We're still building and burning down love

Когда доктор ушел, Джаред медленно подошел к Эли и тихонько присел рядом. Она повернулась к нему, посмотрев на него глазами, переполненными слезами. – Мне так страшно, Джей. – Милая, перестань. Все будет хорошо. Джаред обнял Эли, и она прижалась к нему всем телом, будто надеясь, что это сможет забрать у нее весь страх, который она испытывает, и отогнать все ужасные картинки, которые подкидывает воображение. Но он не мог. Страх тоже пропитал каждую клеточку его тела, хоть он и настойчиво отгонял его. – Я не могу потерять ее, – она активно помотала головой, – просто не могу. –Не говори ерунды, Эллен. – Джаред вытер слезы с ее лица. – Она справится, это же наша девочка. По-другому и быть не может. Эли лишь всхлипнула в ответ. Ей хотелось до последнего верить, что все будет именно так, как он говорит. Джаред помог ей подняться с пола и сесть обратно на скамейку. Жуткая усталость, моральная и физическая, болью отражалась во всем теле. Прижавшись к Джареду, она уснула, сама не успев понять это. Он еще долго сидел, аккуратно перебирая волосы своей жены и будто охраняя ее сон, в котором она постоянно хмурилась. Тишина, повисшая в больнице, медленно убивала его изнутри. Она заставляла его погружаться в собственные мысли, думать о дочери, думать обо всех поступках, которые он когда-то совершил и о которых безумно жалеет. Ему хотелось вернуться в прошлое и исправить все ошибки. Хотелось быть рядом с Эли и Моникой, когда им это было действительно нужно. Он не мог сказать, сколько времени они провели в больнице, так как после того, как Моника закашляла кровью, он ни разу не посмотрел на часы. Судя по тому, что за окном начинало светлеть, они просидели здесь всю ночь, и скоро будет рассвет. И если однажды его спросят, какая ночь была самой ужасной в его жизни, он сразу вспомнит эти больничные стены, пропитанные запахом лекарств. Примерно спустя час дверь палаты снова отворилась, и Джаред почувствовал, как его сердце заколотилось с удвоенной силой. Он разбудил Эли, и они сразу подошли к доктору. Тот слабо улыбался, даря родителям надежду, которая сразу пробежала по их телам маленькими мурашками. – Мистер и миссис Лето, вы узнаете эту вещь? – Он приподнял небольшой пакетик с застежкой, показывая его содержимое родителям. Джаред и Эллен одновременно вздохнули. Джаред хорошо помнил то, что было в пакетике. Маленькая пуговка с синего сарафана, в котором девочка ходила в зоопарк. Он видел, как она постоянно теребила эти пуговки, когда помогал ей обуть сандалики. – Посмотрите, кажется, где-то одной не хватает, – доктор улыбнулся, – томография была нечеткая, и ее не было видно. Малышка проглотила ее, и она попала не в то горло. – Из-за одной маленькой пуговки столько проблем, – Джаред вздохнул. – Зато теперь вы точно будете внимательнее следить, чтобы ребенок ничего не тащил в рот. Девочка сейчас спит, но вы можете тихонько зайти к ней. Мы понаблюдаем ее еще денек, после чего сможете забрать ее домой. – Спасибо, доктор, – Эли слабо улыбнулась. Моника безмятежно и крепко спала, слегка приоткрыв рот и сложив под пухлой щечкой маленькие ладошки. Совсем скоро она проснется и снова будет радовать родителей своей счастливой улыбкой.