We're still building and burning down love

Проснувшись утром, Анджелика умылась и, переодевшись, спустилась на кухню. Все семейство Лето завтракало. Увидев тетю, Моника округлила и без того круглые глаза и шумно вздохнула. Анджелика усмехнулась и, пожелав всем доброго утра, села рядом с девочкой. Ника повернулась к ней и произнесла: – Теть, ты упала? – Ага. Не будешь слушаться родителей, тоже так падать будешь. Моника испуганно посмотрела на родителей. Падать так же ей не хотелось. Джаред цокнул языком. – Анджелика, не пугай ребенка. – Напугала бы я ее, если бы зашла к ней ночью и разбудила. Она бы у вас всю оставшуюся жизнь заикалась. А это я так, запугиваю, – подмигнув Монике, она ущипнула девочку за бок и та звонко хихикнула. Позавтракав, Моника поблагодарила маму и убежала к телевизору. Наступило время мультиков, поэтому слушать скучные взрослые разговоры она не стала. – В любом случае, – Эли отпила чай из кружки, – во всем есть плюсы. Наверняка тебе это хоть немного отбило любовь к мотоциклам и скорости, и мне можно переживать за тебя на капельку меньше. Джаред усмехнулся. Сколько бы Шеннон не падал с мотоцикла, сколько бы Джаред не просил его быть осторожнее, с годами ничего не изменилось. – Не смеши меня, сестренка, мне улыбаться больно. Через два месяца я поеду на мотофристайл от Red Bull. В Мехико, и у меня уже даже есть все билеты, – Анджелика мечтательно закатила глаза, думая о предстоящем чемпионате. – Через два месяца? А колледж? Тебя отпустят? – Эли нахмурилась. – Эли, – Анджелика прикусила губу и сделала небольшую паузу, собираясь с духом, – честно говоря, с колледжем мы больше не встречаемся. Мы поговорили с ним и решили, что нам лучше остаться друзьями. – Что ты несешь? – Меня отчислили. – Как?! – Ну…вот так, – Анджелика пожала плечами. – Не переживай, я не плакала, когда узнала. Эли строго посмотрела на сестру. Джаред, подперев рукой щеку, молча следил за разговором. Эли была единственным человеком, мнение которого Анджелика учитывала, а также единственным человеком, которому она старалась не грубить. – И как давно это было? – Месяца три назад. – И я узнаю об этом только сейчас? – Прости, милая. У тебя и без меня проблем хватает. – У тебя ужасный сквозняк в голове, Анджелика. Не боишься, что продует? – Нет, мне он нравится, – она усмехнулась, – знаешь, так проветривает, сразу так хорошо, свежо… – Ты когда-нибудь начнешь хотя бы к чему-то относиться серьезно? – Однажды, может быть. Но не сейчас. И вообще, мы едем или как? Нет, я, конечно, могу остаться еще на день, но твой муж этого явно не переживет. Джаред поморщился, и Анджелика, довольная результатом, ехидно улыбнулась. Иногда ей казалось, что доводить Джареда до нервного срыва – ее главная миссия в этой жизни. И пока что она с этим успешно справлялась. Уже в аэропорту Эли, прощаясь с сестрой, обняла ее и произнесла: – Милая, ты не представляешь, как я за тебя переживаю. Может, хотя бы в Лос-Анджелес переберешься? – Эли, прости, но мне и у себя не плохо. – Анджелика, я очень боюсь, что однажды ты пойдешь по стопам отца. Прости за правду. – Отец был беспробудным алкоголиком, и я до сих пор не понимаю, как мама терпела его. Я до его уровня никогда не опущусь. Тем более с такой поддержкой в виде тебя. Я, конечно, далеко не ангел, частенько срываюсь и иду по наклонной, но не бойся за меня, я справлюсь. – Береги себя, хорошо? – Я постараюсь, – поцеловав сестру в щеку, Анджелика улетела домой.