Сделка

Bpov Утром меня разбудили тонкие лучики солнца, упрямо прыгающие по моим глазам. Я зевнула и осторожно потянулась, крепче прижавшись к чему-то очень теплому, вдыхая чудесный свежий запах. Шипр. Так пахла только кожа Эдварда… Воспоминания прошлой ночи хлынули сплошной лавиной. Наши поцелуи, ласки, объятия, синхронные движения… Я обняла его за пояс, попутно положив руку на его широкую загорелую грудь, ощущая под пальцами твердые линии мышц. И медленно открыла глаза. Эдвард не спал. Ясные зеленые глаза разглядывали меня с какой-то грустью и…нежностью? Прежде чем я успела сказать хоть одно слово, теплые губы прижались к моим. Легкий невинный поцелуй. Я ответила, запуская пальцы в его кудри. Боже, как же я люблю его густые бронзовые локоны! Какой же он сладкий… Мой любимый… Любимый? Да, я влюбилась, словно наивная идиотка. Влюбилась в парня, который абсолютно равнодушен ко мне. Влюбилась в его лицо, глаза, улыбку, его потрясающие ямочки на щеках, когда он улыбается, и в его нежные руки, в его губы, которыми он вытворяет такие потрясающие вещи, в чем я и убедилась прошлой ночью. Если в первую ночь я сгорала от дикой страсти, то этой ночью я сгорала от нежности. От его прикосновений, ласк, объятий. От невыносимой радости, которую я получила. Мой дорогой…самый милый… Я почувствовала, как по щекам текут слезы. Я не плакала уже почти шесть лет, не считая прошлой ночи. Тогда я испытала такое наслаждение, что все, пережитое перед этим, показалось мне пустышкой. Фарсом. Фальшью. Я лихорадочно возвращала ему поцелуи, прижавшись к его груди, умирала от одного его взгляда, целовала его губы, лицо, шею. Он откинул голову назад, обняв меня за талию и притягивая к себе. - Тише, тише, моя сладкая, тише…моя хорошая…милая…самая красивая… Я растворялась в его руках, стонала его имя в перерывах между лихорадочными движениями, прикосновениями, взглядами и поцелуями. Вела себя словно нимфоманка, то поддавалась его грубой силе, то сама наступала на его нежность. Прижималась к нему, выгибалась, растворялась.… Была только его. Только его Беллой… Эдвард прижимал меня к груди, баюкая, словно ребенка. Я уткнулась лицом в изгиб его шеи, там, где его кудри шелковой пряжей спадали на ключицу, вдыхая пряный запах его тела. Его пальцы успокаивающе гладили мою спину. И от этой тихой ласки мне дико захотелось зареветь. Зачем я ему? Глупая, некрасивая нищенка… Я не сразу заметила, что плачу. Очнулась лишь тогда, когда горячие капли заскользили его шее, падали мне на грудь, орошали простыни. Эдвард на минуту замер, а затем осторожно приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. Я знала, как жалко сейчас выгляжу. Наивная плачущая дура, которая поверила в любовь. Пальцы мужа осторожно коснулись моего лица, стирая следы слез. - Не плачь, моя маленькая девочка…только не плачь… все будет хорошо, обещаю… Не плачь, любимая, не плачь… Любимая? Я извернулась в его объятиях, заглядывая в его лицо. Неужели он действительно только что сказал «любимая»? Глаза Эдвард были полны нежности. Мой единственный… Мой дорогой, самый чудесный… - Эдвард… - Да, Белла? – он зарылся лицом в мои волосы, осторожно массируя мне плечи. Я резко вздохнула от внезапно нахлынувшего острого чувства. Его ладони скользнули по моей талии. - Ты…как ты меня назвал? – не может быть, чтобы мне послышалось. Горячие губы заскользили по моей шее. - Любимая… - один поцелуй… - милая… - еще один… - единственная… - поцелуй - …сладкая, моя девочка… Я всхлипнула, прижимаясь к нему. - Эдвард…ты любишь меня? Он молчал. Мое сердце пропустило один удар. - Эдвард? - Нет. А на что ты надеялась? На пылкую пламенную любовь? На страстное чувство? Наивная… Я попыталась отстраниться, но сильная рука успела поймать мою ладонь. - Подожди. Я не то хотел сказать. Простое банальное «люблю» - не лучшее слово, которое можно применить к тому, что я испытываю к тебе. Я не знаю, как это объяснить. Я не знаю как рассказать про то чувство, которое я испытываю, просто находясь рядом с тобой. Что я ощущаю, когда вижу твою улыбку. Твои сонные глаза. Твои руки. Прядь твоих волос, которую ты обычно заправляешь за левое ушко. Твои губы. Черт, я не могу ничего делать. Я думаю только о тебе. Ты – та, с которой я хотел бы прожить всю свою жизнь. Белла, слышишь? Мне глубоко плевать, что будут думать другие. Ты взяла мое сердце в свои маленькие ручки с того самого момента, когда я впервые тебя поцеловал. И я не понимаю, что со мной творится без тебя. Меня ломает, словно наркомана без дозы. Ты – мой личный наркотик, - он глухо вздохнул. – Мой личный любимый сорт героина. Я молчала. Я любила его. Нет, не так. Я не могла жить без него. Я хотела быть рядом с ним до конца вечности, а когда вечность закончится, еще столько же. Я умерла бы за него. Я убила бы за него. Я выносила бы его детей. Если бы он умер, я последовала бы за ним. - Белла, - взмолился он. – Скажи хоть что-нибудь. Я еще ни одной девушке не говорил таких слов…я… - Т-ш-ш-ш-ш… - я прижала ладонь к его губам. – Не говори ничего. Я просто прижалась губами к его губам. Соленый от моих слез поцелуй. Его губы ласкали мои так отчаянно, на грани срыва, покусывали, вжимались и наступали. Я обвила руками его шею, мелко вздрагивая от плача. - Пообещай никогда меня не бросать, Эдвард, пообещай мне! Пообещай, что никогда не оставишь меня одну! Его руки сжались вокруг меня, а губы стали еще настойчивее. Он прижался ко мне в последний раз и отстранился. - Я. Никогда. Не. Оставлю. Тебя. Одну. Обещаю. Белла, теперь ты – самое дорогое что у меня есть. Я улыбнулась сквозь слезы. Я рыдала, как маленькая сопливо-сентиментальная девчонка. Обнимала его за шею, скользила руками по груди, выражал все то, что чувствовала к нему. Любимый… - Белла, не плачь. Не плачь, моя сладкая девочка. Не плачь, милая. Я не плакала. Уже не плакала. Эдвард лег на спину, увлекая меня за собой. Я поудобнее устроилась на его груди, закрыв глаза. - Белла? - Да? - Может, сходим сегодня куда-нибудь? Я приподнялась на локтях, заглядывая в смеющиеся зеленые глаза. - С ума сойти. Мой муж приглашает меня на свидание? - Именно, - Эдвард нахально улыбнулся. – Сходим в кино? - Обязательно, - я потянулась поцеловать его в щеку. Вместо этого напоролась на его губы, которые не очень-то торопились меня отпускать. - Ну… - протянул он. – Сеансы начинаются вечером, а у нас еще куча свободного времени… Чем займемся? - Есть тут у меня идейка, - ухмыльнулась я. – Вот только не знаю, одобришь ли ты? - Конечно, одобрю, – Глаза Эдварда буквально вспыхнули. Какой же он все-таки красивый… - Я поддержу тебя во всем, а особенно… - его руки заставили меня вспыхнуть… - в этом. И время опять остановилось. Epov Один из самых лучших вечеров в моей жизни. Я заново открыл для себя Беллу. Я слышал ее звонкий смех, когда она хохотала над какой-то особенно удачной репликой из фильма. Я видел золотые отблески фонарей в ее вьющихся кудрях, отливающих красным. Я наблюдал, как расцветает на ее лице улыбка, когда она любовалась букетом нарциссов, который я купил ей по дороге. Я рассматривал капли дождя, стекающие по ее лицу, когда она кружилась под проливным ливнем, сокрушавшим Нью-Йорк. Я кружил ее в объятиях, ловил ее слезы губами, целовал губы, таял от ее прикосновений. Милая…Девочка моя… - Эдвард? - Да, любимая? - Пойдем в парк? Ее глаза сияли, словно топазы. Она казалась такой красивой в длинном черном плаще с крупными атласными пуговицами, с широким поясом с серебряными лентами, завязанным на крупный бант вокруг талии. Темные волосы она убрала наверх, скрутив в небрежный узел на затылке. Охапка бело-желтых нарциссов только подчеркивала ее хрупкую прелесть. - Эдвард? Я осторожно взял ее лицо в ладони, прижавшись к ее пухлым бледным губам. Она ответила мгновенно, прижавшись ко мне, запустив пальцы в волосы. Любимая девушка… - Эдвард, - шептала она в перерывах между поцелуями. – Эдвард…любимый…mi corazon*… - И я тебя… - мои руки скользнули по ее спине, заставив Беллу резко выгнутся и простонать. – Люблю тебя, моя малышка… Она положила голову мне на плечо. - Так мы пойдем? - Конечно, - я потянул ее за руку, увлекая в сторону. Она крепко переплела наши пальцы, мягко целуя в щеку. - И куда? - Конечно, в Центральный парк, - заливисто рассмеялась она. – Всегда мечтала там побывать… - Ну, значит туда, - какая же она все-таки дорога мне! Моя единственная любимая девушка…Что же, пошли. Последний раз я был в Центральном парке пятнадцать лет назад. У меня был день рождения, и мы с Эмметом и Джаспером отмечали мой восьмой день рождения. Тогда мы объелись сахарной ваты и мороженого, и две недели пролежали в больнице. Отец буквально кусал ковер, когда в журнале вышла потрясающая статья с заголовком « Известный врач травит своего сына вредной пищей». Вот улет. Эх, золотые были времена… Мы с Беллой сидели на широкой скамье. Дождь уже прекратился, вот только с листьев еще стекала вода. Точнее сидел я, а Белла удобно свернулась на еще влажном дереве, устроив голову у меня на коленях. Волосы она распустила, позволив им разметаться темным облаком. Я неспешно ласкал ее лицо, заставляя девушку мурлыкать от удовольствия и неги. Сладкая моя… - Эдвард? – позвала она. Я удовлетворенно заметил, что она буквально простонала мое имя. - Да? – я очертил пальцами ровное сердечко на ее щеке. Она вздрогнула, заставив меня улыбнуться. Как же на нее действуют мои прикосновения…. - Почему ты не ладишь с отцом? Вопрос был сродни ушату ледяной воды. Я напрягся. - Щенок! Это из-за тебя она умерла! Высокий мужчина носится по комнате, сшибая дорогие статуэтки, пиная ногами мебель. А в углу плачет мальчишка пяти лет. - Папа…я не виноват… - Она умерла, потому что дала тебе жизнь! Зачем ты вообще появился на свет? Я усилием воли отогнал неприятные воспоминания. Я уже не тот малыш, который рыдал в углу, умоляя папу простить его. Я вырос. Я наплевал на его чертовы правила, принципы и предрассудки. Мне все равно, что с ним будет. - Эдвард, если ты не хочешь говорить об этом, то я не настаиваю. - Нет. Если ты хочешь знать, я тебе расскажу. Что ты знаешь о моей матери? - Ну… - неуверенно протянула она. – Я знаю, что она умерла, но не знаю, при каких причинах. - Причины… - я горько усмехнулся. – Видишь ли, мой отец любил мою мать. До того сильно, что просто ненавидел каждого, кто причинит ей какой-нибудь вред. Циничное замечание, язвительный намек, даже кривой взгляд – и он мстил. Всеми возможными способами. Выкидывал из работы, разрушал компании, семьи. И никогда ничего не забывал. В темных глазах Беллы плясал огонек фонаря, делая ее похожей на языческую богиню. Она заметно напряглась, ожидая финала. - Когда она забеременела, он был без ума от радости. Ему казалось, что теперь осуществится его мечта – идеальная семья. Любимая жена, послушный сын… Компания цвела просто на глазах. Что еще нужно человеку для счастья? Девушка крепче сжала мою руку. - Она умерла, Белла. Понимаешь, умерла! Умерла в больнице, при родах. Погибла, дав мне жизнь. Вот почему он так меня ненавидит. Для него я выродок, ублюдок, убийца его драгоценной Эсми! - Тише, Эдвард… - Я не был нужен ему с самого детства! Он игнорировал меня, не замечал, не интересовался мной! Уверен, ты уже успела сто раз позавидовать моему детству. Игрушки, сладости, друзья. Все, на что только не покажешь пальцем. А плата за это – холодное ледяное презрение, смешанное с ненавистью. Как мне с чувством вины? Я убийца, Белла. Я – убийца. Как я устал от всего этого, дорогая…как я устал… Она обняла меня за талию, прижав к себе. Моя опора. Хрупкая девочка… - Ты не убийца, Эдвард…не убийца. Ты не виноват в том, что произошло. Не смей винить себя! Я не хочу потерять тебя таким образом… Не хочу потерять твою любовь…Слышишь, не хочу! Я не смогу без тебя, - лихорадочно шептала она, зажмурив глаза. – Не могу… Я прижал ее хрупкое тело к себе, ощущая, как она обвила руками мою шею. - Прости, малышка. Прости, родная. Я не хотел напугать тебя… - Нет, Эд, - улыбнулась она. – Совсем нет. Не волнуйся, не надо. Пойдем домой, ладно? - Хорошо, - я осторожно приобнял ее за талию, прижав к себе. Ее пышные волосы щекотали мое лицо. – Пойдем. Этой ночью я забыл обо всех своих проблемах. Забыл о ненависти отца, о чувстве собственной вины. Забыл обо всех своих несчастьях. Реальностью было лишь тело Беллы в моих руках, ее стоны, сладкие вскрики и сонное «Эдвард…люблю тебя…» Я не мог прекратить думать о ней. Весь рабочий день я вспоминал сладость ее губ. Я был безудержно влюблен и никак не мог дождаться вечера. Дома меня ждала она… Ровно в девять я вышел из здания. Домой, наконец-то домой… Кстати, Белла просила купить ей «Гордость и предубеждение», так что я решил сначала заехать в книжный. Возле книжного толпилась уйма народа. Что за ночной ажиотаж? - Новый номер «Hello»! Покупайте новый номер! Интересно, что их так взбудоражило? Новая сплетня? Чей-то развод? Я усмехнулся своим мыслям и взял в руки журнал. «Наследник корпорации Каленов стает во главе списка обманутых мужей!» Сегодня, в шесть часов вечера, жена крупнейшего промышленника Нью-Йорка Изабелла Кален была замечена рядом с главным конкурентом компании «Callen Industries» Джейкобом Блеком. Голубки мило обнимались и гуляли по городу весь день. Позже наша ветреница поднялась к нему в квартиру, откуда вышла через полчаса в весьма непрезентабельном виде. Теперь ясно, как Эдвард Кален улаживает дела с конкурентами. Впрочем, против такой красавицы, как его женушка, устоять невозможно. Так что мотивы Блэка вполне понятны. Снизу статьи прилагаются фотографии, сделанные нашим лучшим журналистом Джеймсом Элиотом. Я уставился на кадры в немом оцепенении. Вот ОНА гуляет с Блэком за руку. Вот он прижимает ЕЕ к стене. Вот ОНА поднимается в его квартиру. Вот ОНА выходит оттуда – встрепанная, с размазанной помадой, в расстегнутом плаще. Журнал выпал из моих рук, но я не обратил на это внимания. Мне хотелось убить ее. Мне хотелось умереть.