько раз спасаешь галактику, люди склонны забывать о том, что ты тоже нуждаешься в таких простых вещах, как еда и отдых. Будто они ожидают, что можно выжить, питаясь святым духом или упиваясь героизмом. По крайней мере, у нее, наконец, появилось свободное время. После упорного преследования группы работорговцев, передачи их Альянсу, многочасового спора с все тем же Альянсом по каналу связи, ее смена, наконец, закончилась. Она собиралась вернуться в свою каюту, чтобы, наконец, принять горячий душ, а затем упасть на кровать. Но когда она, наконец, дошла до лифта, Трейнор с ребенком на руках преградила ей путь. - Вы здесь, Коммандер! – просияла помощница при виде нее. – Мы вас повсюду искали! - Она кивнула на малыша на своих руках. Шепард знала, что даже обычный ребенок на военном корабле Альянса привлечет к себе повышенное внимание. Но тот факт, что этот ребенок был турианцем, вероятно, многих людей лишил дара речи. - Почему? В чем дело? – только это она и сказала. Медицинских проблем явно не было, иначе Трейнор отнесла бы малыша в лазарет. Но если помощница специально искала именно ее … у нее в животе все перемешалось. – Ты что-то узнала о его семье? - Они пытались найти любую семью, готовую его принять, или даже интернат. Его мать умерла прежде, чем успела сказать что-то определенное. Сузи, Лиара и Гаррус были заняты поисками, но до сих пор им не везло. По каким-то причинам мысль о том, что они, наконец, что-то нашли, наполнило ее сердце смесью страха, гнева и потери. В этом не было никакого смысла! Ребенок был отвлекающим фактором в лучшем случае и прямой опасностью в худшем. Она должна радоваться возможности удалить его с корабля, а не чувствовать, будто у нее отнимают что-то важное. К счастью, ей не пришлось разгадывать мотивов Трейнор, помощница сама направилась навстречу капитану. – О нет, только не это. – Простонала Шепард. Ребенок повернул голову и, увидев ее, потянулся к ней своими крохотными ручками. Неосознанно она сделала шаг навстречу. Трейнор усмехалась, и следующее, что осознала Шепард, - то, что она держала на руках маленького турианца. По крайней мере, теперь у нее было достаточно практического опыта, чтобы не бояться уронить малыша или сломать, как стекло, при неосторожном движении. - Что, черт возьми, происходит, Трейнор? – спросила она, когда ребенок прижался к ней. - Аетус капризничал весь день, - бодро отрапортовала помощница. - Я думаю, он скучал по тебе. Я покормила и перепеленала его, так что другого объяснения у меня нет. - Да брось ты. – Шепард попыталась переложить ребенка поудобнее, не потревожив его. - Я не думаю, что он достаточно взрослый, чтобы скучать по кому-то! Скорее всего, ему просто холодно или ... или что-то еще! – Ребенка назвали Аетус, когда стало понятно, что малышу нужно имя. Его мать прожила недостаточно долго, чтобы назвать имя, которое она выбрала ему. Но, несмотря на то, что остальной экипаж считал ее экспертом по турианцам, это было не так. А уж по турианским детям и подавно. Она не понимала, почему экипаж решил, что ребенок привязался к ней потому, что она спала с его старшим собратом по расе. - Я думаю, он умнее, чем ты думаешь. - Трейнор казалась удивленной. – Ты только посмотри на него, капитан! Он успокоился и притих! Шепард невольно мельком посмотрела на маленького турианца в своих руках. Он пристально смотрел на нее своими огромными глазами, пожевывая коготь. Она почувствовала, как сердце пропустило удар, неловкость волной накатила на нее. Она немедленно отвела взгляд и перестала прижимать к себе ребенка. Нет, нет, нет! Она собирается найти его родственников и передать им малыша. Даже чувствуя, как разрывается ее сердце при этой мысли, она считала, что так будет лучше для него. Так должно быть. - Ну и что мне с ним делать? – вслух спросила Шепард, главным образом для того, чтобы отвлечься от эмоций, угрожающих вырваться наружу, если она продолжит думать об этом слишком напряженно. - То, что ты обычно делаешь, чтобы успокоить его? – Злорадно ухмыльнулась Трейнор. – У тебя получается лучше всех. Ты ведешь себя естественно. - Трейнор! - ее окрик заставил малыша засуетиться и начать испускать мягкие щебечущие звуки. Повернувшись, чтобы успокоить его, она краем глаза заметила, как помощница отсалютовала ей. - Извини, коммандер! – улыбнувшись, сказала она, - Я должна вернуться к работе! - Трейнор, - Немного тише прошипела Джейн, но помощница уже ушла. Она задавалась вопросом, было ли это изощренной местью, или ее экипаж просто считал, что Шепард с ребенком выглядит забавно. Однако, оглядевшись по сторонам, она не заметила ни одного приколиста. – Знаешь - сказала Джейн, обратившись к ребенку, - я надеялась немного отдохнуть. Тебе нравится рушить мою жизнь, не так ли? - Конечно, ребенок не ответил ей, лишь склонил голову и продолжил щебетать. Ее ум уже составил список людей, которые могли охотно забрать малыша. Половина ее экипажа уже занималась с ребенком, когда ее не было. Лиара, Кайден, даже Вега по очереди сидели с ним. Все, что ей нужно было сделать, это сказать, что ей нужно отдохнуть, и любой из них будет более чем счастлив забрать Аетуса на какое-то время. Гаррус вызвался бы первым и в буквальном смысле прогнал бы ее спать. Она постоянно пыталась понять, почему он так старается помочь. Но его мотивы были слишком сложны, слишком глубоки, чтобы пытаться понять их посреди войны. Будто прочитав ее мысли, Аетус принял решение схватить своей крохотной ручкой прядь ее волос и дернуть со всей силы. Она выругалась, но мысленно, такие слова нельзя было говорить при ребенке, но Аетус просто заворковал в ее руках, явно очень довольный собой. - Это вообще-то больно, - сказала она малышу, пытаясь убрать его коготки со своих волос по дороге к лифту. - Я думаю, Гаррус плохо на тебя влияет. Он тоже не может оставить в покое мои волосы. Да, логикой она понимала, что было бы лучше передать ребенка кому-то другому. Но с логикой у нее всегда были проблемы, и она попыталась не думать о том, почему не хотела отдавать малыша. В своей каюте Шепард вспомнила еще одну причину, по которой Трейнор вручила ребенка именно ей. Здесь Аетус хотя бы спал. Изначально ему соорудили кроватку в лазарете, но потом кто-то заметил, что маленький турианец не засыпал, если ее не было в комнате. Шепард не могла сказать, почему ребенок решил, что она особенная. Кто-то попытался поговорить с нею о первом впечатлении, но она пробормотала извинения и поспешно удалилась. Джейн не хотела об этом думать. Не сейчас, когда идет война. Но все равно Аетус в конечном итоге переехал в ее каюту со всеми своими детскими вещами. В этот раз Аетус, казалось, больше, чем обычно, хотел ее внимания. Каждый раз, когда она укладывала его в кроватку, малыш начинал жалобно хныкать. Прошло больше часа, прежде чем он, наконец, задремал. - Наконец-то! - Шепард старалась говорить как можно тише. Теперь она была истощена сильнее обычного, ведь Аетусу не нравилось, когда она сидела с ним на руках, он хотел, чтобы она ходила по каюте. По крайней мере, теперь он позволил ей уложить себя в кроватку. Казалось, ему удобно на подушках и одеялах, которые собрали со всей Нормандии. Здесь была даже плюшевая собака, которую Вега купил Аетусу. По крайней мере, он не одинок. Убедившись, что ребенок спит и в ближайшее время не проснется, Шепард выпрямилась и потянулась. Уставшая и голодная, теперь она могла заняться собой. Шепард задавалась вопросом, что важнее – еда или сон. Однако чувство прилипшей к телу грязной одежды пересилило все остальные потребности. Она решила сначала принять душ, затем попросить Гарруса принести что-нибудь съедобное и поужинать вместе с ним. Такая просьба, скорее всего, заставит его волноваться, а ее – испытывать чувство вины, но выхода не было. Она просто физически не сможет спуститься в столовую, до тех пор, пока нормально не отдохнет. Последний раз взглянув на Аетуса, чтобы убедиться, что он спит, она направилась в душ. Одежду Шепард сбросила по пути. После душа она обязательно все уберет. Капитан не хотела никого напрягать подобным заданием. Открыв краны и встав под струю горячей воды, Шепард не смогла сдержать счастливый стон. У капитана столько преимуществ, в конце концов! После избавления от пота и грязи после миссии, можно снова чувствовать себя человеком. Она намеревалась побыть подольше под потоками горячей воды и полностью расслабиться, но резкий пронзительный звук заставил ее застыть. Полу визг, полу вой, через секунду ее мозг выдал «Аетус!» и она кинулась обратно в каюту. Ее сердце подскочило к горлу, когда она выбегала из ванной, в мыслях замелькали теории того, что могло так напугать Аетуса. Она, чуть не упав с лестницы, подскочила к кроватке и уставилась на поле боя. Маленькая плюшевая собака была порвана в клочья. Ее пушистые внутренности были раскиданы по всей кроватке, несколько клочков валялись на полу. Подушки выглядели не намного лучше. Почти каждая была выпотрошена, пух был повсюду. Видимо, Аетус расправлялся со второй подушкой, когда его когти запутались в ткани, которая эффектно покончила с этим террором. Заметив ее рядом с кроваткой, Аетус испустил протяжный воющий стон и беспомощно дернул запутавшимися когтями. Шепард никогда не видела у турианцев таких больших глаз, а жвалы ребенка грустно опустились. - Что, черт возьми, ты делаешь, - сказала она, поборов шок, и склонилась над кроваткой. Попытка выкопать ребенка вызвала новую волну громкого визга прямо ей в ухо, поскольку его когти отказывались выпутываться из остатков подушки. Нахмурившись, она просто подняла подушку вместе с ним и отошла к кушетке. Завернувшись в полотенце насколько это было возможно, она села и начала вызволять крохотные коготки малыша из плена. К счастью получилось все довольно легко и без визга. Малыш облегченно пискнул, когда она, наконец, освободила его из плена. - Думаю, Гаррус был прав, - мягко сказала Шепард, когда ребенок свернулся у нее на руках. – Когда ты вырастешь, станешь хорошим воином. Просто попытайся в следующий раз найти противника получше. Который не доставит такого беспорядка. - Аетус что-то проворковал, она едва могла услышать это, и схватился за край ее полотенца. Покачав головой, Шепард высвободила ткань из его коготков. - Ты должен перестать это делать, - сказала она, но вдруг заметила немного пуха, зацепившейся за коготь, и убрала его. Аетус согласно заурчал и собрался засунуть коготь себе в рот. Шепард мягко перехватила его руку, заметив, что немного пуха все еще осталось на его когтях. Аетус недовольно зарычал и дернулся, когда она осторожно убирала остатки пуха. - Ты сам в этом виноват, - сказала она ему. - Я не хочу, чтобы ты съел …, - внезапно капитан похолодела, сердце вновь подпрыгнуло к горлу. - Пожалуйста, не говори мне, что ты уже что-то проглотил! Следующие несколько минут Шепард потратила, пытаясь открыть маленький ротик Аетуса, не навредив ему. Она была слишком занята, обдумывая все ужасающие сценарии того, к чему может привести проглоченный пух, и лихорадочно прикидывая, какая планета с турианской больницей была ближе всех, чтобы обратить внимание на издаваемые ребенком недовольные звуки. Убедившись, что он ничего не глотал, Шепард откинулась на спинку кушетки. Аетус все еще недовольно урчал и пожевывал коготь, периодически злобно поглядывая на нее. - Эй, это не я тут все порвала, - сказала она малышу, поглаживая его маленький гребень. - Это научит тебя не делать подобного в следующий раз. - Она мельком взглянула на него, пытаясь понять, что теперь делать, как вдруг дверь открылась. Шепард замерла на месте. Она все еще была полуголой, мокрой, и была абсолютно уверена, что представляла собой не самую привлекательную картину. Она не хотела, чтобы кто-то видел ее в подобном виде. Коммандер Шепард была, как предполагалось, безупречным героем. Она была уверена, ничего подобного она сейчас собой не представляет. Она понятия не имела, как объясняться с кем-то из членов экипаж, когда …. В комнату шагнула знакомая фигура, и она почувствовала, что напряжение покинуло ее. Ладно, не все напряжение ушло. Все же это не так стыдно, как могло быть, но без комментариев не обойдется точно. - Я ... эээ … не уверен, что хочу знать, что здесь произошло, - знакомый вибрирующий голос Гарруса был спокоен, как обычно, но смех в нем явно говорил ей, что поддразниваний не избежать. Он сделал несколько шагов, его жвалы разошлись в турианском варианте улыбки. – А я-то думал, что я единственный турианец, способный вытащить тебя из одежды. - Очень смешно, - спокойно сказала она, перехватив Аетуса поудобнее, когда малыш заворковал при виде Гарруса и впился своими маленькими коготками в ее обнаженную кожу, конечно же, поцарапав ее. - Пока ты здесь, можешь объяснить мне, почему этот малыш внезапно решил, что ненавидит свои игрушки? - Что? - Вместо объяснений она кивнула на самодельную кроватку и стала наблюдать за тем, как взрослый турианец подошел к ней, чтобы осмотреть поближе. Гаррус удивленно развел жвалы прежде, чем повернуться и посмотреть на ребенка. – Может, ему просто нравится доставлять неприятности? – с невинным выражением лица предположил он. Заявление вызвало веселый смех. - Что, ты тоже это заметил, да? - затем она покачала головой. – Но, серьезно, Гаррус, он здесь уже несколько недель. Что-то причинило ему боль? Или все турианские дети являются эпицентром разрухи? – Она сильно надеялась, что ее последнее предположение не верно. Если у турианских детей была какая-то странная стадия развития, которая заставляла Аетуса ломать все вокруг него, то ей было бы гораздо сложнее искать причины держать его на борту Нормандии. Она предпочитала не думать о том, почему искала предлоги оставить малыша на корабле. Гораздо легче было думать о комке в горле и откровенном страхе, сжимающем ее сердце, когда она думала о необходимости кому-то отдать ребенка. Ладно, возможно думать о чем-то подобном – не самая лучшая идея. К счастью Гаррус просто покачал головой. - Хм, я так не думаю, - сказал он, подойдя к кушетке. Аетус пытался подпрыгивать и шевелить ручками, издавая странные щебечущие звуки, когда взрослый турианец сел на кушетку и погладил малыша по маленькому гребню. - Я думаю, он просто выяснял, зачем ему когти. - Гаррус хотел опустить руку, но маленький турианец схватил его за палец. – Видишь? Шепард опустила взгляд, осмотрев крошечные изогнутые коготки. - Думаю, они слишком сильно отросли …, - она мельком взглянула на маленькие царапины на своих руках. – Это объяснят, почему я выгляжу так, будто подралась с кошкой. Даже ты не царапаешь меня так часто … в последнее время. Он рассмеялся и свободной рукой обнял ее за плечи. – Могу это исправить. Просто попроси. - Да, будет очень просто объяснить происхождение царапин остальной части команды, - она склонилась к нему, наблюдая за тем, как Аетус обхватил ручками какую-то игрушку. По крайней мере, он не собирался рвать ее. - Но скажи мне, как долго мне придется объяснять всем, откуда у меня царапины? Я думаю, доктор Чаквас скоро начнет интересоваться, не завела ли я себе кошку на самом деле. - Он царапает тебя потому, что он слишком маленький, чтобы знать значение слова 'контроль', - Гаррус осторожно отцепил руку ребенка, тот отреагировал детским лепетом и рычанием. Он мягко уткнулся носом в поцарапанную часть ее плеча. – Если хочешь, я поцелую каждую царапинку. – Звук его голоса дрожью отозвался в ее теле. В другое время, она на несколько часов передала бы Аетуса кому-то другому, чтобы провести время с партнером. Но сейчас у нее были и другие проблемы. - Я хочу, чтобы ты выяснил, как заставить его прекратить все это. Я не хочу каждый раз надевать броню перед тем, как взять его на руки, - Она погладила крошечный гребень Аетуса, но он был слишком занят игрой с краем ее полотенца, чтобы заметить это. Гаррус замолчал и, казалось, задумался. – Может, ему нужно подстричь когти? Кажется, именно это делают некоторые родители по крайней мере первые пару лет, пока ребенок не выяснит, что рвать игрушки совсем не обязательно. - Погоди, ты знал об этом? - Шепард выпрямилась и уставилась на него. - Я знаю, что ты подрезаешь свои собственные когти. Какого черта ты не делал то же самое для него? - Потому что только что об этом вспомнил? - Гаррус покачал головой. – Я же говорил, что ничего не знаю о детях, Джейн. Малыш и я можем принадлежать к одной расе, но в последний раз я проводил время с ребенком много лет назад, когда родилась моя сестра. Турианцев точно не учат, как обращаться с детьми. - Ладно, хорошо, но теперь ты об этом вспомнил. Подрежь ему когти. - Это будет сложно, - проговорил Гаррус, но голос его звучал приглушенно, ведь он уткнулся носом в кожу ее шеи. – Мой набор подходит только для кого-то моего размера. А мы немного отличаемся, ты так не думаешь? - Тогда нам нужно будет найти что-то подходящее на Цитадели. Я не ... - ее слова превратились в низкий стон, когда грубый турианский язык прошелся по самой длинной царапине на ее плече. Она задрожала, задаваясь вопросом, хотел ли он ее просто отвлечь, но решила, что это не так, когда он радостно заурчал и начал вылизывать ее шею. - Гаррус, - предостерегающе сказала она, пытаясь игнорировать создаваемые им ощущения. Она посмотрела на Аетуса после того, как перехватила взгляд взрослого турианца. - Ты действительно собираешься сделать это сейчас? Он вздохнул, обдав горячим дыханием ее шею. - Извини, но ты голая, влажная и сидишь рядом со мной. Мне трудно сосредоточиться на чем-то другом. – Недовольно зарычав, он вернулся в прежнее положение. В голову к ней закралась мысль, и она усмехнулась. – Кстати, раз ты здесь, - она подхватила Аетуса и передавала его возлюбленному, - Присмотри за ним, пока я удалю отвлекающее тебя обстоятельство. - Аетус хихикнул, будто поняв происходящее. Она нежно погладила маленького турианца по голове, а затем встала и поправила полотенце. - А вот это уже не справедливо, - сказал Гаррус, когда она закрепила полотенце на своем теле. - А когда это я была справедливой? - усмехнулась Шепард через плечо, направляясь в ванную. - Слышал, Аетус? – услышала она бормотание Гарруса за спиной. – Твоя мама такая жестокая. Оглушительная тишина последовала за этими словами, наглядно показав, что она все слышала. – Шепард ... - Я не его мать, - Шепард сама удивилась, насколько остро прозвучали ее слова, ком снова образовался у нее в горле. Она не обернулась, заходя в ванную. Взгляд в зеркало показал, что глаза ее увлажнились, а руки дрожали. Джейн не хотела, чтобы Гаррус видел это. У них итак достаточно поводов для волнения, помимо этого, и она не хотела рисковать их отношениями из-за того, чего нет. К счастью ей удалось взять себя в руки к тому времени, когда она оделась и полностью привела себя в порядок. Шепард не стала надевать униформу, обошлась простыми штанами и футболкой. Джейн нашла Аетуса сидящим на кушетке. Гаррус, краем глаза наблюдавший за ребенком, пытался привести в порядок его кроватку. Гаррус посмотрел на нее, и его жвалы беспокойно опустились. - Шепард, слушай …. - Давай просто забудем об этом и вспоминать не будем, - твердо сказала она, - Ничего не случилось, ведь так? - … Да, так …. Шепард проигнорировала Гарруса, вместо этого сосредоточившись на счастливом щебетании Аетуса. Малыш вовсю тянулся к ней. Она знала, что Гаррус наблюдал за нею, она это чувствовала. Странное чувство появилось в ее груди, когда Шепард посмотрела на малыша, но отвести взгляд она была не в состоянии. Джейн повиновалась команде ребенка и, подхватив его на руки, направилась к кровати. Гаррус по-прежнему смотрел на нее тем странным пристальным взглядом. Шепард спиной облокотилась на спинку кровати и посадила Аетуса себе на колени. Маленький турианец заурчал и вскинул голову, попытавшись поцарапать ее через футболку. - Ну извини, у тебя не получится меня поранить. Прими это как данность. Послышалось тихое хихиканье, напряженность спала, и Гаррус вернулся к незаконченным делам. Шепард взглянула на него прежде, чем одернула себя и откинулась на подушки, баюкая Аетуса в объятиях. Гаррус на мгновение остановил уборку и посмотрел на них, Шепард же сосредоточила внимание на ребенке, пытаясь не оглянуться на него. К тому времени, когда Гаррус закончил уборку, Аетус, уставший после волнующего боя с подушками, снова уснул. Гаррус поднялся на ноги, подошел и сел на край кровати рядом с ней. Шепард сделала ошибку, посмотрев на него, когда Гаррус наклонился, чтобы погладить ребенка по спине. Выражение его лица поразило ее до глубины души. Нежное, счастливое, и что-то настолько тонкое, чего она никогда раньше не видела на его лице. Часть ее хотела, чтобы он перестал так на нее смотреть. Его взгляд вызывал в ней те эмоции, которые убивали ее. Он знал, что она любила его всем сердцем. Его признание в ответном чувстве заставило ее онеметь. Шепард знала, как выглядела с турианским ребенком на руках и что это, вероятно, значило для него. Она не могла позволить ему взрастить в себе надежду. Но вторая часть нее хотела, чтобы он продолжил смотреть на нее так и никогда не остановился. Слишком много эмоций. Слишком много, и думать о них она не хотела. - ... Эй, - нерешительно окликнул ее Гаррус. – До этого … - Я сказала тебе не думать об этом, - сказала она, неосознанно погладив Аетуса по маленькой жвале, заставив его дернуться. - Да … я слышал. Ты же знаешь, я не очень хорош в выполнении приказов. Кроме того, я не уверен, что это хорошая идея. – Серьезно сказал Гаррус, прямо посмотрев на нее. - Это отличная идея. - Нет, Джейн, это не так, - Его жвалы задрожали. – В последнее время ты все больше и больше возишься с ним. Не думаю, что кто-то это заметил, но ... Что ты собираешься делать, когда малыш назовет тебя «мама»? Половина экипажа уже шутит, - он кивнул на Аетуса, - будто он твой сын. Но если ты начнешь огрызаться на них, то это точно привлечет всеобщее внимание. - Я не огрызалась, - запротестовала она. - Кроме того, ты же меня знаешь, Гаррус. Я не собираюсь расклеиваться перед своей командой. - Верно. Непревзойденный профессионал, который никогда не позволяет такой ерунде, как эмоции, стоять на пути, - он натянуто усмехнулся. - ... Заткнись, Гаррус. - Прекрасно, но только если ты ответишь на один вопрос. - Он подвинулся поближе к ней. - ... Ты правда не хочешь быть его мамой? Мы можем найти кого-то, кто может его забрать. Тебе не нужно с ним возиться. Я могу позвонить Примарху, если хочешь. Виктус найдет кого-нибудь, кто заберет его. - Нет! – короткое слово сорвалось с ее губ прежде, чем она осознала это. Шепард быстро откашлялась. – У него и так много дел, Гаррус. Нет никакой необходимости втягивать в это дело Примарха. - Тебя правда беспокоит загруженность Примарха? Или перспектива потерять его? - Голубые глаза неотрывно сверлили ее взглядом. Шепард не хотела говорить, как дрогнуло ее сердце и сбилось дыхание при мысли о том, что она должна будет отдать Аетуса, и никогда его больше не увидит ... Она не потрудилась ответить. Гаррус сразу же раскусит любую ее ложь. У него это великолепно получалось в последнее время. И ее это сильно раздражало. - Так ... - замялся Гаррус. - Почему ты так против того, чтобы быть его матерью? Найти его родителей у нас не получилось. Учитывая, где мы нашли его ... ну ... Я не уверен, что мы когда-либо их найдем ... - Да знаю я. – огрызнулась она, - я просто позабочусь о нем до тех пор, пока ..., - она затихла, не зная, что сказать. Джейн не была уверена, что это 'пока' наступит. Она не хотела, или не могла думать на эту тему. - Шепард, - в голосе Гарруса звучали удивление и любовь. – У тебя есть свой корабль и экипаж. Ты - краеугольный камень всей войны. Ты не обязана проводить редкие часы отдыха с ним. Я уверен, ты могла бы найти кого-то, кто позаботится о нем здесь, на корабле, если ты хочешь его оставить. Почему ты этого не сделала? У нее не было ответа на этот вопрос, по крайней мере, такого, который она могла бы озвучить. «Мне нравится делать это самой» было очень похоже на те чувства, которые она пыталась подавить. Вместо ответа, Джейн снова сосредоточила внимание на Аетусе, наблюдая за маленьким ребенком. Он не был виноват в сложившейся ситуации. Он понятия не имел, что происходило за пределами корабля, который был его домом, пока галактика стремительно приближалась к разрушению. Это была одна из причин, по которой Джейн так упорно боролась против присутствия здесь ребенка. Малыша не должны были волновать Жнецы. Она хотела удостовериться, что они станут кошмарным сном к тому времени, когда он подрастет достаточно, чтобы запомнить это. Внезапно коготь Гарруса коснулся ее щеки, а затем он убрал прядь волос ей за ухо. - Шепард? – Неуверенно позвал ее турианец. - Ты так и не ответила на мой вопрос. Чего ты так боишься? Она не хотела отвечать, но знала, что Гаррус найдет способ узнать ответ. Чертовски упрямый турианец. Эту черту она любила и ненавидела в нем. В данный момент ненавидела сильнее, поскольку это означало начать говорить о чувствах, которые она хотела игнорировать. - А это важно? – вместо ответа спросила она. – У нас много проблем, помимо всего этого. - Это важно, - прорычал Гаррус, уставившись на нее своим самым упрямым взглядом, - Потому что я знаю тебя. Возможно Жнецы и правда чуть важнее, но это вовсе не означает, что малыш волнует тебя меньше. Поговори со мной ... пожалуйста. – Он начал волноваться. Она открыла рот, чтобы сказать ему заткнуться, но не смогла произнести ни слова. В каком-то смысле он был прав. Ее эмоции давно попали в историю Альянса, и она не хотела никому объяснять, почему она оставила Аетуса рядом. Он был в большей безопасности здесь, на Нормандии. Если они оставят его на какой-нибудь планете, то 'безопасно' там будет только до тех пор, пока Жнецы не напали бы, и малыш оказался бы среди сотен других военных сирот ..., она не могла думать о том, чтобы оставить его в полном одиночестве. Но оставить его здесь – будет ли так лучше для него? Она, должно быть, напряглась или сделала что-то не так, потому что Аетус пошевелился и с беспомощным писком посмотрел на нее. Она быстро переложила его поудобнее и погладила по крошечному капюшону, бормоча что-то успокаивающее, пока он вновь не уснул. Подняв глаза, она увидела, что Гаррус вновь смотрел на нее тем же нежным взглядом, который заставил ее сердце сжаться. - Я ... это ..., - она изо всех сил попыталась найти правильные слова, желая, чтобы он понял. - Я не могу позволить себе быть настолько эгоистичной, Гаррус. Идет война. Никто не знает, что может произойти. Может быть, никто из нас не выживет. Мы к этому готовы, но этот малыш .... – Она погладила Аетуса по спине, - Я не могу заставить его пройти через это. Однажды он уже потерял свою мать. Если я возьму его, а потом не вернусь ..., несправедливо заставлять его пережить что-то подобное. - Знаешь, я думаю, многие люди поспорили бы с твоим толкованием понятия 'эгоистичный', - мягко сказал Гаррус. - Кроме того, после всего, что ты сделала, я думаю, ты заслужила право побыть эгоисткой, не так ли? - Не тогда, когда кому-то придется заплатить за это. - Она покачала головой. - Он уже достаточно пережил, Гаррус. Я не хочу давать ему другую мать, которая может оставить его в любую минуту. - Да, об этом ... – Гаррус тыльной стороной ладони погладил ребенка по маленькой спинке. – Видишь ли, 'мать' - это просто слово. Аетус слишком маленький, чтобы много чего помнить. А он, скорее всего, и не помнит ничего. Но он знает тебя. И он любит тебя. Я действительно не думаю, что ему есть дело до того, какое слово ты используешь. Она это понимала, но признавать не хотела. Детей не волновало, как именно их называют. Аетус уже привязался к ней и явно решил, что она более чем подходит на эту роль. Черт, он очень маленький, и, вероятно, никого кроме нее не помнил. Она должна бросить его сейчас, когда он еще маленький и еще мог забыть о ней. Джейн знала, что для него так будет лучше. Просто подумав об этом, она почувствовала, как часть нее разрывается на части. Аетуса она знала совсем недолго, но и сама привязалась к нему. Это было так, и это ее пугало. - Это я знаю, - сказала она Гаррусу, пытаясь скрыть дрожь в голосе. - Я знаю, о чем он думает, но ... брось, Гаррус. Ты можешь представить меня в роли чьей-то матери? Меня? Черт, я только и делаю, что отстреливаю наемников и спасаю Галактику! Что я знаю о воспитании ребенка? Он такой маленький ... Я испорчу его, Гаррус. Я знаю, что испорчу! - Она постоянно шутила, что заботилась о своей команде, как о младенцах, а Гаррус постоянно дразнил ее из-за заботы о Гранте, но это было другое. Они были взрослыми, они могли принимать свои собственные решения, они могли сами выбирать, что им делать. Даже бросить ее к черту, если захотели бы. А Аетус не мог. Он бы остался с нею, и даже если бы она сделала какую-то глупость, то он бы поплатился за это. - Кроме того, я человек. Он - турианец. Если я его возьму, то все будет только хуже. Я не могу научить его быть турианцем. Он имеет право быть воспитанным кем-то, кто поймет его, кто проследит, что он узнает культуру своего народа. Я не хочу, чтобы он стал одиноким изгоем до конца своей жизни. Гаррус посмотрел ей в глаза и криво усмехнулся. - Да, быть воспитанным человеком означает одиночество на веки вечные. Если ты правда веришь в то, что только что сказала, Шепард, я начну волноваться, как бы одно из твоих многочисленных ранений головы не повредило тебе там что-нибудь. - Он покрутил пальцем у виска. Она фыркнула. – По-твоему, я не должна об этом волноваться? Я понятия не имею, как турианцы воспитывают детей. Черт, я даже не знаю, как люди воспитывают детей. Дети меня никогда не окружали. - Я не думаю, что люди и турианцы так уж несовместимы, - теперь он ухмылялся абсолютно открыто. – У нас ведь … все получилось. Если мы можем быть вместе, я не могу понять, почему ты не можешь воспитывать турианца. Я следил за тобой, помнишь? Ты хорошо с ним справляешься. - Он потянулся и погладил Аетуса по гребню, заставив ребенка прижаться к ней немного теснее. - Видишь? Я думаю, он умнее нас. - Ты предвзят, Гаррус, - она видела, как он смотрел на нее каждый раз, когда она брала Аетуса на руки. Не нужно быть гением, чтобы понять, о чем он думал в такие моменты. Иногда она думала, что он возвел ее на какой-то свой пьедестал. - Даже если я поверю тебе, ты действительно думаешь, что я буду 'хорошо с ним справляться' всю его жизнь? Да что я могу ему дать? Моя мать воспитывала меня одна, и я видела, как ей было тяжело. Не думаю, что я справлюсь. Мама могла делать все сама, она была очень сильной. Я не уверена, что справлюсь. - То есть ... спасать Галактику проще, чем воспитывать ребенка? - Да, - без колебаний сказала она. - Намного проще. – Спасать Галактику, убивать плохих парней, все это просто. Воспитывать Аетуса, проследить за тем, чтобы он вырос хорошим турианцем, (будто она знала, чем хороший турианец отличается от плохого) … она даже не знала, с чего начать? - А я к тому же слегка оскорблен. - Почему? Гаррус протянул руку, мягко погладив ее по щеке. - Ты сказала, что должна будешь воспитывать его одна, Джейн. Но я же здесь, помнишь? Почти минуту она молча смотрела на него, ее мысли отказывались формироваться. Несмотря на то, как часто она замечала на себе его взгляд, она действительно не была готова к чему-то подобному. – Я ... Гаррус, это не миссия или что-то подобное. Я не могу просить тебя взвалить на себя такую ответственность. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным … просто потому, что мы вместе. Несправедливо просить тебя разрушать свою жизнь просто потому, что у меня появилась абсолютно безумная идея. – По крайней мере, она задумывалась о возможности оставить на корабле турианского ребенка независимо от того, насколько эта мысль ее пугала. Она сказала именно то, что думала. Когда-то Гаррус был идеалистичным офицером СБЦ, а она забрала его преследовать Сарена. Она не хотела этого, но, будучи с нею, он постоянно играл с огнем. Она не хотела, что бы все стало еще хуже. Он просто рассмеялся. – И правда. Преследование мятежного Спектра и взрывание базы коллекционеров – это абсолютно обычное дело – Гаррус покачал головой. – Справиться с ребенком ведь гораааздо сложнее …. - Ладно, - признала она, - Возможно, это не самая сумасшедшая идея, которая у меня когда-либо возникала, но ты меня не так понял. Я имела в виду именно то, что сказала раньше. Я не собираюсь втягивать тебя в это просто потому, что ты чувствуешь, что это своего рода обязанность, которую ты должен взвалить на себя. - Она все еще не была полностью уверена, какие правила существовали в турианских семьях. Но она знала, что в турианском обществе было своего рода негласное требование – «заботиться о детях твоего возлюбленного». Она хотела дать ему понять, что не собиралась давить на него. - Шепард, ты никогда не заставляла меня идти туда, куда я идти не хотел. – Мягко сказал он. – Я ... - он отвел взгляд и потер тыльную сторону шеи. - Послушай, это именно то, чего я хочу, честно. - Гаррус краем глаза посмотрел на нее. - Помнишь, еще на Президиуме я спросил, хотела ли ты быть турианкой? - Как я могла забыть? – мягко ответила она, он кивнул. - Ну, гм, да, я тогда уже решил, что ты похожа на турианку больше, чем я думал. - Он встал, прошелся по комнате, одной рукой потирая шею, а второй иллюстрируя свои слова. - Это война, я честно пытался не думать о будущем. Я всегда продумывал только следующий шаг, чтобы просто выжить. Но если я задумаюсь о будущем, тогда я честно не представляю свою жизнь без тебя, Джейн. – Он, наконец, прекратил шагать по комнате, повернулся к ней лицом, опустил руки. – Я не буду лгать, глядя на вас обоих. - Его пристальный взгляд переместился с Аетуса на Джейн, - Я думаю об этом чаще, чем нужно. Ты называла себя эгоисткой, можешь считать, что это моя версия эгоизма. Я хочу сохранить все это. – Он замолчал, огляделся и покачал головой. – Я все порчу, не так ли? - Гаррус ... – она медленно подняла голову, сердце в ее груди колотилось с такой силой, что, казалось, он мог услышать его стук. - Что ты имеешь в виду? – Ком в ее горле никуда не делся, ей было трудно говорить. Но она могла сказать точно – это что-то важное для него. - Я ... Я хочу этого с тобой, Шепард, - повторил он, но решил уточнить. - Семью, что-то, ради чего стоит пытаться выжить. Не лучший выбор времени, я знаю, но если ты хочешь ... я буду рядом. Я не возражаю, если этот малыш превратит пару в трио ... проклятие. – Последнее слово вырвалось на повышенных тонах. – Я ..., если ты захочешь, чтобы я был отцом твоего ребенка, я буду безумно счастлив. Она не могла сказать ни слова, ком в горле просто не давал ей этого сделать. Ее руки задрожали, и Аетус сонно защебетал в ее объятиях. - Джейн? – После того как Гаррус позвал ее по имени, она поняла, что глаза ее увлажнились. Черт, она не думала, что этот разговор будет таким эмоциональным. - Прости, я не хотел давить на тебя .... Все плохо получилось, да? Я могу …. Джейн покачала головой. – Просто заткнись и иди сюда, Вакариан. – Только это и удалось ей сказать. Он нерешительно направился к ней. Когда Гаррус попал в зону ее досягаемости, Джейн привстала, перехватив Аетуса одной рукой, несмотря на его недовольное ворчание. Свободной рукой она схватила Гарруса за капюшон и притянула к себе достаточно близко, чтобы поцеловать его жесткие губы. Он замер на секунду, но затем немного расслабился, когда она отстранилась и коснулась его лба своим. – Мне бы этого очень хотелось. – прошептала она. - Тогда я буду рядом, - он очень осторожно обхватил руками ее лицо. - Всегда. – В этот момент Аетус принял решение высказать свое мнение громким писком, тонко намекая взрослым, что ему не очень нравится, когда его будят только потому, что им приспичило поговорить. Гаррус и Джейн рассмеялись. - Сюда, - Шепард немного подвинулась, освободив место рядом с собой. – Ложись рядом. - Сейчас, Шепард, - Гаррус ослепительно улыбнулся на турианский манер и направился к шкафу для брони. Наблюдая за тем, как он избавлялся от брони, ее сердце наполнялось легкомысленным счастьем. Конечно, логика сразу же заявила о себе и прокралась в ее мысли, стерев улыбку с ее лица. - Жнецы все еще здесь, - мягко сказала она, когда Гаррус закрыл шкаф. - Я помню. - Сказал он, направляясь к кровати. - Это означает только то, что с ними надо разобраться как можно быстрее. - Он скользнул на кровать, она подвинулась к нему чуть ближе, положив Аетуса на спину между ними. Свободную руку он положил ей под голову, и она прижалась к нему максимально близко. Он зарылся лицо в ее волосы. - И мы это сделаем. - твердо сказал он. – Они плохо влияют на Галактику. Не хочу, чтобы Аетус их помнил. Она счастливо рассмеялась и закрыла глаза. Тепло Гарруса и его аромат расслабляли ее. Она уже почти уснула, когда он снова заговорил. - Ты по-прежнему не хочешь, чтобы он называл тебя мамой? - Вовсе нет. – Джейн сама удивилась сказанному. В присутствии Гарруса это слово казалось таким простым и уместным. Шепард точно знала, что вместе с ним она сможет справится с чем угодно.