***
– Кайто, я не могу больше… – Мику присела рядом и попыталась заглянуть мне в глаза. – Ты вот так просто бросишь меня? – как бы часто мне ни приходилось задумываться о расставании с ней, я даже и представить себе не мог, насколько это будет больно, – Может, объяснишь, что не так? Мику молчала, будто бы пытаясь найти ответ у меня в глазах. – Прекрасно! – крикнул я и как можно скорее пошел прочь. – Постой, – она тут же схватила меня за руку, тем самым заставив обернуться к ней обратно лицом, – Кайто, мне здорово с тобой, ты мне очень нравишься, и, признаться, именно с тобой я вижу свое будущее… – Тогда что? – недоумевал я. – Это не объяснить так просто… – Тогда скажи любимую отмазку: «Все дело во мне», я сразу же все пойму, мы будем офигенными друзьями, и за всю свою жизнь я ни разу не задумаюсь, почему же ты бросила меня, ведь буду уверен, что ты просто не была готова к серьезным отношениям! – с сарказмом сказал я и вновь попытался уйти. – Неправда! – крикнула она, уже не догоняя меня, и я тут же остановился, – Однажды я, возможно, действительно влюбилась бы в тебя, но проблема не только во мне. – Неужто во мне? – не выдержал я. – Именно. Потому что ни одного человека… ты никогда не полюбишь больше, чем… – она на секунду запнулась и, так и не дослушав ее, я как можно быстрее убежал куда-то вперед.***
Только сейчас я понял, что именно Мику хотела сказать мне в тот день. Долгое время я был уверен, что она просто придумала причину для того, чтобы бросить меня, назвав самовлюбленной тварью. Но тогда она не собиралась говорить «себя», она хотела назвать имя. Имя девушки, из-за которой я никогда бы не смог всерьез увлечься другой. Но я никогда не считал ее своей, несмотря на то, что она всегда была рядом. Никогда не считал ее слабой или невинной, а она оказалась хрупкой, словно фарфоровая кукла. Время шло, а я все еще не мог подобрать слов, чтобы объясниться с Рин. Хотелось столько всего сказать, но стоило мне встретиться с ней взглядом, дар речи тут же куда-то пропадал. Я полный кретин, ведь то, что так хотелось считать бессмысленным бредом, оказалось реальностью. И теперь я могу сказать ей, как сильно влюбился. Есть такой день в году, когда в полной мере можешь ощутить, насколько процентов ты неудачник. Итак, имея еще три месяца назад компанию офигенных друзей, девушку и самого близкого человека, в это Рождество я остался в полном одиночестве, благодаря чему с полной уверенностью теперь могу провозгласить себя стопроцентным неудачником. И это отвратительно. Все произошло не в один момент. С каждым днем я все больше уходил куда-то в себя и постепенно начал отдаляться от них всех, а однажды я просто понял, что больше никого нет рядом, и, надо признать, я во всем виноват. Сейчас же мне хотелось только одного: вернуть все. Чтобы я вновь мог сказать, что у меня есть друзья. Чтобы Рин вновь была со мной. И мне не важно, что придется сделать. Я буду просить ее о прощении, даже если надежды больше не будет, даже если она больше не хочет знать меня. Мне все равно, есть ли у нее компания в этот день и где она сейчас находится. Я просто найду ее. Кто знает, быть может, она еще не удалила мой номер у себя из телефона… – Алло, Рин? – поняв, что она все же взяла трубку, не мешкая, дабы она не сказала что-нибудь первой, и я вновь не забыл все слова на свете, спросил я. – Что? – я услышал ее приглушенный голос. Странное ощущение, когда сердце будто бы выпрыгивает из груди. Мне нужно было сказать что-то, но внезапно я понял, что совершил абсолютно необдуманный поступок, потому что не знаю, с чего начать. Было необходимо хоть что-то, за что можно уцепиться… Взгляд резко упал на окно. – Снег пошел, – не думая, сказал я. – Что? – после нескольких секунд молчания вновь услышал я. – А вчера солнечно было, – я прекрасно понимал, как странно все это звучит, однако ничего лучше придумать не мог. – Что?! – в голосе Рин слышалось полнейшее непонимание происходящего, и, честно говоря, это можно понять. – Пойдем гулять? Я был удивлен, что после этого она не бросила трубку, и с каждой секундой этот факт все больше вселял надежду. – Кайто, ты смеешься надо мной? – Нет, я просто хочу мириться, – не давая ей развить свою мысль до конца, поспешил сказать я, – Мне очень трудно без тебя, Рин, и я больше не вижу причин продолжать весь этот цирк. Приходи сейчас в парк, я буду ждать тебя там. Ответа пришлось ждать почти полминуты, однако чувство ожидания – ничто, по сравнению с чувством, которое я испытал, когда услышал ее слова: – Я не приду. – Почему? – не собирался отступать я. – Я не вижу смысла, мне кажется, мы уже все сказали другу. И теперь, спустя столько времени, когда я, наконец, научилась жить без тебя, ты вновь хочешь все вернуть. Зачем? Чтобы мы делали вид, будто ничего не произошло? Это будет довольно трудно… Справедливость ее слов невозможно было отрицать, но назад пути уже не было. – Я все равно буду ждать тебя. Столько, сколько потребуется… – Не надо, я же сказала, что не приду! – сорвалась она. С каждой секундой надежда, что решить все можно будет именно сегодня, угасала все больше и больше. – Послушай, – с трудом произнес я, так как говорить мешал некий ком в горле, – я хочу увидеться с тобой. И, кстати, у меня есть для тебя подарок… Сегодня Рождество, как ни как. Рин молчала. На секунду мне даже показалось, что она давно повесила трубку, однако приглушенный всхлип убедил меня, что еще есть шанс. – Если ты так захочешь, то это будет наш последний разговор. Не прошло и пары секунд, как последовал ответ: – Я скоро буду, – и она тут же бросила трубку. Мне больше ничего не требовалось, только эти слова. Все равно, если при встрече она вновь станет говорить так же непреклонно, потому что главное уже то, что она ответила на звонок, что согласилась поговорить со мной. Значит, в душе она еще сомневается. Значит, все будет хорошо. Для того, чтобы схватить куртку и примчаться прямиком к стоящему неподалеку от нашей общаги парку, понадобилось меньше пятнадцати минут, однако, уже оказавшись на месте встречи, я вдруг понял, что Рин, скорее всего, не будет торопиться, а возможно она и вовсе находится на другом конце города и придет только через час. Я не знал ничего. Даже хотя бы немножко обдумать слова, которые я должен буду сказать, я не мог. Оставалось только стоять и ждать. – Ну что… – послышалось у меня за спиной, хотя не прошло и десяти минут. Я тут же обернулся. Рин стояла всего в метре от меня. На ее лице застыло то ли ожидание, то ли безысходность, а частая одышка выдавала тот факт, что она торопилась. Я не мог вымолвить ни слова. Спустя столько времени я вновь имел возможность смотреть на нее с такого расстояния и теперь снова и снова убеждался в том, что окончательно и бесповоротно влюбился в нее. Молчание тянулось черт знает сколько времени, а мне все было мало. – Что-нибудь скажешь? – неуверенно спросила она. Либо у меня было слишком много мыслей, либо не было ни одной вообще, но, во всяком случае, я знал, что стоило сказать в первую очередь. – Прости меня, – стоило только сказать и остальное тут же посыпалось из меня, – Прости за все: за то, что подвел тебя, и за то, что был полным идиотом. Я нуждаюсь в тебе, как ни в ком другом. Я знаю, что вряд ли ты вот так просто все забудешь, но, прошу, дай мне еще один шанс. Я не хочу терять тебя… Я смотрел прямо на Рин, но она не отрывала глаз от земли. Она молчала. Долго молчала. Но только когда я подошел к ней на шаг ближе, то увидел, что она плачет. – Мне все равно, – произнесла она, сквозь слезы и медленно поднимая на меня глаза, – Все равно, что ты сделаешь, потому что, что бы ни случилось, я буду любить тебя. И мне наплевать, почему ты так равнодушно забыл это. Если не хочешь вспоминать об этом, я не хочу вспоминать тебя. Я буду рядом столько, сколько потребуется, если ты будешь знать, что именно я чувствую, находясь рядом с тобой. Когда-то я уже испытывал подобное… – Да, теперь я не забуду. Как можно мягче я обхватил ее лицо ладонями и, не дав опомниться, поцеловал. Это продлилось не более трех секунд, но было достаточно, чтобы передать все, что я чувствую. – А ты? – отстранившись на прежнее расстояние, спросил я. Рин ошарашенно смотрела на меня в течение нескольких мгновений, а затем медленно повернулась ко мне спиной, все еще не двигаясь с места. Я мог только догадываться, о чем она думает. – Мы с Гуми расстались, не потому что она перестала мне нравиться. Нет, все дело в том, что ни на секунду я не могу перестать думать о тебе. Я ожидал чего угодно: гнева, неприличного жеста, оскорблений, а, быть может, она просто уйдет. Я даже не надеялся на улыбку. Но вопреки всему, она неожиданно быстро обернулась и, так и не позволив мне вовремя сообразить, кинулась мне на шею, прижавшись своими губами к моим. Мне было трудно устоять на ногах, так что в следующую же секунду я рухнул на заснеженную землю. – Я убью тебя. Убью, если ты прикалываешься, – на секунду отстранившись от меня, сказала она и вновь накинулась с поцелуем. Все было предрешено с самого начала. С того момента, как мы встретились, как впервые заговорили, все уже было ясно. Нам обоим. С самого начала это была любовь.