We're still building and burning down love

Сидя на диване, Джаред держал на руках свою дочь, которая так и уснула, не досмотрев мультики. Приоткрыв рот, она тихонько и сладко сопела, прижавшись к нему, и хоть Джаред и понимал, что ей, возможно, не очень удобно, он не мог заставить себя отнести ее в кровать. Он слишком скучал по своей маленькой девочке, пока они были в туре, поэтому наслаждался каждой минутой, проведенной рядом. Мужчина гладил ребенка по голове, погружаясь куда-то все дальше и дальше в собственные мысли. Стараясь не шуметь, Шеннон осторожно сел рядом на диван. Посмотрев на Монику, он улыбнулся и тихонько произнес: – Маленький ангелочек. Опустив глаза на дочь, Джаред улыбнулся. Шеннон был безумно благодарен Эллен и Монике за то, что они появились в жизни Джареда. Они будто пробудили его брата от долгого и крепкого сна, в котором он давно перестал искренне чему-то радоваться, лишь бездумно и бездушно играя на камеру. Он пытался покорить новую высоту, достичь нового предела, чтобы получить душевное удовлетворение. Он словно искал свое место в жизни и никак не мог его найти, поэтому постоянно хватался за что-то новое, снова и снова испытывая разочарование. Это напоминало Шеннону сказку, в которой Эли была простой жертвой, попавшей в когтистые лапы хищника. Но она приручила его, даже если сама этого не заметила. Только жаль, что в жизни никогда не бывает все так же идеально, как в сказках. Вздохнув, Шеннон повернулся к брату и тихонько произнес: – Как Эли отреагировала? –На что? – Ты же уже сказал Эллен, что подписал контракт и после тура собираешься уехать на съемки фильма в другую страну? – Нет, – прикусив губу, Джаред помотал головой, - я не смог. Джаред приподнял Монику чуть повыше, чтобы было удобнее и ей и ему. Улыбнувшись во сне, девочка сильнее прижалась к нему, попытавшись ухватиться маленькой ручкой за футболку своего папы. – И когда ты собираешься это сделать? – Не знаю, - Джаред грустно усмехнулся. – Бро, она твоя жена и имеет право знать об этом. Более того, она должна была быть первой, кто об этом узнал. – Я понимаю, Шенн. Просто…знаешь, каждый раз, когда я возвращаюсь, меня окружает искренняя забота и любовь. Но все это настолько хрупкое, что я боюсь сказать что-то, разрушить это как карточный домик одним дуновением. И если я скажу, что снова уеду от них, когда тур закончится, я снова все разрушу. – Ты сбегаешь от них, – Шеннон вздохнул и устало потер лицо руками. Ему не нравилось лезть не в свое дело, но и спокойно смотреть на то, как родной брат медленно грызет себя изнутри, он тоже не мог. – Возможно, – Джаред сделал достаточно большую паузу, задумавшись о чем-то, после чего продолжил: – я не представляю своей жизни без них, но и как жить дальше я тоже не представляю. – Ты глупец, Джей. У тебя понимающая жена и маленькая прекрасная дочка, которые безумно скучают по тебе, а ты готов сбежать от них на другой конец света. Эли предлагала тебе остаться друзьями, чтобы никто никому ничем не был обязан, ты же сам настоял на браке, хотел именно этого. – Да. И теперь я вижу, как она старается поверить в искренность моих чувств, но просто не может этого сделать. – Ты не даешь ей шанс, постоянно снова уезжая. Как она может тебе верить, если ты только и делаешь, что ищешь повод, чтобы сбежать? – Шенн, чем дольше я остаюсь дома, тем больше здесь ссор и скандалов по поводу и без него. Я не хочу, чтобы Моника росла, постоянно слушая, как ругаются ее родители. – Конечно, лучше видеть ее раз в полгода, мучаясь самому и заставляя малышку безумно скучать, чем взять себя в руки и засунуть свой вспыльчивый характер куда подальше. Ты придурок, Джей, и если ты до сих пор не понял – ты нужен им здесь, дома. Джаред ничего не ответил. Он уже и сам совершенно не мог понять, когда он поступает правильно, а когда нет. Он просто хотел вернуть все то, что было между ними раньше, но где-то в глубине души понимал, что это просто невозможно, каждый раз все сильнее и сильнее терзая себя за это. Отчаянно пытаясь достичь того взаимопонимания, которое у них было раньше, Джаред и Эллен все дальше и дальше отдалялись друг от друга, забывая о том, что гораздо важнее вовсе не вернуть то, что было между ними, а сохранить то, что есть сейчас, не позволяя отношениям разрушаться дальше. Зашевелившись, Моника проснулась и, широко и сладко зевнув, потерла глаз кулачком. Все еще плохо понимая, где она находится, она аккуратно слезла с Джареда, поместившись на диване между своим дядей и папой. Она еще несколько раз зевнула, после чего повернулась Джареду и, посмотрев на него умоляющим взглядом, произнесла: – Па, я кушать хочу. Джаред не смог сдержать улыбки. Он аккуратно спустил ребенка с дивана, поправил ее сарафан и сказал: – Иди и позови маму кушать. Обрадовавшись столь ответственному заданию, Моника сразу же побежала за мамой, аккуратно поднимаясь по высокой лестнице, держась одной ручкой за балясины. Джаред внимательно проводил ее взглядом. – Джей, – Шеннон вздохнул, – пообещай мне, что скажешь сегодня Эллен, что после тура ты снова уедешь. – Скажу. Может, не сегодня, но обязательно скажу, Шенн. Обещаю.