Китнисс, все хорошо...

- Китнисс, все хорошо... - Опять. Опять он это говорит. Но зачем? Мы оба знаем, что это не так. Как только я начинаю думать о всем, что мы с Питом уже прошли и о том, что нам осталось пройти, меня пронзает острая боль в сердце. - Пит, мне страшно. А вдруг это никогда не закончится? Вдруг мы останемся на этой арене до конца жизни? Вдруг я больше не увижу Прим и маму? - Он гладит меня по плечу. Я хочу чувствовать себя, как дома, но не получается. Арена никогда не станет моим домом! Наступает ночь. Уже показали участников, которые были убиты сегодня, и мы с Питом собираемся спать. - Думаешь здесь достаточно безопасно? - спрашиваю я его. - Не переживай, Китнисс, все хорошо... - Он обнимает меня за плечи, и я прижимаюсь к нему, но чувство ненависти к Голодным играм не исчезает. Он снова это сказал. ... Тусклый свет. Ночь. Но я не сплю. Я недостаточно привыкла к этой пещере, ведь мы ночуем здесь первый раз. Мысли не дают покоя. Я из-за всех сил пытаюсь встать, и у меня получается. Сажусь около входа в пещеру и начинаю разглядывать ночное небо. Я давно предполагаю, что это небо ненастоящее, но нем могу проверить свою версию. Слышится звук. Я оборачиваюсь и вижу ворочающегося Пита. Уже хочу отвернуться от него и снова смотреть на звезды, но слышу его голос. - Китнисс, Китнисс, не уходи, постой! - Пит, я здесь, я никуда не ухожу, - отвечаю я ему. Но похоже, он меня не слышит. - Я не позволю, я не могу это сделать, не надо, нет! - Он разговаривает во сне. Возможно он меня услышит, если я подойду ближе. Я аккуратно встаю с холодной земли и иду к нему. Ложусь и поворачиваюсь к нему лицом. Пит продолжает что-то бубнить, но единственное, что слышу:"Китнисс, все будет хорошо..." - Пит, я здесь, что не надо? - спрашиваю я, пытаясь хоть как-то утешить его. Я смотрю на него и замечаю, что он уже не спит. Повинуясь внезапному порыву, я наклоняюсь и целую Пита, заставляя его замолчать. Давно пора, кстати. Мы ведь нежно влюбленные. Я никогда раньше не целовала парня и, наверное, должна чувствовать нечто особенное, а я лишь отмечаю, какие неестественно горячие губы у Пита. Наверное у него сейчас приятный шок. Мне все равно, что сейчас думают зрители, главное - утешить Пита. Он обнимает меня, а после пытается встать, но больная нога ему не позволяет. - Не спится? — Спалось, но не долго. Он встает не без моей помощи и направляется к выходу из пещеры. Садится на большой камень и смотрит в даль, а я иду к нему. Лунный свет красиво падает на его загадочное лицо. Он такой красивый... - Пит,... - Не успеваю договорит, как он меня перебивает. - Китнисс, я говорил во сне, да? Я давно должен был рассказать тебе правду, - говорит он, оглядываясь по сторонам. - Какую правду? - Все обман. 74 Голодных игр нет и не было, - Голодные Игры - это совсем не то, что я себе представляла. И сейчас, когда холодный ветер развивает мои волосы, а я готова прямо сейчас сорваться, до меня доходит, что это такое. - Вместо того, чтобы отправиться на арену нас отправили в космический корабль. Сейчас мы спим. Нам создали виртуальный мир, чтобы мы не поняли подвоха. Я узнал это, когда подслушал разговор президента Сноу с его подчиненными. Они меня пытали и пытались заставить молчать, и мне пришлось подчиниться. Китнисс, я люблю тебя и не хочу, чтобы ты застряла в космосе. Я не знаю, зачем нас отправили в космос, но знаю, как выбраться из этого сна и отправиться обратно на Землю. Ты только поверь мне, хорошо? - Я закусываю губы, чувствуя себя приниженной. Пока я беспокоюсь о Прим и маме, Пит задумывается о том, что отвечу ему я. Уйти? Как я могу уйти и бросить Прим – единственного человека на земле, про которого я точно знаю, что люблю? Что ж, удачи тебе, Пит Мелларк, и, мне кажется, я не ошибусь, если скажу за весь Панем: наши сердца бьются в унисон с твоим. Я встречалась с президентом Сноу лично. По моим представлениям, на президента нужно смотреть на фоне колонн из мрамора, увешанных гигантскими флагами. Жутковато видеть его в обрамлении привычных вещей, у себя в кабинете. Это как если бы вдруг вы открыли кастрюлю – а вместо тушеного мяса нашли ядовитую змею. Будь моя воля – забыла бы эти Игры навеки. Никогда бы не заговаривала о них. Притворилась бы, что это был страшный сон, и не более. Но это и есть страшный сон. То, что я чувствую, должно принадлежать только мне. У меня такое чувство, будто я осталась ему что-то должна, а я не люблю ходить в должниках. Возможно, мне было бы легче, если бы хоть поблагодарила его. Я и правда хотела, просто возможности не подвернулось. Теперь поздно. Ведь мы – непостоянные, глупые существа с плохими воспоминаниями и большим даром самоуничтожения. - Я верю тебе, Пит, я с тобой! - ободрительно говорю я и касаюсь его губ. В этот раз я не врала, я сказала то, что хотела...