Всего лишь несколько минут Вашего времени...

             Рука уперлась в окно, а хмурый взгляд устремился на верхушки небоскребов, заскользив по их далеким очертаниям. Они были подобны островкам, выступающим из молочного моря. И это не такое уж и редкое зрелище на высоте его квартиры в который раз принесло лишь умиротворение. Смятая сигарета медленно поднеслась ко рту, и яркий огонек из старой бензиновой зажигалки опалил ее кончик, пустив тонкий дымок вверх. Приятный холодок пробежал по телу, когда лоб соприкоснулся со стеклом. Чуть в отдалении пролетал дирижабль, пестреющий всевозможной рекламой. На центральном баннере ярко светилась надпись: «Игра уже началась, ты готов?» Новая затяжка и глубокий вдох, из-за которого в легкие проникло слишком много дыма в один миг. Слишком много для того, кто уже полгода как не курил.       Человек резко оторвался от окна и, пытаясь унять кашель да подавить рвотный позыв, спешным и нетвердым шагом направился на кухню. Горло нестерпимо жгло, глаза наполнились слезами, с большим трудом удавалось глотнуть хоть немного воздуха в перерывах между спазмами. Дойдя до раковины, он судорожно налил немного воды в стакан и, еле сдерживая кашель, начал жадно пить. Пара слишком резких и больших глотков, и мужчина понял, что вода попала «не в то горло». Тут уж сдержаться не удалось. Содержимое стакана фонтаном вылилось на стол и забрызгало половину кухни. Черные точки замелькали в глазах словно надоедливые мошки, боль пронзила виски, быстро перейдя к затылку. Отдышавшись и немного придя в себя, мужчина со злостью швырнул несчастный стакан в дверцу холодильника. Тот разбился с громким треском, и к маленьким капелькам воды на полу прибавились еще и осколки стекла.       — Вот сука! — с яростью зашипел он и бросил недокуренную сигарету в раковину.       Чувствуя, как с первыми шагами возвращается слабость и головокружение, мужчина осторожно, держась за стол и стараясь не наступить на осколки, прошел в гостиную — самую большую комнату из всех, к тому же с высоким потолком. Мебели в ней было не так много: всего лишь два кресла, пуфик да тумбочка со столиком. Доковыляв до кресла, он с глухим мычанием рухнул в него. Два глубоких вздоха, очередная попытка успокоиться, после которой взгляд опустился на тумбочку, что стояла рядом, а точнее на фоторамку с запечатленной вместе с ним миловидной брюнеткой. Искренне улыбающаяся пара на фоне возвышающегося Биг-Бена. Снимок был сделан прошлой весной в Лондоне, и тогда он ощущал себя воистину живым и счастливым. Это восхитительное чувство было таким редким гостем, что каждый его приход оставался в памяти навсегда.       Неожиданно картинка перед глазами начала плыть и искажаться. Проклятые слезы выступили, не удержавшись внутри. С тихим стоном он отвернулся от фотографии, крепко сжимая при этом зубы и стараясь отогнать вновь просыпающуюся тоску.       — Шлюха, — еле слышный шепот сорвался с губ, мужчина принялся тереть глаза. Салфетки кончились еще вечером, и ему ничего не оставалось, кроме как растирать соленую влагу по лицу.       Новый глубокий и звучный вздох, последняя попытка успокоиться. Глаза закрылись. Нужно было избавиться ото всех ненужных мыслей. Гробовая тишина апартаментов прерывалась лишь биением раненого сердца. Казалось, что трепыхающийся комочек в груди — единственный источник жизни, тепла и света в жестоком мире. Тьма и пустота сжимались вокруг этой маленькой, слабеющей лучины, упорно стремясь погасить ее.       Режущий слух гудок интеркома враз нарушил тихий покой квартиры и заставил хозяина встать на ноги.       — Кого там еще принесло? — сердито ворча себе под нос, он подошел к двери. — Кто там?       — Господин Дан?       — Да, это я. Что Вам нужно?       — Всего лишь несколько минут Вашего времени...       — Кто Вы? — терпение стремительно сходило на нет.       — Эмм… Дело в том, что я представитель «NAR Medical Company». И я бы хотел сделать Вам одно предложение. По нашим данным, оно должно Вас непременно заинтересовать.       — Идите к черту и предложения Ваши ему расскажите, — Дан устало пошел к пуфу. Присев, он обхватил голову руками и в который раз за день тяжело вздохнул.       Но тут опять раздался пронзительный гудок.       «Вот настырный ублюдок», — проскочила мысль, но Дан остался сидеть на прежнем месте.       Однако аппарат продолжал настойчиво гудеть то длинными, то короткими очередями, разжигая ярость в утомленной голове. После бессонной ночи, проведенной в полной тишине, звук просто высверливал мозги. Пришелец не собирался уходить, все так же продолжая топить кнопку соединения. Не вытерпев этой пытки, Дан вскочил как ужаленный и, сыпя проклятиями, подбежал к двери.       — Мне что, охрану вызвать? — с еле сдерживаемой злобой прошипел он.       — Не стоит. Вы же меня не дослушали…       — Меня не интересует то, что Вы продаете.       — Э-э-э… Возможно, я не с того начал. Видите ли, по нашим данным, Вы недавно расторгли трудовой контракт с Вашим работодателем «ПризмаКом». Все верно?       — Да, — немного ошарашено пробормотал Дан.       — И среди прочего в дополнительных условиях контракта оговорено, что по расторжению контракта Вы должны встретиться с представителем «NAR Medical Company» для беседы, — сухим тоном произнес голос из интеркома. — В случае отказа от встречи, по условиям контракта, Вам придется заплатить весьма кругленькую сумму Вашему бывшему работодателю.       — Какую сумму? — на смену шока пришла растерянность.       — Ну… Примерно, как две или три таких квартиры, — с веселыми нотками в голосе ответил неизвестный.       «Твою мать!» — выругался про себя Дан.       — Ладно, входите, сейчас открою.       — Я в коридоре, откройте только эту дверь.       — Как Вы зашли внутрь? — не скрыл удивления хозяин квартиры.       — У меня уже были сегодня встречи с клиентами в вашем доме.       — Понятно. Ладно, входите.       Большой палец прижался к датчику, дверь с мягким гулом откатилась в сторону. Внутрь вошел средних лет мужчина на голову ниже Дана. Натянуто улыбнувшись, незваный гость протянул ему слегка дрожащую руку. Ладонь оказалась холодной и потной, ее тыльную сторону покрывали черные частые и мокрые от пота волоски. И от этого рукопожатия Дану стало так мерзко и противно, что сразу захотелось вытереть руку обо что-нибудь.       Представитель медленно прошел вглубь квартиры. Достав из кармана пиджака платочек, он принялся вытирать взмокшее от пота лицо и залысину на макушке. Ко всему прочему, незнакомец был полноват и выглядел как мокрая уставшая мышь, а на его слегка горбатый нос съехали очки в крупной оправе.       — Неужто лифт сломался? — с усмешкой спросил Дан.       — А? Нет-нет, это просто нервы… У меня всегда так после успешной сделки, — несколько рассеяно ответили ему.       — Выходит, у Вас сегодня удачный день? — все та же ехидная усмешка скользнула по губам.       — Да. У моей дочки сегодня день рождения, — с улыбкой ответил собеседник, впервые посмотрев Дану в глаза.       — Я имел в виду Вашу работу, продажи.       — А, это… Да, тоже неплохо… — радость в глазах погасла, и улыбка сползла с лица. Он вздохнул, потупил взгляд, поправил галстук и снова посмотрел на хозяина квартиры. Теперь перед Даном предстал совсем другой человек: взор выражал лишь холод и отстраненность, а на лице появилась вежливая, дежурная улыбка. — Где мы можем поговорить? — спокойным и тихим голосом спросил он.       — Пойдемте на кухню, там побеседуем, — немного смутился переменой в пришельце мужчина. — «Профессионал», — вслед подумалось ему. От незнакомца словно веяло силой, его походка была уверенной и твердой, а взгляд устремлен вперед.       Гость первым вошел на кухню, затем встал у стола, положил на него кейс, принесенный с собой, после чего повернулся к Дану и оценивающе посмотрел на него.       — Эмм, располагайтесь.       Представитель ничего не ответил, продолжая пристально смотреть на хозяина квартиры. Дан почувствовал себя неуютно. Он смущенно подошел к столу. Под ногами захрустели осколки стакана, и незнакомец посмотрел вниз.       — Стакан разбился, — сухая констатация факта отчего-то заставила по новой занервничать Дана и озвучить ответ, сильно запинаясь при этом:       — Д-да. Я п-пил воду, и меня отвлек и-интерком. Я испугался г-гудка и выронил с-стакан.       — Прошу прощения, — в голосе не было ни тени сожаления, гость безэмоцианально с задумчивым и серьезным видом разглядывал окружающую его обстановку.       Гора грязной посуды в раковине, остатки еды и коробки из-под нее на столе, давно засохшая, но наверняка еще липкая лужица неизвестной ему жидкости рядом, и крошки, усеявшие почти всю столешницу. Пол был также засален и замусорен всяческими пакетами и пластиковыми бутылками. Все здесь говорило о том, что хозяин сего обиталища не следил за чистотой в последнее время.       — Может, начнем? — чувствуя стыд и раздражение от того, что пришелец так внимательно изучает бардак на кухне, предложил Дан.       — Да, конечно. Просто меня впечатлила Ваша кухня, она размером как моя гостиная… — повисла неловкая пауза. Дан напряженно ждал продолжения, но его не последовало. Ему казалось, что представитель больше мусор осматривал, нежели общий вид кухни. — И мебель очень хорошая. Вот всегда говорил детям: «Учитесь ‒ и будете жить в большой хорошей квартире», — он замолчал на мгновение, — наподобие Вашей.       — Спасибо, но, может, перейдем к делу? Я занят вообще-то.       — О, разумеется, я постараюсь максимально сэкономить Ваше время, — за словами последовала и хищная улыбка. — Итак, меня зовут Брюс. Но можете называть меня Боб, так удобнее для клиентов.       — Хорошо, Брюс, — сухо ответил Дан, но представитель и бровью не повел на его издевку. Он сел за стол, отодвинул рукой мусор в сторону и жестом пригласил хозяина квартиры тоже присесть. .       — Как Вы уже знаете, я представляю компанию, которая занимается медицинскими услугами, — Брюс ненадолго замолк, ожидая ответа, и, не получив его, продолжил: — Наша компания имеет все необходимые сертификаты и свидетельства. В частности, свидетельство «№ 64 по закону Горли», — Дан поморщился от услышанного. Промелькнула мысль о впустую потраченном времени. — Мистер Дан, кем Вы работали?       — Ведущий архитектор информационных систем.       — Ну, наверное, правильнее будет сказать: бывший архитектор, — не удержался от ехидной ухмылки гость.       — Ну, наверное, — постарался с таким же ехидством ответить Дан и тут же пожалел об этом. Мало того, что его неудачу высмеяли, так еще и его ответ выглядел крайне по-детски.       — Я говорил с представителем Вашего работодателя, и мне сообщили, что Ваше увольнение весьма порадовало Ваших бывших коллег.       — У нас довольно-таки склочный коллектив… — только и смог промямлить Дан.       — То есть это Ваши коллеги виноваты в нездоровом климате на работе? — уточнил Брюс.       — Нет. То есть да… Отчасти… Но какое это имеет отношение к Вам, ко мне, и вообще...       — Я понимаю, Вам не хочется это обсуждать, — примирительным тоном сказал «Боб». — Но, я боюсь, этого требует регламент нашей встречи. Если Вы откажетесь от продолжения нашего общения сейчас, то у Вас останется только два выхода: либо Вы оплачиваете весьма внушительный штраф за нарушение контракта и больше меня не увидите, либо… мы продолжим наше общение уже на территории «NAR Medical Company» в присутствии наблюдателя из министерства юстиции и еще нескольких человек.       — Чертовы бюрократы, — еле слышное бормотание в ответ на сказанное все равно не ушло от острого слуха Брюса, бросившего следующую фразу с абсолютно непроницаемым лицом.       — Да, Вы правы.       «Ну и ушастый хрен!» — хозяин квартиры сжал с силой кулаки, постаравшись унять внезапную дрожь.       — Давайте продолжим, только на этот вопрос я не буду отвечать, — с трудом сказал Дан, чувствуя, как к горлу подкатил ком.       — Да.       Представитель открыл свой кейс и достал из него маленький черный блокнот вместе со старинной авторучкой. Щелкнув ею, он начал что-то сосредоточенно писать.       — Что Вы там пишете?       — Ваш ответ. Я делаю пометки для рапорта.       — Я же отказался отвечать! — теперь пришла очередь для возмущения.       — Да, конечно, но Ваш отказ тоже ответ. Каждый Ваш ответ изменяет изначальный план беседы, и, ведя записи, мне гораздо легче редактировать стратегию моего общения с Вами, — терпеливо пояснил представитель.       — Я не желаю обсуждать с Вами ни своих коллег, ни свою работу, — отрезал Дан, надеясь на то, что его голос не дрогнул и прозвучал уверенно.       — Что ж, тогда, может, обсудим Вашу учебу? Еще до приема на работу Вы учились в Балтиморском технологическом университете, а до этого в Лондонском институте экономики, откуда Вас исключили за прогулы и неуспеваемость. Все верно? — пристально глядя в глаза собеседнику, спросил Брюс.       — Да. Только я не пойму, какое отношение все это имеет к Вам, ко мне, и, вообще, какого черта мы это обсуждаем? Откуда у Вас эта информация?       — Сейчас поймете, — загадочно улыбнулся представитель. — Но перед этим позвольте еще уточнить. После того как Вас выгнали из Лондонского института, Вы переехали в Штаты. Но и здесь Ваша учеба не задалась, Вы взяли академический отпуск, стараясь избежать очередного отчисления из-за большого количества не сданных предметов.       — Что это значит выгнали?! Что Вы себе позволяете? — вспылил мужчина.       — А что Вы себе позволяли, тратя деньги Ваших родителей, которые с таким трудом скопили Вам на учебу? Вы легкомысленно пускали деньги на ветер. Те самые деньги, которые Ваш отец зарабатывал на фабрике, вдыхая ядовитые испарения. Вы два раза бросали учебу, бежали от трудностей, и то время, которое следовало посвятить учебе, Вы тратили на компьютерные игры. Вы считали, что Вы «хикки», и даже наверняка сумели убедить в своей ущербности Ваших близких в Лондоне. Реальность же такова, что Вы просто поддались своим слабостям, убежали от проблем, пустили на ветер столько времени и сил, столько денег Ваших родителей. Я думаю, уже здесь, в Америке, Вы не раз видели разочарованный взгляд отца…       — Пошел вон из моей квартиры! — заорал Дан. Он вскочил со стула, чувствуя, как кровь прилила к щекам. Ноздри то раздувались, то сужались, выдавая его ярость. Нерв под нижней губой запульсировал, и глаза вновь наполнились влагой.       — Не Вашей квартиры, — холодно исправил фразу Дана «Боб». — Данная квартира принадлежит «ПризмаКом», и Вы ее получили в качестве служебного жилья. У меня есть удостоверение о том, что я являюсь внештатным сотрудником «ПризмаКом» и имею право находиться на территории, принадлежащей этой компании. «ПризмаКом» не собирается выселять Вас, насколько мне известно, но также Вы не можете требовать, чтобы я покинул это помещение. Или, может, мне вызвать охрану? — пристально глядя на ошарашенного собеседника, спросил Брюс, повторяя недавний вопрос своего собеседника. Он снова взял ручку и начал писать что-то в блокноте.       Дан обессиленно рухнул на стул. Мужчина никак не мог сфокусироваться на чем-то конкретном. В голове завертелась самая настоящая карусель из различных мыслей. Приложив трясущуюся ладонь ко рту и предприняв попытку прекратить проклятую пульсацию нерва под губой, он глубоко вздохнул.       — Выпейте воды, — не отрываясь от письма, сказал Брюс. — Хотя Вы же разбили стакан…       — У меня еще стаканы есть, — еле сдерживая слезы, выпалил Дан и сам удивился, насколько жалко прозвучал его голос.       — Не у Вас. Стаканы также принадлежат «ПризмаКом».       Дан ничего не ответил. Он с трудом встал и, сильно шатаясь, подошел к раковине. Слегка трясущейся рукой открыл кран и начал умываться почти горячей водой, чувствуя, как от тепла становится немного лучше.       — Прошу Вас, не надо тратить мое время. Водными процедурами будете заниматься после моего ухода, — поторопил его гость.       Дан выключил воду и сел обратно за стол. Представитель с задумчивым выражением лица пристально посмотрел на него.       — Вы так и не попили воды.       — Я стакан разбил…       — Ладно, черт с Вашим стаканом, давайте продолжим, — холодно бросили в ответ. — Насколько мне известно, недавно Вы отозвали заявление о помолвке с некой Кэролин, являющейся гражданкой Великобритании. И спустя несколько часов мисс Кэролин подтвердила в министерстве юстиций свое желание отозвать заявление. Видимо, Вы не только принесли позор и беды своим родителям, вымучили себя, запустили учебу, но еще и разругались с девушкой, которая ради Вас пересекла Атлантику. Меня всегда поражали такие люди, как Вы, что способны любое дело похоронить. Вы не только сами идете на дно, Вы также тянете и других за собой.       — Откуда у Вас эта информация? — в голос проступила тревога, дыхание перехватило, руки задрожали. И только после того, как Дан смог ухватиться за край стола и проглотить подступивший ком, прозвучал давно интересовавший его вопрос: — Кто Вы, на хрен, такой?       Брюс расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и криво улыбнулся:       — Я же Вам представился. Я — представитель «NAR Medical Company». Ко всему прочему, моя фирма имеет ряд контрактов и с Министерством юстиции, и Министерством здравоохранения. Дело в том, что некоторые свои функции Министерство здравоохранения передало на аутсорсинг нашей фирме. Среди прочих услуг, переданных нам, есть экстренная психологическая помощь для граждан штатов. Конечно не всех штатов, только в тех, где есть сертифицированный филиал. И благодаря этому сотрудник с моим уровнем допуска и квалификацией имеет право на получение некоторой информации о человеке. К примеру, информацию о состоянии или не состоянии в браке. Перед приходом к Вам я внимательнейшим образом изучал Ваше досье, информация для которого собиралась разными путями и из разных источников. Это суть индивидуального подхода к клиенту.       — Я не понимаю… — растерянно произнес Дан.       — Что Вам еще непонятно?       — Что Вам от меня нужно?       — Все просто. Нам нужно, чтобы Вы стали нашим клиентом, — с улыбкой ответил Брюс. — Я предлагаю Вам это… — он достал из кейса небольшую, размером с бензиновую зажигалку коробочку синего цвета. На ней самой ничего не было. Никаких символов или надписей. Внешне она даже походила на коробку от обручального кольца.       — Что там? — на сей раз мужчину охватило сильное беспокойство.       — Я думаю, Вы и так это знаете, — «Боб» положил вещицу на стол так, чтобы она была строго между ними.       — Хватит играть со мной. Меня уже тошнит от Вас и от Ваших загадок! Что в коробке? — чувствуя новый прилив ярости, Дан еще крепче вцепился в край столешницы.       — Ну, не будьте глупцом. Чтобы понять, что в коробке, нужно ответить на вопрос, который Вы уже задавали. И вопрос этот: «Кто же я такой?» — Брюс ухмыльнулся, принявшись барабанить пальцами по деревянной столещнице, пристально глядя на хозяина квартиры.       Дан посмотрел на то, как рука гостя отбивает четкую дробь, перевел взгляд на самодовольное лицо, но вскоре отвел его, так как не мог долго смотреть в эти холодные насмешливые глаза.       — Вы мусорщик! — вскрикнул он, как только догадка пронзила его голову подобно молнии.       — Да, Вы правы. Хотя мне не нравится этот термин.       — Убирайтесь! Немедленно!       — Нет.       — Значит, я уйду!       — И что дальше? Будете выплачивать штраф за прерванную встречу? У Вас ни гроша на счету, ведь Вы все деньги потратили на поездку с Вашей девушкой в Лондон и просадили там, как минимум, полугодовую зарплату. Вы не умеете распоряжаться деньгами, вот почему у Вас никогда не было и уже никогда не будет серьезных денег. Или, может, Вы хотите продолжить в моем офисе, где я буду преремывать Вам кости в присутствии чиновника из министерства юстиции и парочки независимых наблюдателей?       Дан громко застонал и обхватил голову руками. Пазл в его голове начал складываться в единую картину.       — Будьте Вы прокляты! Вы адвокат дьявола! Вы и серое назовете белым, а потом скажете: «Как же ярко светит»!       — Ну, не надо проклятий, Вы же сами голосовали за закон Горли, иначе меня бы тут не было.       — Добровольная эвтаназия? — обреченно вопросил Дан, не поднимая головы.       — Неправильный термин, — с досадой высказался Брюс. — У меня есть свидетельство и Ваш личный id-номер участника голосования за законопроект. Как Вы знаете, закон распространяется только на тех, кто за него голосовал. И это вполне справедливо.       — Так Вы что же, будете сидеть и убеждать меня покончить с собой? — усталый и полный безысходности взгляд поднялся на него.       — Вовсе нет, что Вы? Я не могу убеждать Вас в этом, напротив, я искренне советую Вам отказаться от этого. Я всего лишь буду рекламировать наш товар. Точнее, капсулу, что в этой коробочке. Знаете, нынешние рекламные методы очень вычурные.       — А Вам-то что с этого?       — Мне? Ну, за каждую проданную капсулу мне идет очень хороший бонус. А я должен кормить семью. Я хочу видеть улыбки своих дочерей и любящий взгляд жены, а это все недешево. Да и я думаю, Вы сами это прекрасно понимаете. Цены сегодня…       — Нет, я имею в виду, Вашей конторе. Какая ей польза от моего трупа?       — А-а-а… С этим-то все просто, — задумавшись на секунду, ухмыльнулся гость. — Капсула не стоит ни доллара, она бесплатная, но получить ее не так просто. Вы получите ее только при условии того, что компания получит Ваше тело. Ваш мозг будет отцифрован и продан в «ПризмаКом» для дальнейшей работы над архитектурой информационных систем, а Ваши органы пойдут на продажу для бедняков, у которых нет денег на нормальные импланты. Но главное — это Ваш мозг, его потенциал. Вы утратили работоспособность, провалились в бездну депрессии и балансируете на грани невроза. «ПризмаКом» не нужны ни Ваши депрессии, ни Ваш эмоциональный фон ‒ фирме нужен лишь Ваш творческий и аналитический потенциал без эмоций и психоза. Но, к сожалению, фирма не может оцифровать Вас, пока Вы живы. Вы же сами голосовали за запрет подобных процедур, ратуя за стабильность экономики и недопущение кризиса из-за диспропорции в производственных отношениях. У меня есть протокол всех Ваших голосований с момента получения гражданства.       — Я никогда не думал, что ко мне может прийти… Вы… то есть… то есть мусорщик.       — Ну, разумеется, Вы не думали, никто не думает… Никто также не думает, когда голосует за законы и делает выбор. Никто не ожидает, что однажды закон постучится в дверь, и только когда он постучался, люди начинают обдумывать свой выбор. — Брюс сделал паузу, глядя в красные от слез глаза Дана. — Знаете, кем я был до закона Горли?       — Кем? — затаив дыхание, прошептал хозяин квартиры.       — Психотерапевтом, психоаналитиком… Разные должности занимал. Я работал в Министерстве здравоохранения и оказывал экстренную психологическую помощь людям, обращавшимся за ней. Я спасал жизни. Вы когда-нибудь выходили на бой с тиграми по имени «депрессия», «невроз» или «шизофрения»?       — Нет, — еле слышно ответил Дан, ощущая слезы на своих щеках.       — Разумеется, нет… — грустно вздохнул Брюс. — А теперь я маркетолог. Я мусорщик. Видите, как жизнь усложнилась? Теперь, чтобы быть мусорщиком, нужно иметь высшее образование по специальности психология. А Вы — очередной труп.       — Я не труп.       — Пока еще нет. Пока что Вы просто мусор. Социальный мусор.       — Я не мусор! — снова застонал Дан и опустил голову.       — Вы отрицаете очевидное. В горстке мусора есть то, что может принести пользу людям, хоть что-то, что есть в Вас реальное и живое. Я же должен отделить зерна от плевел. Как сама природа выдавливает из любого организма гнилой зуб, так и общество выдавливает из себя социальный мусор. Посмотрите на себя, Вы — одинокий человек без друзей, работы и любимой девушки. Вы — гнилой зуб. К счастью, наше общество достигло такого уровня развития, что не нужно ждать, пока зуб сам отпадет. И есть я — стоматолог. Мусорщик. Никому не нужны наркоманы, алкоголики, бомжи и прочие антисоциалы.       — Замолчите, прошу Вас! — уже рыдая сквозь слезы, прошипел Дан. — Что Вы делаете со мной?       — Я катализирую процесс, — последовал совершенно равнодушный ответ.       — Какой?       — Ну как «какой»? — снизошел он до благосклонности, решившись ответить своему «пациенту». — Процесс Вашего психологического разложения. Я катализирую Вашу депрессию, чтобы в нужный момент Вы смогли принять для себя решение о покупке нашего товара. Видите, Вы настолько погрузились в психологическую яму, что даже соображаете плохо.       — Вы сами не верите в свои слова.       — Я профессионал. Я знаю, что делаю, а ВЫ — мусор, который тратит мое время.       — Так, идите к черту…       — Само собой. Как только наша встреча окончится, я удалюсь.       — А она закончится? — Дан поднял голову, образ Брюса расплывался перед ним от влаги в глазах.       — Ну, конечно, закончится, — с неожиданной теплотой в голосе ответил гость. Он встал, подошел к Дану, наклонился к нему и положил руку на плечо. — Хотите воды?       — Да, — тихо прошептал тот.       — Минутку, — в одном лишь слове послышались нотки нежности и сочувствия. Брюс взял стакан с гарнитуры и тщательно промыл его от остатков какого-то налета.       — Брюс…       — Пожалуйста, называйте меня Боб. Мне так легче работать. Да и Вам проще.       — Боб…       — Секунду, я сейчас приду, — успокаивающе произнес тот.       Наконец, наполнив стакан, «Боб» протянул его Дану. Тот трясущейся рукой принял питье и не смог сделать ни глотка — вода растекалась по подбородку и губам из-за сильной дрожи. Всхлипывая и часто дыша, Дан снова попытался отпить. Но вновь результат оказался плачевным. Руки все не унимались и не хотели перестать трястись.       Брюс сел обратно на свой стул и, скрестив пальцы у переносицы, поднял внимательный взгляд на Дана.       — Почему Керри Вас бросила?       — Не Ваше дело. Перестаньте трахать мне мозги.       — Что ж, если не хотите отвечать, это Ваше дело, — он поднял со стола ручку и снова начал писать в блокноте. — Но что же нужно было сделать так сильно любящей Вас девушке, чтобы она прилетела за Вами в другую страну и отозвала заявление на помолвку? Я даже не представляю, что это была за подлость такая. Ну, то есть… Вы её не били?       — Нет, не бил. Чтоб Вас… Я и пальцем ее не трогал.       — Видимо, трогали, но не пальцем.       — Что за тупые шутки? Острить надумали?       — О, нет-нет, я вовсе не это имел в виду. Я имею в виду психологическое давление. Мне кажется, ваши отношения были сильно перекошены, в них было много ссор и упреков с ее стороны.       — Мне, по-Вашему, нужен психолог?       — По-моему, да. А вашим отношениям нужен семейный психолог.       — Она тоже так говорила…       — Видимо, Вы ее не послушали, — с ухмылкой ответил Брюс. — Попробуйте сейчас выпить воды, Вы немного успокоились, и тремор рук должен немного спасть.       Мужчина пусть и с трудом, но все же отхлебнул из стакана. Однако в следующую секунду он подавился и закашлял. Когда приступ прошел, Дан с громким стуком поставил стакан и в изнеможении откинулся на спинку стула.       — Не везет мне сегодня с водой.       — Ну, по крайней мере, Вы сегодня не умрете захлебнувшись.       Дан посмотрел на Брюса и разразился нервным смехом. Через секунду захохотал и мусорщик. Все продолжалось, пока у обоих не заболели животы.       — Это нервы, — отсмеявшись, прокомментировал Дан.       — Это нормально, психика стремится снять напряжение.       — А Вы отличный парень для мусорщика.       — Разумеется, я же профессионал, — с нежной улыбкой ответил мусорщик. — А Вы ‒ чокнутый слизняк, — Дан непонимающе посмотрел на Брюса, не изменившего своего выражения лица. — Вы еле закончили учебу, не смогли наладить отношения с коллективом, потеряли работу, снова подвели своего отца, а также издевались над несчастной девушкой.       — Я не издевался над ней! — злобно выкрикнул Дан. — Вы ни черта не знаете.       — Так расскажите мне, — не скрыл раздражения Брюс.       — Она… она сука.       — Потрясающе.       — Она пилила меня. Ей вечно все не нравилось. Не нравилось, что я долго работаю. Не нравилось, что я не работаю, когда устаю. Она говорила, чтобы я работал, а то опять не будет времени на нас. А я просто хотел отдохнуть.       — И как же Вы отдыхали? Судя по бардаку в квартире, Вы пили?       — Нет, черт! Я не пил. Я просто тихо-мирно играл в игры… — Дан резко остановился, увидев хищную улыбку на лице мусорщика. — Не-е-ет! Нет, нет и нет. Все не так, как было тогда. Я не уходил в запой, я знал меру. Я играл не больше двух часов, — «Боб» громко рассмеялся, доставая ручку. — Что смешного?       — Вы не представляете, сколько раз я слышал подобный бред от наркоманов, — он снова засмеялся. — «Всего чуть-чуть», «я знаю меру», «одну затяжку для того, чтобы расслабиться»… Они все на перебой говорят, что завязали, а потом их находят с передозом.       — Нет, это не мой случай.       — Конечно. Это ни разу не Ваш случай. Это простая статистика, но это никогда не случится с Вами. В общем, Вы опять сбежали от проблем. Вместо того, чтобы строить свою жизнь и проводить время с любящим человеком, Вы строили жизнь выдуманную. Вот только от нее нет эмоций, нет ощущений, есть только забытье и уход. Как с дурью, то же самое.       — Нет, не то же самое. Вы говорите, как она. Я строил отношения, мы ходили в разные места, я устраивал романтические свидания.       — Вы деградировали каждый день. Жалкий дегенерат. Девушке нужен был рост, развитие, а Вы тащили ее в пропасть, в самые нужные часы Вас не было рядом — Вы были в виртуальной реальности.       — Заткнитесь!       — Это Вы разрушили отношения, а не она. Именно Вы смалодушничали. Вы сами корень всех Ваших проблем, и Вы даже не хотите это признать.       — Что это значит? Все психологи говорят, что я — корень всех проблем, я и так это знаю. И признаю! — Дан почувствовал, как по лицу опять покатились слезы.       — Нет, не признаете, для признания нужно осознание, а Вы все еще отрицаете.       Лицо Дана искривилось, слезы потекли с новой силой, и он зарыдал.       — Да что Вам от меня надо?! — мужчина застонал и начал съеживаться на стуле. — Будь Вы прокляты…       — Убогое зрелище, — холодно заметил Брюс. — Третий десяток разменяли, а сидите передо мной, как маленький истеричный ребенок, и сопли по лицу размазываете.       — У-уходите… пожалуйста, — еле слышно захныкал Дан.       — Уже умоляете? Вы самый жалкий из всех моих клиентов. Выпейте воды, смотреть противно.       В ответ Дан лишь резко вскочил со стула, схватил стакан и со всей силы швырнул его в холодильник. Новые осколки усеяли пол.       — Браво! Бейте посуду, это все решит. Только не надо закрываться от меня, прошу Вас. Я надеюсь, Вы осознаете, какой у Вас потрясающий шанс. Вы бесплатно сидите и общаетесь с действующим психотерапевтом с двумя дипломами.       — Вы мне не помогаете! — Дан повернулся обратно к Брюсу.       — А Вы и не просите. Мы же просто беседуем.       — Вы специально меня… как Вы там сказали, катализируете.       — Да, это моя работа. Я действую на осознание. На осознание того, каким дерьмом Вы являетесь.       — И что дальше? Да. Да! Я дерьмо. Я мусор! Дальше что?       — Пока еще не совсем… — задумчиво протянул мусорщик.       — Что «не совсем»? — растерянно спросил его, вытирая глаза, хозяин квартиры. Брюс ничего не ответил. Он снова начал писать в блокноте. — Да какого дьявола Вы там пишете?! — раздраженно воскликнул Дан.       «Боб» поднял голову от блокнота и с хитрой улыбкой ответил:       — Динамику…       На кухне воцарилась тишина. Дан чувствовал, как из недр его души поднимается страх.       — Вы же говорили, это для рапорта и что-то там дальше…       — Да, я солгал. Неужели Вы думали, что я искренен с Вами? Я Вас не уважаю, — Дан закрыл лицо руками и поджал колени к груди, задрожав всем телом. — О-о-о, нет, не надо бояться. Страх отрезвляет и снижает успешность маркетинговой стратегии, — пригрозил пальцем Брюс.       — Что? — сглотнув, спросил Дан.       — Давайте я Вас снова немного подниму, а то что-то Вы слишком турбулентный, — только усмехнулись в ответ.       — Какого черта Вы несете?       — Вас! Я несу Вас, мистер Дан. Видите ли, в блокноте я пишу динамику процесса катализации. Я не могу слишком резко катализировать Вас, иначе Вы от меня закроетесь, встреча, можно сказать, будет провалена, и денег я, в конечном счете, не получу. Вот и приходится опускать Вас медленно, вернее, не опускать, а катализировать Ваше состояние. Это как кардиограмма: то вверх, то вниз, но общая динамика должна быть вниз. Помните, Вы смеялись, и Вам было лучше, чем сейчас. Это всего лишь был скачок вверх, как, впрочем, и сейчас небольшой скачок вверх.       — Чтоб ты сдох! И чтоб вся твоя семья сдохла, ублюдок, — с яростью прошипел хозяин квартиры.       — Кто это говорит? Человек, испоганивший все в своей жизни? И не только в своей, но и в чужой. Ваш отец, Ваша мать, Керри, Вы сами, мистер Дан. Именно Вы, в конце концов, главный пострадавший от себя самого. Именно Вы — источник всех бед. И именно Вы — убийца и жертва одновременно. Но у Вас есть сила, мистер Дан. Да, да, я верю. Вы можете разорвать порочный круг. Вы — творец своей вселенной, Вы — капитан своей судьбы. Неужели Вам не надоело падать и подниматься? Вам не надоело жить на этой помойке? Вам не надоело рыдать от невозможности ничего изменить? Ведь Вы можете все изменить, мистер Дан, — он протянул руку и легонько подвинул синюю коробочку к нему.       Дан наблюдал пустым взглядом, как пальцы собеседника пододвигали коробочку все ближе к его.       — Жизнь… Жизнь, мистер Дан, — это всего лишь совокупность выборов, и с каждым выбором пространство вариантов сокращается, как минимум, вдвое. Возможно, сегодня Вы впервые в жизни сделаете свой осознанный выбор. Взвесив все, Вы поймете и примете его, и последствия Вашего выбора наступят сразу. Это то, что Вы делаете каждый день, каждый миг своей жизни, но только сейчас Вы понимаете важность выбора. Сейчас Вы живы как никогда раньше, — Брюс посмотрел в глаза Дану. — Важен каждый выбор!       — С-спасибо… — с трудом выговорил буквально раздавленный речами мусорщика человек.       — Мистер Дан, моя работа подходит к концу, я сделал почти все, что должен был. Я разрекламировал наш продукт, а также, как действующий сотрудник Министерства здравоохранения, я стабилизировал Ваше состояние, по крайней мере, на ближайшие несколько часов. Сейчас Ваша мыслительная активность вернется в норму, это будет уже после моего ухода. Закон Гасли предписывает, что «Выбор человеком должен быть сделан в максимально трезвом уме и минимальном эмоциональном резонансе». Я надеюсь, Вы сделаете правильный выбор. И еще, не волнуйтесь по поводу документов и всего прочего — все нюансы прописаны в контракте, если Вы решите принять капсулу, то встроенный в нее датчик кислотности сообщит диспетчеру о том, что фирма может забрать оплату капсулы из квартиры. Ну, вот и все, хотите еще что-нибудь спросить?       — Я Вас еще увижу?       — Нет. В любом случае, нет.       — А если я не приму капсулу?       — В таком случае завтра придет человек и заберет ее, или Вы сами можете позвонить в «NAR Medical Company» с просьбой забрать капсулу немедленно.       — У меня странное чувство пустоты.       — Да, это нормально, так и должно быть. Моя работа не заключается в том, чтобы вывести Вас из депрессии или усугубить ее до клинической стадии, моя задача — убедиться, что Вы в момент принятия решения будете в стабильном состоянии.       — Вы практикуете психологическую помощь? Может, я приду к Вам на консультацию?       — Мистер Дан, я не практикую и не поддерживаю отношения с клиентами после работы. Но я оставлю у диспетчера «NAR Medical Company» адрес моего друга и коллеги, он практикует. Мистер Дан, у Вас сейчас возникла привязанность ко мне, но будьте уверены, как только я уйду, эта привязанность исчезнет сама собой вполне естественным образом. Сейчас же я благодарю за Ваше время, встреча прошла плодотворно. Я оставлю распоряжение в «ПризмаКом» о том, чтобы прислали уборщика через пару дней. А то у Вас слишком сильный беспорядок, — Брюс встал со стула, сложил блокнот и ручку в кейс. — Ах, да, кстати, наш разговор мониторил из офиса сотрудник Министерства юстиций и психиатр из Министерства здравоохранения, весь разговор транслировался. Ну это так, для сведения.       Замок кейса щелкнул, и «Боб» прошествовал к выходу из квартиры. Дан, еле поднявшись, на ватных ногах последовал за ним. Гость же, широко улыбаясь, подождал, пока хозяин откроет дверь.       — Сделайте правильный выбор, мистер Дан. Всего доброго.       — Подождите… А для чего нужен Боб?       — Он нужен, чтобы я с ума не сошел. Прощайте.       Мусорщик вышел и встал у лифта. Дан, не отрывая взгляда, смотрел, как уходит его гость, силясь придумать любой вопрос, да хоть что-нибудь, лишь бы только задержать этого полного лысоватого человека, который сделал для него больше, чем он сам, но так и не смог ничего придумать. А тем временем тот благополучно вышел из подъезда и… сразу же побежал к кусту, растущему рядом с лестницей. Его нещадно рвало. Он блевал, стараясь как можно быстрее и без остатков выдавить из себя всю пакость. Закончив, он распрямился, стер следы блевотины с подбородка и воротника и направился в сторону дороги. Холодный пот прошиб его тело, рубашка прилипла к спине, каждое движение, казалось, давалось с трудом, он дрожал. А ещё он прекрасно знал, что худшее впереди.       Но тут ему на глаза попалась девушка, шедшая как раз к тому дому, из которого мужчина только что вышел. Кэролин. Без особого труда узнав ее, Брюс решился обратиться к ней:       — Здравствуйте, Вы, наверное, к мистеру Дану?       — Да. А откуда Вы знаете? — смутилась она в ответ.       — Эмм… дело в том, что я его ассистент. Он сейчас в аэропорту, потому как должен улететь на встречу с французами, а меня прислал сюда за документами, — мужчина продемонстрировал кейс. — Мистер Дан дал мне указания насчет Вас и велел передать, чтобы Вы зашли в понедельник, он как раз вернется со встречи.       — У него не было раньше ассистентов, — малое подозрение скользнула во взгляде.       — Его повысили неделю назад.       — Правда? — Кэролин расслабилась. — Наконец-то. Он это заслужил, знали бы Вы, как много он работал! Он такой славный, наконец-то его оценили по достоинству. Видите ли, мы с ним поругались, и я ушла две недели назад. Но сейчас набралась смелости и пришла мириться, — вновь потупилась девушка, чуть покраснев от смущения.       — Что ж, обстоятельства, они такие. Прошу Вас, зайдите в понедельник.       — Обязательно! Вы же его увидите? Тогда передайте чтобы вовремя кушал, а то с этими играми он себе гастрит уже заработал.       — Передам. И я прошу прощения, мне нужно уже бежать, самолет ждать не будет, всего доброго!       — До свидания!       Брюс стремительно побежал к дороге, чувствуя, как к горлу подходит очередной позыв рвоты. Увидев первое попавшееся такси, он нырнул в него и, озвучив таксисту адрес филиала «NAR Medical Company», откинулся на сиденье. Мусорщик обливался потом, руки дрожали, ноги уже не слушались, ему было необходимо успокоиться и привести себя в порядок после такого изнурительного дня.       Однако забыться ему не дали. Звонок телефона разнесся громкой трелью по салону автомобиля.       — Да, слушаю.       — Катализация прошла успешно?       — Да. Я хочу узнать о своем бонусе.       — Он весьма солидный.       — Конкретнее, черт возьми.       — Можешь больше не переживать по поводу колледжа для твоей старшей. На сегодня есть еще один заказ, он, конечно, не срочный, но прибыльный, возьмешься?       — У моей младшей сегодня день рождения.       — Так возьмешься? — после заданного вопроса оба собеседника замолчали на некоторое время, вслед за чем Брюс вскинулся и, словно боясь не успеть, выпалил: «Я перезвоню!»       — Ты профессионал!       — Мне нужны деньги.       — До связи.       Таксист ехал, как обычно ведя одной рукой и стараясь не обращать внимание на звуки с заднего сиденья. Истошное рыдание и стоны сотрясали салон. Лысоватый мужчина лежал, обхватив себя руками, будто пытаясь спрятать ото всего и всех. С его губ срывались одни и те же обрывки фраз:       — Прошу, нет… не надо… не надо…       Водитель прекрасно знал — с чудиками лучше не связываться, себе дороже, и работу потерять неохота. А еще чего доброго мусорщик придет! Таксиста бросало в холод от одной только мысли об этом страшном человеке.       Машина медленно ехала своим путем. На одном из участков дороги, на самой обочине сидел монах, облаченный в оранжевую робу. Несколько подростков смеялись над ним и кричали всяческие остроты ему в лицо, совершенно ничего не стесняясь. А он продолжал сидеть и молиться, прося Будду дать разума людям, дать им силы пережить борьбу с самими собой. Монах буквально всем своим нутром ощущал, как где-то совсем рядом одинокая лучина сражается со сгущающимся вокруг нее мраком. Он закрыл усталые глаза и тихо запел мантру.