Boya no netero

Сколько они уже шли? С самого раннего света, где-то с трех утра – все шли и шли, пересекая равнину и дойдя до леса, не делая привалов, лишь только сбавляя скорость до прогулочного шага, а затем снова разгоняясь. У Кая уже ныли лодыжки и пятки, будто он тянул привязанные к ногам кандалы с прикрепленным цепью чугунным шаром. А Сол… Кай не знал, болело ли у Сола что-нибудь или нет, его лицо с утра так и оставалось неизменным – хмурым, с какой-то странной долей отвращения ко всему происходящему, будто его заставили съесть болотной тины… - Сол, - Кай с замершим сердцем осмотрелся в сумерках заходящего солнца. - … Как всегда, этот угрюмый мужик и не собирался реагировать на него. «Ну что за выскочка? – думал Кай устало и без злобы – не было сил злиться, - Мог бы проявить хоть немного уважения к тому, кто в ордене дольше него. Хотя, что с него взять, наемник – грубый, таким и останется, ни форма, ни звание, не меч не смягчат его и не развяжут язык.» Хотя все же было кое-что, достаточно серьезное, на что Сол уж точно отреагирует. - Сол, я не помню это места. Ордер остановился взглянув на Кая, как на дурачка, даже с каким-то недоверием. Рыкнул, сплюнул на землю и стал раздраженно осматриваться. Вот и все, конец его стабильно-напряженному спокойствию. - Как это ты не помнишь этого места? – тихо рыкнув, обернулся на блондина Сол; у него еще оставались силы на злобу. - Должен был быть большой камень, от которого начиналась дорога. Его не было. Я не знаю, может, мы отклонились немного и прошли правее. - Мендоксэ… Почему тогда дальше в лес повел? - Возле дороги был небольшой лес. Думал, пройдем через него и выйдем к нужному месту. Сол вздохнул, и на секунду Каю показалось, что у его товарища изо рта повалил пар, как и перегревшегося механизма. Ордер покачал головой и воткнул в землю свой тяжеленный меч, высеченный из куска какой-то..скалы? Камня? - Чтоб я еще раз тебя послушал, Сусанин. - Сус... Кто? - Забей. Привал. Второй раз просить не пришлось, Кай сбросил вещмешок на землю и стал доставать оттуда котелок и спальник. Благо, во фляге еще было много воды, а запас сушеной картошки и грибов тоже не кончился. Тайком утянув палочку вяленого мяса, которое принадлежало Солу, Кай бросил часть походных продуктов в котелок, закрывая честно украденное мясцо. Поставил котелок в сторону и принялся с Ордером на пару искать сухих веток для розжига костра. Ну как – Киске-то искал, а Сол подобрал три штуки, сломал их так, чтобы были одинаковой длины, и установил друг напротив друга, третью уложив между ними, соорудив так подобие походного вертела. Принесенный блондином хворост был уложен в середину между палками, и тут же подожжен. Блондин варил суп. Грибы всплыли, картошка еще была на дне, покрытая мелкими пузырьками закипающей воды…Вроде сплошная трава – Кай еще и лука туда бросил, несколько зеленых стебельков – а пахло все равно вкусно. Гораздо вкуснее сожженной гречки с углями, что раньше были сырым мясом, с привкусом алюминия со стенок котелка…. «А супец даже мясным отдает, хотя, это скорее с голодухи так кажется.» - наблюдая за плавающими по кругу грибами и картошкой, думал Сол, сглатывая слюну, сочившуюся из-под языка. Ему есть хотелось гораздо больше, чем спать. Чего нельзя было сказать о светловолосом рыцаре. Кай старательно помешивал томившийся на костре суп. Он не замечал, но лицо у него было таким серьезным, будто он собирал коллайдер при многомиллионной аудитории, а не просто мешал походной ложкой воду с едой. Ему было тяжело, он боялся упасть прямо так – в костер или возле костра – и уснуть. Усталость настолько загнобила мальчика, что ему казалось, будто веки вымазаны чем-то липким – моргать было невозможно, веки с трудом открывали глаза вновь, а глазам было больно из-за непонятной сухости и небольшого зуда. Взгляд Киске был затуманенным, неестественно спокойным, реакция сильно заторможена, а сам он ощущал себя в какой-то неестественной прослойке мира, где время остановилось, и мир вокруг сошелся до размера освещенной костром земли и Сола, который гипнотизировал котелок. Дыхание стало медленным и едва уловимым – Кай даже подумал, что он иногда забывает дышать. - Кто сегодня дозорный? – проглотив зевок, тихо спросил Кай, растирая глаза, хоть как-нибудь пытаясь вызвать раздражение и немного слез, чтобы смочить веки. - Точно не ты. – хмыкнул Сол и поднялся с места. – Ешь и ложись. - Не указывай что делать своему командиру. – фыркнул блондин, краем сознания сомневаясь, что правильно построил предложение. Вместо ответа настырному рыцарю впихнули в руку погнутую миску с горячим супом и дали щелбан в лоб, который немного помог проснуться. - Но сегодня моя очередь сторожить огонь… - Ешь. Молись. И ложись, я сказал. Ты бесполезен, когда не выспишься. Сейчас командиром был Ордер, и перечить ему у Кая не хватило сил. Куда там, он действительно был никакой – не хватало сил даже на то, чтобы прожевать сушеные грибы, они казались какими-то резиновыми, так что юноша проглотил их так, запив солоноватым бульоном. Убрав алюминиевую тарелку в сторону, Кай сел на колени на свой спальник и сложил ладони вместе, склонив голову. Ночная молитва сегодня тоже была очень короткой. «..убереги меня и Сола этой ночью. Позволь проснуться живыми. Аминь.» И всё. Больше Кай ничего не смог сообразить, его лимит был исчерпан. Он рухнул на жесткий спальник из мешковины и тряпичной подкладки, и так и уснул. Тепло, разлившееся по телу от ютившегося в желудке супа и исходящее от потрескивающего в ногах костра, разморило и убаюкало беспокойного мальчика, так, что тот даже не видел снов в ту ночь. Зато после, утром, он вспомнил сказанные Солом слова и оскорбился с запозданием. «А то от тебя много пользы, если не выспишься..» Но Кай понимал, что Сол в самом деле легче переносил недосып. Во-первых, он был взрослым мужчиной, а не едва сформировавшимся юнцом, его природная выносливость была гораздо выше. Во-вторых, усталость казалась постоянным спутником Ордера, судя по его лицу. Хотя, в этом Кай сомневался – он просто не совсем понимал, что за выражение такое у его товарища: усталость, угрюмость, раздражение или задумчивость. Может, все вместе, а может что-то совсем иное. К следующей ночи Кай был посвежее, так что остался на дозор. И пока Сол отдыхал, хрипло вдыхая и выдыхая все с тем же хмурым видом, Кай думал о его словах больше, чем о дороге. Из-за своей настырности и чувства долга – все-таки он вынудил Сола несколько дней дежурить вместо него – блондин решил не спать несколько ночей. Решил вернуть Ордеру те ночи сна, которые взял у него в долг, убеждая себя в том, что это великолепный шанс потренировать выносливость. «Вот не было бы Сола со мной, или был бы кто другой, мы бы давно пропали из-за того, что я спал. Надо работать над собой.» В первую ночь он ходил вокруг костра, пробовал даже отрабатывать движения мечом, но сразу же бросил это занятие – Сол моментально вскочил и ощетинился, приняв эти тренировки за драку Кая с кем-то или чем-то. Успокоив ругающегося напарника, блондин проследил, чтобы он снова уснул, после чего просто ходил туда-сюда, слушая звуки ночного леса. Во вторую ночь он смотрел на звезды. На новую луну. Он знал, что она новая, потому что серебристый серп был в виде отраженной буквы «с». «А убывающая луна, как говорил мастер Клифф, образует букву «у», если приставить к ней палец». Протянув ладонь к небу, Кай, забавы ради, убедился, что буквы «у» у него не выходит. И тут же поймал себя на мысли, что, в общем-то, никогда и не видел убывающую луну. Только новую и полную, которая иногда была красной, а иногда отсвечивала голубым. В третью ночь его состояние значительно ухудшилось. Он снова клевал носом и еле волочил ноги. Задумался, почему Сол такой выносливый, а он – нет. Решил попускать искры, немного побаловался магией, думая, что так вернет себе концентрацию. Но образованная искорка соскочила с пальцев и ударила юношу током, больно ужалив ладонь. - Ай, пропасть… - тихо ругнулся Киске, стряхивая ладонь, как от песка. В голову лезла всякая чушь, а еще вертелась какая-то неуловимая мелодия знакомой песенки. Но четко вспомнить, что это за песня, Кай не мог, как не получается у людей спросонья сильно сжать кулак – как руке в таком случае становится щекотно изнутри, так и разум юноши не мог собрать в кучу все крутившиеся мысли. В четвертую ночь он был совсем никаким. Днем еле шел, а ночью сил едва хватало на то, чтобы держать спину, да и то, даже это ему не удавалось – Кай обнял собственные колени и ссутулился, исподлобья поглядывая на огонь. Этой ночью Сол не спешил ложиться – он снова готовил (а вернее, жег) перловку с луком, который был похож на сопли. Получив свою порцию, Кай долго всматривался в темное месиво с чем-то зеленым, и не понимал, что с этим надо делать. Убрав в сторону, снова обхватил колени и продолжил смотреть на танец огня на угле, который мелко и тихо дребезжал, подобно хрустальным трубочкам на «музыке ветров». Забавно, огонь, который всегда рисовали красным, красным и вовсе не был. Он был скорее оранжевым. Даже желтым, в основном, только с темно-оранжевой окантовкой на языках, с белыми пятнами в желтом. А к низу, ближе к углям, он становился голубым. Чисто голубым, с переливающейся синевой. Которая не смешивалась с желтым и не образовывала зеленый цвет, как это было бы при смешении красок. «Как красиво…» - Поспи, мальчик. – снисходительно сказал Сол, и по голосу его было слышно, что он улыбается хотя бы внутри. Только по звуку Кай понял, что Ордер подошел к нему. Тут же почувствовал тяжелую ладонь на плече, похлопавшую как за хорошую работу. Сил спорить не нашлось, и блондин просто лег на бок, устраиваясь на своем спальнике поудобнее. В ту, четвертую ночь кукования в лесу, Кай понял – как огонь не был чисто-красным, так и Сол не был вечно злым и противным. Что-то доброе и заботливое в нем было, просто он прятал это. Просто не все могут это рассмотреть, как не все могут заметить синий всполох в костре.