Сияние вечной юности

Я ждал, когда все образумится. И мягкую игрушку отвернул лицом к стене. И с сырой головой сел у окна, И захотел закурить покрепче При блеклом свете луны. Я плакал и молча кричал, Вновь и вновь утирая слёзы. И моя больная печаль Стихами ложилась мне в грезы. Я очень хотел летать. Очень. Весь лист был в моей крови, Я несвязно шептал что-то в ночь. И не было рядом тебя, Чтобы мне в тот момент помочь. Я молча глотал слова, Пока ночь глотала деревья. Я очень хотел летать. Но не умел я. И мягкой игрушки взгляд, привезённой из дома, Наводил меня на раздумья — Я ждал, когда все образумится. Мне хотелось покрепче кофе И плед потеплее в ногах. И я сам не знал, по что плачу, Но я не умел летать. Я не был самоубийцей, И шрамы запястья — брехня. На сердце давно уже корка — Моя ледяная броня. Я гладил вспухшие шрамы, Я курил и смотрел туда. Туда, где все люди летали… Все, кроме меня. Я очень скучал по дому, Был бы рад оказаться там вновь. Назовём все своими именами: Поганая ересь — любовь. Ты влюбляешься в мили меж вами. Ты спокоен, когда один, Потому что ты, наверное, знаешь, Кто ждёт тебя в море льдин. Я очень скучал по брату — Я ни слова ему не сказал. И, когда его забирали, Я все ещё не летал. И мне перед ним очень стыдно: Я обещал быть сильней. Но все ещё, чёрт, завишу От мненья других людей. Когда все вокруг летают, А ты ходишь по земле, В голове возникает вопрос, На который трудно ответить. Почему остальные могут? Почему я сам не могу Держать раскрытыми крылья На сильном степном ветру? Я очень скучал по маме, Хотел с нею поговорить — Выслушать тонну замечаний, Опять остаться во всем виноватым И ждать, Чтобы ветер стих. Я жалел, что за нож хватался… Я не делал этого так давно! А все потому, что мир уходил под ногами, Уходил у меня из-под. Я не умел летать. И сейчас я летать не умею, В свои восемнадцать я уже стар. Боже, как хочется спать. Как хочется к маме… И чтобы все это уже прошло. На часах половина второго ночи. Плюшевый зверь отвернут лицом к стене. Завтра начнётся среда, новый день. А я не смогу взлететь. Я прожил так мало, но понял так много: Дыма не бывает без огня. И, если ты ходишь по земле, не зная счастья, То не взлетишь уже никогда. И я соглашаюсь с этим, Достаю пыльные крылья из шкафа, Кидаю их на пол комнаты, Обливаю бензином и рядом закуриваю. Они мне больше не нужные, Пусть сгорят же дотла наконец! И пусть чтец моей жизни Всё-таки чтец, а не лжец. Я не видел больше людей без крыльев: Все они были хотя бы с одним крылом — Чтобы, очевидно, отрываться от земли. А мне просто идти напролом. Может, когда-нибудь в вечной жизни я смогу отыскать дорогу Туда, где таких, как я, Будет не один, а много. И мы вместе возьмемся за руки, И мы вместе пойдём на старт, И все они взлетят в небо. А я не взлечу. Но они — взлетят…