Клевый оппа

Когда я мечтала стать актрисой, мне и в голову не могло прийти, что может произойти нечто… подобное. Отчасти причиной того, почему я выбрала актерскую карьеру, была мечта о вращении в кругу знаменитостей и, чего уж греха таить, о знакомстве с любимыми с детства артистами. И прелесть этого знакомства была именно в том, чтобы общаться с ними на равных. Ради этого и были ночные зубрежки сценария, попытки пробиться в какой-нибудь хороший сериал (ах, что вы, о фильмах я тогда и мечтать не могла) и бесконечные репетиции. Даже дома, чистя зубы, я со щеткой во рту пыталась четко проговаривать текст. Не стану скрывать, моя мечта сбылась, причем я получила гораздо больше, чем рассчитывала. В конце концов, у меня появилось право решать, сниматься мне в том или ином сериале или нет. Однажды мне прислали ну очень интересное предложение. Точнее, в тот момент слово «интересное» я бы взяла в кавычки. Потому что после прочтения краткого описания, у меня от удивления невольно приподнялись брови. - Ничего себе! – стало даже немного жарковато, пришлось использовать сценарий в качестве веера. - Что такое? – заинтересовалась мой координатор, в данный момент работавшая над моим образом для завершающихся съемок. - Приглашают сняться в очередной дораме. - Это же хорошо! - Да, но сюжет… Довольно смелый. Представь себе: красавец-ловелас случайно встречает абсолютно невинную девушку, и она в него по уши влюбляется. А он и рад стараться. И это не мешает ему при этом заниматься чем попало с другой богатенькой девицей, которая пытается отомстить своему бывшему за поруганную любовь. А тот бывший, в свою очередь, воспылал чувствами к этой невинной дурехе, которая и красавчика своего любит, и его, вроде как, обидеть неудобно. Финал еще остается открытым, но думаю, что хэппиэнда там не будет. - Чувствую, что все останутся с нелюбимыми, - задумчиво произнесла координатор. - Потому что так сюжет будет более драматичным и жизненным. Ловеласу-то все равно, он наверняка привык обхаживать состоятельных дамочек. А девчонку жалко… Кстати, кого тебе предлагают сыграть? Я молча отбросила сценарий. В плане гонорара предложение было более чем привлекательное. Но вот роль… С другой стороны, зрители любят сопереживать тем героям, которые страдают больше всего. Я бы с радостью согласилась, если бы не пометка о страстных поцелуях и… сцен в постели. - Не переживай, наверняка это касается парочки ловеласа и богачки, - успокоила меня координатор. – Ну, представь, какая постельная сцена с невинной девушкой? Ну а страстные поцелуи… Кстати, кто будут твоими партнерами? Я бегло просмотрела заметки продюсеров. - Насчет бывшего парня богачки переговоры ведутся, а вот ловелас… Один из кандидатов Мун Джонхёк. - Это который Эрик из «Шинхва»? – вскрикнула координатор, больно ткнув меня кисточкой в глаз. - Он самый, - я потерла ушиб, забыв о макияже. Координатор испуганно охнула и бросилась оттирать разводы туши и тонального крема влажными салфетками. - Соглашайся, Юми! – заканючила она. – Это же такая удача! Ты видела, как он играет в сценах с поцелуями? Да любая актриса все отдаст за то, чтобы оказаться на твоем месте! Да что там актриса? Вся страна будет завидовать тебе и плакать, смотря этот сериал! Соглашайся! - Во-первых, его еще не утвердили, - напомнила я. – Как, впрочем, и меня. А во-вторых, не смей пользоваться мной для получения автографа своего кумира! Координатор только фыркнула и обиженно продолжила накладывать макияж. Кажется, последнее предположение попало в самую точку. И все же я согласилась. И причиной тому было просто желание что-то поменять. Выйти за рамки сложившегося у меня экранного образа. Участие в таком смелом проекте, как минимум, гарантировало, что поступающие предложения начнут сиять хоть каким-то разнообразием. Кстати, Эрика тоже утвердили на главную роль. На первом чтении сценария он произвел на меня довольно странное впечатление. С одной стороны, он был подчеркнуто вежлив и приветлив со всеми, но при этом держался немного в стороне, предпочитая хранить молчание. И вроде как даже немного стеснялся незнакомого общества. - Вот, Эрик, познакомься, - режиссер указал на меня широким жестом. – Это твоя партнерша. Чон Юми, очень талантливая девочка. Я скромно улыбнулась. Когда уже меня перестанут называть девочкой?! Мне уже давно не двадцать лет! Уже целых три года как не двадцать! И как мне теперь работать с партнером, если он тоже будет относиться ко мне, словно к маленькой девочке?! Хотя, учитывая характер моей роли, может это даже плюс… Тем временем Эрик приветливо протянул мне руку. - Рад знакомству, - при этом он широко улыбнулся. От его улыбки у меня внутри все потеплело. Даже показалось, будто камень свалился с души. Меня восприняли как равную, а это уже было залогом успешной совместной работы. На самом деле, я зря боялась. Съемки проходили в дружественной атмосфере. Но самое главное – я была без ума от своего партнера! В хорошем смысле этого слова. Эрик оказался очень обходительным и внимательным человеком. Немного со странностями… Но у кого их нет? В первый день съемок на меня накатила депрессия. Все из-за того, какой образ разработали для меня стилисты. Каждый раз, глядя в зеркало, мне хотелось плакать. Я понимаю, что образ девушки-простушки подразумевает определенные нелепости, но я оказалась их полным собранием. Особенно жалко было волосы. Я знаю, что актриса должна смело преображаться ради любой роли, но… - Что с тобой? – Когда я в очередной раз грустно медитировала на свое отражение, у меня за спиной, словно из ниоткуда появился Эрик. Он всегда появлялся внезапно. При этом он не мог подойти просто так. Либо он появлялся очень шумно, что-то роняя и задевая или оглушительно шурша пакетом с чипсами, либо наоборот, вырастал за спиной, словно из-под земли без малейшего звука. В ответ я только вздохнула и попыталась натянуть обрезанную челку хотя бы до бровей. - Смотри, что они со мной сделали, - пожаловалась я. И совсем уж по-детски захныкала. – Оппа… Вопреки всем моим ожиданиям, Эрик рассмеялся, как мальчишка, заливисто и громко, после чего потрепал меня по голове. - Ты такая милашка, - сказал он и молча ушел в свой фургон накладывать макияж. Если честно, после этого мне стало легче. Как любая женщина, я невольно прислушиваюсь к мнению мужчин. И если на мои жалобы второй мой партнер, Ли Гюхан, только улыбнулся и сказал: «Да ладно, все не так страшно», то Эрик действительно меня подбодрил. Может и неосознанно, но для меня его слова были, словно камень с души. В целом съемки проходили просто замечательно. Эрик действительно оказался талантливым актером и очень надежным партнером. И в сценах с поцелуями он был по-настоящему хорош. Правда, мне пока не выпадало счастье сыграть с ним, но пару раз, когда пересекались графики, я видела съемки его поцелуев с Юн Джихе. Они оба чудесно играли, поэтому у меня закралось сомнение, что Джихе специально портила дубли, чтобы повторить сцену. По мне, что может быть проще разыграть страстный поцелуй, особенно когда твой партнер так уверен в себе и тебе… И смотрит на тебя огромными полными искренности глазами… Я давно поняла, что стоит во время игры заглянуть Эрику в глаза, как вся сцена продет как по маслу. У него настолько выразительный взгляд, он столько эмоций может выразить одними глазами, что ты совершенно забываешь о том, что на самом деле ты Чон Юми, актриса, и полностью перевоплощаешься в милую девочку Хан Ынсу и действуешь в полном соответствии с ее образом. Наконец и на моей улице настал праздник. Точнее, пришла пора снимать первый поцелуй главных героев. - Сцена тридцать восемь «Поцелуй в лифте», дубль один. Мотор! – отбарабанила ассистентка, щелкнула хлопушкой и поскорее сбежала из кадра. Свет замигал, имитируя остановившийся лифт. Весь предшествующий диалог мы уже отсняли, осталось самое главное. Причем съемка должна была вестись с нескольких ракурсов, поэтому велика была вероятность, что если с какого-то из них мы будем плохо смотреться, придется переснимать все заново. Морально я была уже готова. Не первая и, дай бог, не последняя сцена с поцелуем в моей жизни. Ничего особенного. Просто надо поймать настрой, почувствовать партнера… Ну и не забывать о том, как должна реагировать моя героиня. Это Чон Юми уже привыкла целоваться с посторонними мужчинами перед камерами. А у бедняжки Хан Ынсу это был первый поцелуй. Причем, целовал ее человек, который в этом деле профи. Тут просто так не сыграешь, надо как следует все продумать. В соответствии с лучшими традициями актерского мастерства, я вспомнила свой первый поцелуй. Благо, во время этой сцены моя героиня крепко зажмуривается, поэтому перед внутренним взором можно вызывать абсолютно любые картины. Как я тогда отреагировала? Кажется, мне не очень понравилось. Но и тот мальчик был не очень опытен в подобных делах. Лучше припомнить уже более зрелые отношения. Кто из моих ухажеров лучше всех целовался? Дайте-ка вспомнить… Дальше ни о чем подумать я уже не успела, потому что в этот момент губы Эрика соприкоснулись с моими, и он, в полном соответствии со сценарием, поцеловал меня. Кажется, я слишком глубоко ушла в свои мысли. От удивления я даже вздрогнула, а потом в растерянности замерла, ведь так и не придумала, как должна отреагировать Ынсу. - Стоп! – раздался голос режиссера. – Юми, испуг вышел хорошо, над остальным надо поработать. Замереть, конечно, правильно, но не как деревянный чурбан. Тебя же все-таки целуют. Больше жизни. Заново. Сдержанно кивнув, я снова встала перед Эриком. Оказывается, не так все просто. Так, надо снова сосредоточиться. У Ынсу это первый поцелуй, она боится… Если раньше ничего такого не было, ей будет неприятно. Но Тэджу (герой Эрика) прекрасно целуется, значит потом ей должно понравиться. Окей, так и сделаем. Камера, мотор… Кстати, оказывается, это не только со стороны смотрится круто. Эрик действительно очень хорош! Быть непосредственной участницей процесса куда приятнее, чем наблюдать за ним со стороны. Если Джихе и портила дубли специально, то я ее прекрасно понимаю. - Стоп! Юми! – снова послышался крик режиссера. Эрик мгновенно отстранился от меня и вздохнул. Я подняла на него глаза и по сосредоточенному виду поняла, что он сейчас сдерживает раздражение. Бросив беглый взгляд на часы, он нетерпеливо потоптался на месте и потер шею. Конечно, она у него затекла… Я ростом не вышла, и ему, бедняге, приходится нагибаться, чтобы поцеловать меня. Хоть бы приступочку мне какую-нибудь дали, чтобы партнеру хоть немного попроще было. - Юми, ты все поняла? – вырвал меня из раздумий режиссер. - Да, конечно, - поспешила ответить я, хотя, если честно, не слышала ни слова из того, о чем он говорил. Кажется, Эрик тоже это понял, поэтому, пока ассистентка бормотала разметку дублей, он наклонился ко мне и, глядя прямо в глаза прошептал: - Забудь обо всем. - Что? – не поняла я. - Забудь обо всем, - терпеливо повторил он. – Обо всех поцелуях в своей жизни. Сотри их на минуту из памяти. Сделай меня первым, кто это сделает. При этом он так пристально смотрел на меня, что я, не выдержав его взгляда, невольно зажмурилась. В голове действительно было абсолютно пусто. Мелькнула было мысль, что таким темпами я запорю еще один дубль, но в этот момент он меня поцеловал. Как и в первый раз, я вздрогнула и даже попыталась отстраниться, но потом мне стало интересно. Эрик был очень сосредоточен, как будто действительно хотел, чтобы мне понравилось. Но страх перед гневом режиссера все еще сковывал меня, поэтому я просто доверила Эрику быть ведущим в этой сцене. В конце концов, вряд ли невинная девушка способна как-то отреагировать на первый поцелуй. Скорее она тоже безвольно доверится мужчине. - Стоп! Снято! Эрик со вздохом облегчения выпрямился и потер поясницу. Взглянув на меня, он снова положил мне на макушку ладонь и шутливо растрепал волосы. - Ну, вот и все, а ты боялась. Позвав менеджера, он поспешно со всеми попрощался и забрался в свой фургон, даже не снимая грима. У него по графику были еще одни съемки. И тут мне стало вдвойне стыдно. Оказывается, я своей ужасной игрой еще и задерживала партнера, нарушая его планы. Если честно, после съемок этой сцены я поняла, что если не знаю, как сыграть ту или иную ситуацию, то вполне могу опереться на партнера, и проблема решится. Однажды я даже сама заметила заминку в игре Гюхана и натолкнула его на нужную интонацию. После этого он долго и искренне меня благодарил, а я готова была воспарить к небесам от гордости. При этом я тайком поглядывала на Эрика. Слышал ли он, что благодаря ему я тоже кое-чему научилась? Гордится ли своим и моим успехом? Но он, казалось, вообще не замечал ничего вокруг, кроме сценария и зажатого в руке веера с изображением Хэллоу Китти, который, к слову сказать, весьма странно смотрелся в широкой мужской ладони. Вообще съемочная бригада у нас подобралась довольно дружная и заботливая. Особенно я восхищалась режиссером, который не боялся ставить довольно смелые эксперименты, порой рождая сцены буквально на ходу. Например, когда мы снимали сцену в отеле, внезапно разразился ливень. Съемочная группа поспешила свернуть съемку. Ругаясь на чем свет стоит, операторы запаковывали камеры в чехлы, гримеры пытались спасти свои драгоценные сумки, и только режиссер стоял, задумчиво глядя на рыдающее крокодиловыми слезами небо. Как только хлынул ледяной поток, Эрик, с которым мы как раз снимали умилительную сцену примирения, бросился к своему менеджеру, выхватил у него из рук куртку и поднял ее на вытянутых руках над головой. - Быстрей прячься, - кивнул он мне, приказывая подойти к нему. – Намокнешь же! К сожалению, предупреждение запоздало. За несколько секунд его футболка успела намокнуть, не говоря уже о моем платье, за пару секунд превратившемся в половую тряпку. Но я все же спряталась под самодельным навесом из Эрика и его куртки. Стоять рядом с ним было приятно, его бок согревал мой, что было очень кстати, учитывая, что меня начало немного поколачивать от холода. Кажется, мой партнер это заметил и вежливо подтолкнул бедром в сторону отеля. Все это время режиссер задумчиво смотрел в небо. Вдруг он будто очнулся ото сна, велел операторам расчехлять камеры и возобновить съемку. Мы с Эриком стояли в холле, завернувшись в полотенца, и недоуменно таращились на него. Снимать сцену? В такой дождь? То есть, нам надо покинуть уютный теплый холл и снова вернуться под ледяные струи?! - Это гениально! – Бормотал режиссер себе под нос. – Сцена примирения под проливным дождем! Ненависть, боль, отчаяние, слезы… и страстный поцелуй! Мы с Эриком переглянулись. - Он спятил? – на всякий случай уточнила я. - Скорее, поймал вдохновение, - усмехнулся мой партнер. Судя по его виду, ему совершенно не улыбалось торчать под дождем до тех пор, пока безумный гений не покинет голову режиссера. Но что-то мешало ему вступить с ним в спор. – А согласись, отлично звучит! Мне с самого начала не нравилось, что после такой дикой сцены между героями возникает теплая милая атмосфера. А то, о чем говорит господин Ким, вполне логично. Глядя в его загоревшиеся азартом глаза, я невольно подумала, а не спятил ли Эрик за компанию с режиссером? Но, судя по всему, в его глазах светилось вовсе не безумие, а профессиональный интерес. Через пару минут нас, уже высушенных и переодетых снова вытолкали под проливной дождь. Эрик вцепился в меня мертвой хваткой и не позволял ни на миллиметр высунуть нос из-под укрывающего нас зонта, пока не раздалась команда режиссера к началу съемки. В тот же миг зонт был отброшен прочь, и началась игра. Надо сказать, мы очень старались показать всю страсть и трагичность момента. Прерывались буквально на пару секунд, чтобы выслушать рекомендацию господина Кима, и снова погружались в игру. Но первый азарт пропал, спасовав перед ледяными струями, щекотавшими наши шеи, спины и грудь. Эрик крепко сжимал губы и сосредоточенно кивал, слушая наставления, и являя собой образец мужества и актерской самоотдачи. Я же бесстыдно клацала от холода зубами, порой заглушая слова режиссера. «Последний дубль, последний дубль…» - стучало в моей голове каждый раз, но господин Ким все равно находил какие-то неточности и останавливал съемку. - Мы должны успеть все снять, пока не закончится дождь, - аргументировал свою позицию режиссер. – Поэтому давайте на этот раз без помарок, ладно? «Ах так?!» - подумала я. Терпению моему пришел конец. По сценарию, в новой сцене Эрик должен был схватить меня за руку, развернуть к себе и поцеловать. Но я так устала, замерзла и желала покончить со всем как можно скорее! Поэтому после команды «Мотор!» я решительно зашагала по улице, пока Эрик не догнал меня и не схватил за запястье. И тут в меня словно вселился бес. Я сама развернулась к нему и поцеловала. Страстно, неистово, вложив в поцелуй все желание поскорее оказаться в тепле. Поначалу опешивший Эрик тут же включился в игру. - Стоп! Снято! – донесся до нас радостный голос режиссера. – Юми, детка, ты просто умница! Это, конечно, не то, чего я хотел, но так даже еще лучше! Ты мое сокровище! Скорее несите полотенца, - это он уже кричал съемочной группе. – Отогревайте наших героев. Не дай бог, они простудятся! Дрожа всем телом, я вцепилась в накинутое на меня покрывало как утопающий в спасательный круг. Слава богу, все закончилось, и можно было пойти в свой номер, полежать в горячей ванне, лечь в кровать, закутаться в плед и не вставать до самого утра. - А ты молодец, - Эрик снова вырос за моей спиной из ниоткуда. Он положил ладонь мне на макушку, намереваясь снова растрепать мне волосы, но, видимо, почувствовал, как я дрожу. – Быстро в отель! Тон, которым была сказана последняя фраза, был повелительным и не терпел никаких возражений. Да у меня их и не было. Я покорно поплелась к себе в номер. Исполнив мечту о ванне и пледе, я щелкнула пультом от телевизора и уже намеревалась уснуть под какое-нибудь скучное ток-шоу, как в дверь моего номера постучали. Проклиная на чем свет стоит неурочного визитера, я открыла дверь. На пороге стоял Эрик. Он тоже успел отогреться и переодеться. Сейчас на нем были спортивные штаны и слегка растянутая, явно для домашнего ношения, футболка. Но даже такой разгильдяйский вид его не портил. Он по-прежнему выглядел безумно круто. Даже несмотря на легкое смущение. Я удивилась, заметив, как он нарочно смотрит в сторону, часто моргает и поджимает губы. За время съемок я выучила, что это главные признаки того, что он чем-то смущен. Чаще всего я замечала это, когда режиссер сыпал в его адрес дифирамбами, или когда фанатки кричали из-за ограждения, какой их оппа клевый и красивый. Да, Эрик действительно был клевым оппой. Только сам в глубине души отказывался это признавать. Тем временем он наконец собрался с духом и заговорил: - Ты как? - Нормально, - пожала я плечами. - Угу, - Эрик засунул руки в карманы и покачался с носка на пятку, снова глядя в сторону. - Не простыла? - Пока не знаю. – Я склонила голову на бок и нахмурилась. Он явно что-то хотел сказать, но никак не решался. Иногда он как будто выпадал из реальности и вместо крутого оппы становился растерянным дурашливым мальчишкой. Других это раздражало, но я в такие моменты была спокойна и даже начинала ему подыгрывать. Сейчас был один из таких моментов. Наверное, стоило подтолкнуть его к мысли. Вот только знать бы еще, к какой именно… Пока я сосредоточенно изучала его лицо, пытаясь разгадать причину визита, Эрик наконец решился сделать то, зачем пришел. Резко выдохнув, он достал из кармана штанов банку горячего кофе и протянул мне. При этом вторая его рука оставалась в кармане, из-за чего жест выглядел одновременно крутым и до ужаса нелепым. Теперь с лица мужчины я переключилась на банку. Эрик какое-то время подержал руку протянутой, но потом нетерпеливо ею тряхнул. - Бери, - он настойчиво ткнул мне презентом в грудь. – Это тебе. Не болей тут. С этими словами он снова потрепал меня по голове, развернулся и ушел к себе в номер. А я стояла в обнимку с этой банкой и нелепо таращилась в стену. После того, как съемки сериала закончились, режиссер закатил нам супер вечеринку. Весь актерский состав, съемочная группа и мелкий персонал веселились вместе, не делая никаких различий. Немало было в тот вечер выпито спиртного, съедено жареного мяса и спето песен в караоке. Мы подняли такой шум, что поначалу хозяин бара несколько раз подходил к нам с требованием вести себя чуть-чуть потише. Но вскоре понял тщетность своих попыток и закрыл заведение для остальных посетителей, хотя мы не планировали полностью его для себя выкупать. В разгаре веселья пришло время для игр. В процессе работы между нами сложились особые отношения, и даже развилось своеобразное чувство юмора, выражавшееся в шутках, которые нельзя будет повторить на другой съемочной площадке. Просто потому, что там не будет тех людей, которые их поймут. - Зато, если снова будем сниматься вместе, будет что вспомнить, - подмигнула мне Джихе, опрокидывая рюмочку соджу. Я была с ней полностью согласна. Если честно, я была бы не против снова сыграть вместе с ней или с Гюханом… Или с Эриком… Я огляделась. Моего партнера не было за столом. Я готова была поклясться, что еще минуту назад слышала его раскатистый смех, а сейчас на его месте лежала только примятая позабытая кепка. Странно… Потому что хоть он и любил внезапно появляться, уходил только попрощавшись. Да и веселье было в полном разгаре. И Эрик не выказывал никаких намерений уйти посреди праздника. Большое количество людей в замкнутом пространстве вызвало жуткую духоту, с которой не могли справиться даже распахнутые настежь окна. После выпитого мне следовало немного проветриться, иначе утром я себя за сегодняшний праздник не поблагодарю. Вырвавшись из духоты на свежий ночной воздух, я начала жадно вдыхать ароматы ночи, чтобы отчистить легкие от смрада и благовоний, которые хозяин бара, к слову, зажигал совершенно напрасно. От них только еще больше кружилась голова и хотелось сбежать куда-нибудь на свежий воздух. Впрочем, не исключаю того, что таким образом он просто выкуривал нашу шумную компанию из своего заведения. Внезапно свежий ночной воздух стал казаться не таким уж свежим. Сморщив носик, я огляделась в поисках источника неприятного запаха. Далеко идти не пришлось, из-за перил, огораживавших веранду, поднималась тонкая струйка сигаретного дыма. Перегнувшись через ограждение, я увидела Эрика, сидящего на корточках, и сосредоточено что-то разглядывавшего с сигаретой в руках. Изредка он подносил фильтр ко рту и затягивался, но при этом не отрывал глаз от чего-то интересного в траве. - Чем любуешься? – спросила я, заставив мужчину подскочить на месте от неожиданности. - А, это ты? – расслабился он, разглядев, кто его беспокоит. – Просто наблюдаю, как жук ползет. - Большой? – зачем-то поинтересовалась я, изобразив на лице крайнюю степень любопытства. - Большой, - кивнул Эрик и широко улыбнулся. – Тебе же ни капли не интересно. - Вовсе нет, - я обиженно надула губы. – Я тоже люблю наблюдать за насекомыми. - Врешь,- отрезал Эрик, хитро прищуриваясь и делая очередную затяжку. Под этим взглядом мне захотелось съежиться и превратиться в какую-нибудь мелкую таракашку, чтобы незаметно сбежать от него. Но, увы, я этого не умела. Оставалось только обиженно засопеть. - Все-то ты знаешь. - Угу, - Эрик сделал последнюю затяжку и метким щелчком отправил окурок в урну. – А еще я знаю, когда ты притворяешься. Наверняка же ненавидишь насекомых, да и боишься их до одури. - И этот человек говорил, что я хорошая актриса! – я даже ахнула от возмущения, наблюдая за тем, как медленно он поднимался на веранду, словно довольный ленивый кот, сумевший урвать себе ложку сметаны тайком от хозяйки. - Ты хорошая актриса. И очень талантливо играешь. Но когда врешь, это сразу видно. У тебя глаза становятся… - Эрик помолчал, подбирая нужное слово. – Другими. - Нормальные у меня глаза, - буркнула я. Вся эта атмосфера, - ночь, луна, тишина и этот нелепый разговор, - навевали мне назойливые мысли о романтической сцене в сопливой дораме, которые я усиленно гнала прочь. Судя по всему, эти мысли слишком явно отразились на моем лице. Эрик внимательно присмотрелся ко мне, усмехнулся и на мгновение отвел взгляд. Но уже через секунду оказался рядом. Намного ближе, чем позволяли приличия. Мой рост позволял лишь упереться взглядом в его грудь. Что я и сделала, пытаясь сохранить чувство собственного достоинства. Получалось довольно плохо, но в таком положении Эрик все равно видел только мою макушку. А она сохраняла самый невозмутимый вид. - Твои глаза… - прозвучал над ухом его тихий низкий голос. Я будто снова оказалась с процессе съемок сцены в лифте. Сердце бешено застучало, пальцы невольно сжали перила, а в горле застрял ком, который волей-неволей пришлось глотнуть. - Твои глаза… - снова повторил он тем же голосом. Краем глаза я заметила, что его рука поднимается к моему лицу и невольно зажмурилась. При этом сердце застучало еще быстрее. Боже, что это со мной? Никогда такого не было! Во время съемок все было нормально! Может, сказывается выпитый алкоголь? От Эрика, кстати, тоже попахивало соджу. Соджу и крепкими сигаретами. Но мне этот запах почему-то не казался неприятным. Даже наоборот, казалось, что вот так и должен пахнуть настоящий мужчина. Классный мужчина. Клевый оппа. - Твои глаза… - в третий раз повторил Эрик, и его рука оказалась буквально в паре миллиметров от моей щеки. Я невольно зажмурилась и даже затаила дыхание, не осмеливаясь даже предположить, что он сделает дальше. – Нормальные у тебя глаза, - вдруг громко произнес он своим нормальным голосом, как обычно, потрепал меня по голове и, расхохотавшись, направился обратно в бар. Чтобы прийти в себя мне понадобилось какое-то время. Еще пара минут ушла на то, чтобы отдышаться и очистить ночным воздухом легкие от навязчивого запаха, оставшегося после ухода Эрика устойчивым шлейфом. Еще минута на то, чтобы перебеситься и отругать теперь уже бывшего партнера по сериалу последними словами, секунда, чтобы пнуть от злости скамейку, и я тоже готова была вернуться обратно. Зайдя в бар, я застала своих товарищей по съемкам в процессе занимательной игры. В «Правду или желание» лучше всего играть в уже изрядно подвыпившей компании. Отчасти потому, что под воздействием алкоголя жертва сможет решиться ответить на каверзные вопросы со всей прямотой. Отчасти потому, что по той же причине другие участники на утро этих ответов не вспомнят. - О, Юми пришла! – радостно приветствовал меня нетрезвый Гюхан. – Правда или желание? - Правда. Я всегда выбирала этот вариант, потому что знала, какие желания может загадать этот извращенец с милым личиком. Лучше пара секунд позора, чем извращенный кот в мешке. Однако мой ответ был встречен всеобщим ликованием и улюлюканьем. - Итак, - Гюхан изобразил голос Кан Ходона, заставив всех присутствующих согнуться пополам от смеха. – Вопрос задает Мун Джонхёк. Прошу, коллега. - Благодарю, - Эрик, сидевший ко мне спиной, обернулся и, глядя с хитрым прищуром из-под капюшона толстовки, задал вопрос. – С кем тебе больше понравилось целоваться на съемках? Со мной или с Гюханом? Все радостно загалдели, но тут же примолкли в ожидании ответа. Не знаю, на что они надеялись, но я спокойно пожала плечами и указала пальцем на Эрика. Тут и начался бы мой позор, если бы в тот же момент мой жест не повторила Джихе и не уперлась наманикюренным пальчиком Эрику в грудь. - Эй, Джихе, не тебя же спрашивали! – возмутился Гюхан, явно расстроенный проигрышем. - Ну, прости, прости, - затараторила девушка, поглаживая раздосадованного коллегу по голове, как маленького ребенка. – Просто не удержалась. На самом деле, спроси у любой присутствующей девушки, с кем бы она хотела сыграть сцену с поцелуем, и любая укажет на Эрика. - Не любая! – тут же возмутилась одна из стилисток, и ее поддержали еще несколько женских голосов. - Ну, ладно, - расплылся в улыбке Гюхан. – Все вы, бабы, одинаковые. - Конечно, дорогой мой! – Джихе звонко чмокнула его в щеку. – Ты у нас объект более возвышенных чувств. Окончательно утешившись, Гюхан спокойно продолжил празднование. Эрик тоже отвернулся и, казалось, напрочь забыл о моем существовании. Прилюдного позора удалось избежать, но на душе у меня стало так гадко, что захотелось сбежать прочь из этого бара. Однако невероятным усилием воли мне удалось сдержаться, снова сесть за стол и продолжить празднование. Когда веселье подошло к концу, и народ начал разъезжаться по домам, слезы грусти полились рекой пополам с пьяными слезами. Все клялись друг другу в вечной любви и обещали не забывать друг друга никогда. Только Эрик, буквально впадая в свой фургон под бдительным присмотром менеджера, успел крикнуть: - Надеюсь больше никого из вас не встретить! - Подожди, - расхохотался режиссер. – Нас еще ждут всякие премии, награды, церемонии… не зарекайся. Но ему уже никто не ответил. Фургон Эрика, взревев мотором, скрылся за поворотом. Пока я искала своего координатора, которая, вообще-то обещала не пить и доставить меня домой, рядом неожиданно оказалась Джихе. Она взяла меня под руку и доверительно прошептала на ухо: - Я ведь тебя спасла, да? Вопрос был настолько неожиданным, что я вздрогнула. - От чего? - Ну… - она многозначительно скосила взгляд туда, где только что скрылся фургон. – Когда мы играли. Я же тебя спасла? Ты ведь на самом деле выбрала Джонхёка не ради смеха? Я молча отвела глаза. Почему все вокруг знают, что я думаю на самом деле? У меня все на лице написано? Или у всей съемочной группы внезапно открылся дар ясновидения? - Не обижайся, - Джихе подергала меня за рукав. – Просто я сразу поняла, что ты не станешь врать. Когда ты врешь, у тебя глаза совсем… Она замолчала, подбирая слово. Пришлось закончить за нее. - Другие. - Да! Именно! Они становятся другими. А тут ты действительно решилась ответить без обиняков. Это даже хорошо, но мой тебе совет – даже в компании людей, которых ты считаешь друзьями, держи свои личные чувства под замком. Не раскрывай их кому попало. Ну, все, пока-пока. Надеюсь сняться с тобой еще где-нибудь. На прощание она помахала мне рукой и уехала. Я смотрела вслед ее автомобилю и думала, что на самом деле солидарна с Эриком. Что-то мне расхотелось снова сниматься с вами в одном сериале.