Не забывай

Я открываю глаза. Зачем, спроси́те, мне это надо? Нет, я сейчас не моргаю и, знаете, даже не сплю. Я время от времени жизнь свою забываю и, как ни прискорбно, вспомнить её не могу. Я каждые двадцать минут становлюсь белоснежно-чистым. Я лист, на котором пишут усердно двадцать минут. А после бросают. В мусорку. Дабы схватить безвинный. Вот так и я живу от полёта к полёту. В урну. Передо мной сидит какая-то милая леди. А если вспомнить… Да, я тебя узнал. Из прошлой жизни ты, той, где мне ещё светит помнить о том, что я тебе рассказал. А может, она подошла ко мне только чтó? Возможно, до этого я себе тихо спал? Всё может быть, и даже то, что она не догадывается, какой я теперь провал. — Ты в курсе, что у меня антероградная амнезия? — спрошу я сразу же, чтоб не вводить между нами муть. — Ты говоришь мне это в сотый раз. Запиши уж где-нибудь, что Гермиона Грейнджер. Знает. Мою болезнь. Вот тут. Она указывает на пожелтевший листик, лежавший на прикроватной тумбочке, и подаёт. На нём очень много слов. И имена, и рядом с ними характеристики. Она стоит третьей по счёту. Вот: Гермиона Грейнджер: я думаю, ей можно верить. — Зачем сидишь ты рядом со мной? — Ты теперь ничего не знаешь, Драко, о жизни. Ты без меня просто-напросто скоро умрёшь. — Я не умру без тебя. — Ты даже не знаешь, пил ли лекарство. — Я не умру без него. — А без меня — умрёшь. — С чего взяла ты, что жизнь моя так ужасна? И от тебя зависит… И к чему твоё «не проживёшь»… — Ведь ты же сам просил никогда тебя не покинуть! Ты же хотел, чтобы я осталась с тобой навсегда! — Не говорил я такого. — Сам ты своя погибель… — Ты не нужна мне. Я, видно, лгал. — Со мною был ты, Драко. И прошлой ночью просил так искренне не покидать. — Нет, я не мог… — Мы так друг друга любили… — Когда? Сколько времени? — Уж не сосчитать… Хотя ты подумай, Драко, раскинь мозгами. Ты разве можешь теперь что-либо делать дольше… Скольких минут? — Двадцати каверзных. — Они — единственное, почему ты всё ещё тут. — Зачем говорить мне всё это, а, Грейнджер? Ну же, ответь, ведь скоро я и не спрошу. — Ну так зачем же впустую слова лить по ми́ру? Сегодня уж лучше я в первый раз промолчу. Я закрываю глаза. И точно знаю: сейчас моргну. Я открываю глаза и мир этот новый вижу. Он не знаком мне. Я, знаете, вспомнить его не могу. Я, как ни прискорбно, жизнь свою забываю. Передо мной сидит какая-то милая леди… — Ты в курсе, что у меня антероградная амнезия? Она не отвечает. Встаёт и проходит мимо. Наверное, обозналась. Что ж, такое бывает.