Вечная любовь

Подвал Фангтазии. - В каком это, блядь, смысле ты не хочешь? - Джессика ... - Почему, Билл? - Ты сам не понимаешь, да? - Соки не могла поверить, что Билл осознанно произнес эти роковые слова. - Я не знаю, как мне объяснить свой выбор, разве что тем, что я смирился со своей судьбой. - Ну и пожалуйста, если бы это было неизбежно, но это ведь не так! Тебе просто надо выпить крови из этой манды, и все будет кончено. Сара попыталась возразить что-то, явно недовольная тем, что юная вампирша назвала ее мандой. Но к счастью для всех кляп плотно затыкал ее рот. - Хоть я и люблю драматичные выяснения отношений, но сверху стоят якудза, и неужели стоит напоминать, что нужно пиздеть потише? - попыталась успокоить собравшихся Пэм, но никто не слушал. - Что бы ты там себе не придумал, не стоит прятаться за словом "судьба", - убеждала любимого Соки, - лекарство прямо перед тобой. Посмотри на неё. Она - твоя участь, она - твоя судьба. Если ты не выпьешь её крови, то ты сделаешь выбор, с которым придется жить на тебе, а нам с Джессикой. - Ты права, - признал Комптон. - Ну слава Богу! - прихлопнула в ладоши Хэмби. - Я делаю выбор. Я выбираю настоящую смерть, - чуть тише произнес вампир. - Пошел ты нахуй, Билл! - Джессика! Соки сделала шаг к Комптону. Следующим ее действием была увесистая пощечина. - Не смей на меня так смотреть, - Стекхаус еле сдерживалась, чтобы не наброситься на Билла и не начать бить его руками и ногами, пока не выбьет из его головы это ужасное решение, - я на ее стороне. Я хочу знать почему. - Я не могу... - Попробуй! - У меня нет слов. Соки снова замахнулась, но Эрик перехватил ее руку. - Тебе нужно уйти. И никому ни слова о Саре, - Нортман был шокирован произошедшим, как и все присутствующие, но ему нужно было думать, в первую очередь, о всеобщей безопасности, а не о внезапном решении вампира Билла принять настоящую смерть. - Я понимаю. Комптон развернулся и быстро, насколько позволяло его состояние, пошел к выходу. - Билл! Я хочу, чтобы ты освободил меня. - Джессика... - Сделай это! - закричала девушка. Биллу было больно, но он знал, что так будет лучше. Он не хотел обрекать Джессику на еще большие страдания, чем обрекает сейчас. Его долг освободить любимое Дитя от этих уз. - Джессика Хэмби, как ты сама прекрасно знаешь, я не хотел обращать тебя в вампира. Обращение было наказанием за то, что я лишил жизни себе подобного, - Билл нежно обнял ладонями лицо своего единственного создания, - я очень горжусь тем, каким вампиром ты стала. Памела поняла, что ее глаза наполняются слезами, и они вот-вот предательски покатятся по лицу. Если бы она могла, она заткнула бы уши и убежала, чтобы больше никогда не слышать то, что собрался произнести Комптон. - Я знаю, что ты будешь очень крепко стоять на ногах, когда меня не станет. Джессика схватила Билла за холодную руку и прижала ее к своему лицу. Девушка не могла поверить, что Создатель бросает ее. Она любила Билла, как отца. Больше. Намного больше, чем собственного отца. Билл не сразу проникся своим Созданием. Джессика помнила, как первые две недели, когда она была невыносимой, нянчиться с новообращенной пришлось Пэм. И Джес делала все, чтобы довести Де Бофор и Эрика до истерики, как часто доводила отца и мать. В человеческой жизни мать кричала, а отец бил ее ремнем. В вампирской же жизни все было иначе: Пэм была совершенно спокойна, она закрывала глаза на перерытые шкафы, на испорченные вещи и косметику, на грубости в свой адрес и почти полный игнор. Блондинка, закатывая глаза, объясняла девушке правила ее новой жизни, которые Хэмби, конечно не слушала. И только потом, спустя пару месяцев, молодая вампирша аккуратно выуживала из сознания советы Пэм, чтобы выжить. Но у Джессики получилось довести Нортмана. По неосторожности, Дитя Комптона чуть не получила кол в грудь от вамироненавистника, прикинувшегося клыкоманом. Пэм спасла ее, и обозвав тупой пиздой просто ушла оттирать кровь юноши от своей розовой майки. Узнав о том, что Де Бофор подвергла себя опасности без особой нужды, Эрик молча указал Джессике на дверь. Тогда Биллу пришлось принять Хэмби, признать свою ответственность, и понять, что теперь, после стольких вампирских лет жизни в одиночестве, у него снова есть дочь. И тогда девушка пустила его в свое сердце, жаждущее вновь обрести любовь и настоящую семью. Джес прижала его руку к лицу еще плотнее и заплакала. Из ее жизни навсегда уходил один из немногих людей, которых она любила, и которые любили ее. - Я отрекаюсь от наших кровных уз, - Билл видел, что плачет не только Джессика, но и Соки, и Пэм, его голос дрожал, но пути назад не было, - и от моей власти над тобой, как над моим Дитя. Как твой Создатель, Джессика, я отпускаю тебя. Вампир быстро развернулся и вышел из подвала, не в силах больше видеть слезы близких ему людей. Джессика зарыдала еще сильнее, ощутив пустоту внутри себя. Теперь она осталась совершенно одна, как семь лет назад, когда она в ужасе выбиралась из могилы, не понимая что произошло. В ту же секунду сзади подошла Памела, и Джессика с облегчением кинулась в ее объятия. - Поплачь в мою жилетку, милая, потом новую купишь, - сквозь слезы произнесла вампирша, сильнее обнимая рыдающую девушку. Соки всхлипывала, прижавшись к Нортману. - Мне жаль, Соки. *** Эрик должен был поговорить с Биллом. Он не мог понять и принять этого решения. Нортман знал, как гепатит V влияет на сознание. Этот вирус вытягивал все то, ради чего стоит жить. Возможно, Комптон просто поддался влиянию инфекции. Если у него был шанс спасти вампира, то он должен воспользоваться им. Ради Соки - она любила Билла всем сердцем, и его решение разрывало ее сердце на части. Ради Джессики - благодаря Памеле Эрик осознал, как сильно может ранить отречение от Связи. Викинг с содроганием вспоминал, как сам чуть не принял настоящую смерть, поддавшись разрушающей разум и тело болезни. - Когда Пэм нашла меня во Франции, я чувствовал то же, что и ты: нигилизм, готовность умереть, - Эрик посмотрел в глаза Комптону, - я желал смерти. Эта болезнь уничтожает не только тело... - Дело не в болезни, Эрик, - перебил его мужчина. - Никто об этом не говорит, но болезнь уничтожает волю. Я пришел ради Соки. Ты поступаешь с ней бессовестно. - Я делаю это ради неё. Всё, что я делаю, я делаю ради Соки. - Тогда попробуй ее послушать, Билл, потому что она этого не хочет. - Но именно это ей и нужно. - Она любит тебя. - Полюбит кого-то другого. Эрик, я обманывал ее, угрожал, чуть не изнасиловал. И все равно, как мотылёк, Соки всегда возвращается ко мне. Мой долг освободить её. Эрик молчал, пытаясь осмыслить все то, что сказал Билл. Сам Нортман давно отказался от Соки. Его любовь к ней превратилась в дружбу, когда Эрик понял, что дело в фейской крови и проклятии ведьмы Марни. Тот человек, который любил Соки Стекхаус не был настоящим Эриком Нортманом, настоящий Нортман всегда любил и будет любить только одну женщину. - Думаешь о Памеле, Эрик? - улыбнулся Билл, как будто мог читать вампирские мысли. - Да, - признался Нортман, - в здравом уме я бы не смог бросить Пэм, даже ради её блага. Я пытался Билл, когда мое полуразрушенное гепатитом сознание подкинуло идею никогда не возвращаться, - вампир прищелкнул пальцами, - меня не станет, - и она освободится от бремени наших отношений. Это полная хуйня, и такое прийти в мою голову могло только из-за болезни. За день до того, как я узнал, что инфицирован, я уже был в полшаге от неё. Готов был стоять на коленях, чтобы Памела простила меня и приняла обратно. - Эрик, ты не понимаешь, - Билл сел в кресло рядом с Нортманом, - ты любишь женщину, которая мертва, она такая же, как и ты. - И в чем разница, Комптон? Этому чувству все равно, вампир ты или человек. - Эрик, скажи, если бы тогда, в 1905 году ты бы знал, что счастье выбранной тобою женщины заключается в детях, которых ты никогда не сможешь ей дать, ты бы обратил её? Против ее воли? Викинг молчал. - Ответь на вопрос. - Пэм не могла иметь ребенка, даже если бы хотела этого. И она хотела стать вампиром, я не принуждал ее. - Вот и ответ, Нортман, Пэм предназначена тебе судьбой. Она хотела жить во мраке. Её солнце - это ты, Эрик, и другого солнца ей не нужно. Я знаю, как сильно Памела любит тебя, и знаю, что ты чувствуешь то же самое. Вы живете в одном мире. А мы с Соки принадлежим к разным. Её свет не должен гаснуть только из-за того, что ей кажется предательством отпустить меня. Все, что я могу ей дать - это Тьма. И это несправедливо. Нортман, наконец, понял, о чем говорит Билл. О невозможном будущем. Что бы ни говорила Соки, она никогда не хотела быть вампиром. Даже сегодня она не сказала этого Комптону. Тогда какой срок годности этого счастья? Несколько лет, возможно десять, а что потом? Разочарование. И одиночество. - Эрик, я прошу, поговори с ней. Соки должна меня выслушать. - Мне более тысячи лет, если бы у меня были склонности к семейной психотерапии, я бы это заметил, тебе не кажется? - Это будет моей последней просьбой к тебе Нортман. Пожалуйста. Эрик кивнул. Билл и Соки не были ему чужими. Скоро их история подойдет к концу. Нужно хотя бы попытаться помочь Стекхаус понять выбор вампира. Не принять, нет. Вряд ли одним разговором викингу удастся успокоить влюбленную женщину и заставить ее смириться с ситуацией. Но он может помочь ей сделать первый шаг к осмыслению новой реальности, в которой не будет Билла Комптона. - Я попробую, Билл, - Нортман протянул ему руку для пожатия, - и я хочу забрать то, что ты любезно хранил в своем доме. И поблагодарить тебя за это. - Спасибо, и не стоит благодарности, - Комптон пожал протянутую руку, - она в сейфе в подвале. Ты знаешь, где ключ. Эрик еще раз кивнул на прощание, и молниеносно исчез. Билл сел в кресло и закрыл глаза. Соки придет. И она обязательно все поймет. А потом... Он сможет со спокойной душой принять настоящую смерть. Тогда все будет правильно. *** Разговор с Соки не был легким. Кроме того, он был похож на прощание. Вместе со смертью Билла вся история, связывающая Нортмана с феей Стекхаус подошла к концу. Эрик надеялся, что они поймут друг друга. Но сейчас все его мысли занимала другая ситуация. Пэм осталась с Сарой Ньюлин и армией Гаса. Недавно она звонила сказать, что все спокойно, и смеялась, что японец уже готовит антидот к фотосессии для PR-кампании. Блондинкой Ньюлин была более эффектна и узнаваема. Еще она сказала, что пристроила Наджию еще на денек, и пора бы уже что-то решить, и забрать девочку домой. По возвращению вампиру пришлось выслушать возмущенное заявление Джинжер о том, что ее не ценят, и не уважают. Наджию забрала Арлин, что оскорбило блондинку до глубины души, хотя до этого она звонила каждый час, уточняя когда ее избавят от работы няньки, на которую она точно не подписывалась. - Позже, Джинжер! И не ко мне! Все свои недовольства и проблемы обсудишь с Памелой, когда она захочет тебя выслушать. - Но Эрик! - Джинжер, ты меня слышала. Еще слово - и я лишу тебя дара речи на неделю. Женщина еще что-то возмущенно бурчала вслед вампиру, но он не вслушивался. Может быть, сейчас не лучший момент для подарка. Якудза. Ситуация с Биллом. Сара Ньюлин. Наджия. Мир перевернулся с ног на голову и обратно много раз за эти несколько дней. Но Эрик давно хотел отдать Пэм одну вещь. И сегодня он сделает это. Нортман достал из внутреннего кармана куртки старинную корону. Ту, что забрал у Эджингтона. Сегодня викинг выполнит свое обещание, данное много лет назад. *** Нью - Йорк, 1985 год. Памела тихо вошла, первым делом сняв туфли на огромных шпильках и взяв их в руки. - Блядь, - выругалась женщина, когда ключи пролетели мимо столика и с грохотом упали на пол. Меньше всего ей хотелось, чтобы Эрик услышал, что она вернулась так рано. Вечер не удался. Настроение было паршивее некуда, и все, что хотела блондинка - смыть с себя косметику, скинуть шикарное, но неудобное платье и лечь спать. Женские стоны явно давали понять, что у ее Создателя все отлично. У него всегда все отлично. С банкета Нортман упорхнул с победительницей конкурса мисс Америка, которая готова была раздвинуть ноги перед обворожительным Эриком Нортманом еще на вручении наград. Памела и сама хотела провести вечер с Эриком. Охотиться, смеяться, может быть, заняться сексом или просто разговаривать. Но он снова предпочел ей кого-то другого. Это не было ревностью, но Пэм казалось, что она упускает что-то важное. В последнее время вампирше казалось, что она отдаляется от Создателя. Эрик чуть не подталкивал ее в чужие постели, говоря, что она должна развлекаться. Он переписал на нее некоторую недвижимость, словно разграничивал их жизни. Спрашивал, не готова ли она сама стать Создателем. Весь прошлый год вампирша провела в Лондоне, вдали от Нортмана. На какое-то время ей показалось, что она влюбилась, и сможет жить со своим избранником почти обычной жизнью. Все оказалось ошибкой, и Пэм вернулась. А теперь не могла понять, является ли она все еще той частью жизни викинга, которой была всегда или с годами они утратили силу своей связи. - Памела? Она вздрогнула. Какого черта ему надо? Пэм остановилась в дверном проеме. Красавица делала минет Нортману. - Пэм, ты быстро вернулась. Что-то не так? - Все так, Эрик. - Хочешь её? - Нортман скрутил волосы девушки в кулак, оторвав ее лицо от своего члена, и продемонстрировав его Де Бофор. - Нет, не хочу. - Тогда ладно, - он оттолкнул брюнетку от себя, кинув в нее валяющиеся рядом трусики, - пошла вон. - Но Эрик! - возмутилась девушка, - ты же говорил, что мы повеселимся! - Мне уже не весело, так что убирайся, закрой за собой дверь. - Мудак! - брюнетка схватила свои вещи и молнией пронеслась мимо Памелы. - Корону забыла, - Нортман швырнул ей вслед переливающуюся диадему. Памела подняла украшение с пола и отдала в руки покрасневшей Мисс Америка 1985, пальцем указав на выход. Когда дверь громко хлопнула, женщина поморщилась от звона в ушах. - Эй, что с тобой? - Нортман встал с постели и, не одеваясь подошел к блондинке. - Да все нормально, просто какой-то хуевый вечер, меня всё бесит. - Плохой секс? - Нортман провел по губам Памелы пальцем, вытирая немного размазанную помаду, - я видел, как ты трахалась в гримерке с тем знаменитым мужиком, - он изобразил наигранное почтение к звезде, - что-то я запамятовал его имя. И, вроде, у тебя всё было неплохо. - Не в этом дело, - Пэм убрала руку Эрика от своего лица. - Голодная? - Эрик взял Де Бофор за подбородок, - от тебя пахнет кокаином. И водкой. Зачем тебе всё это? - Эрик, бля, отвали. Ты что, моя мамочка? - Пэм оттолкнула Нортмана вглубь комнаты. - Я твой папочка, детка, - рассмеялся викинг. - Эрик, серьезно, иди нахер, я не в настроении. Зря ты выгнал свою принцессу, она тебя хотя бы развлекала. - Да ладно, перестань, - вампир резко поднял ее на руки, - ты просто ревнуешь. - Отпусти, - блондинка по привычке поправила волосы Нортмана, которые лезли ему на глаза, - и оденься. - Давай лучше ты разденешься. - Разденусь и лягу спать. Так и планировала. - Ладно, - Эрик опустил Памелу на пол, - тогда я просто помогу тебе раздеться и лечь спать. Больше ничего. Пэм кивнула, поворачиваясь к Нортману спиной. Яркое красное платье, словно вторая кожа, обтягивало аппетитную фигуру вампирши. Молния начиналась только на талии, спина была полностью открыта. Это позволяло жадным взглядам, обшаривающим ее с ног до головы заметить отсутствие бюстгальтера. Большая половина присутствующих на банкете пускали слюни, разглядывая не тощих и плоских конкурсанток и победительниц, а соблазнительную леди Де Бофор. Большая грудь слегка колыхалась, не поддерживаемая корсетом или лифом, когда Пэм грациозно дефилировала по залу, общаясь со знаменитостями. Бесконечные ноги блондинки сегодня были прикрыты только до того места, из которого росли, а полные губы блестели, подчеркнутые кроваво-красной помадой. Вампир готов был смеяться над мужчинами, почти роняющими свои бокалы с шампанским, как только Памела оказывалась в опасной близости от них. И над спутницами тех мужчин, которые завистливо пялились на незнакомую красотку, завоевавшую внимание каждого самца в этом зале. Эрик гордился своим Дитя. Не только ее умом, дальновидностью и прочими качествами, которые делали их общую вампирскую жизнь намного легче и безопаснее, но и невероятной красотой. И сейчас Нортман наслаждался, очерчивая ладонями ее идеальное тело. В последнее время, после ее возвращения из Лондона, Эрику казалось, что Памела отдаляется. Возможно, женщина хотела какой-то другой жизни, или не была уверена в его преданности. Или просто разбитое сердце заживает у вампиров также медленно, как и у обычных людей. Эрик не знал, что с ней. Нортман переписал на Пэм некоторую недвижимость, чтобы она чувствовала себя более защищенной. Но он явно что-то упускал. Почти год викинг жил без своей спутницы, миллион раз останавливая себя от того, чтобы призвать ее обратно и заставить остаться. Убеждал себя, что Памела заслуживала лучшего, и возможно, тот мужчина был ее судьбой. Но он не был. Пэм вернулась, и между ними появилось какое-то напряжение. Раньше такого не случалось. Сейчас Эрик наслаждался каждой секундой, проведенной с ней рядом. И он точно решил, что больше никогда не отпустил Пэм от себя на такой долгий срок. Эгоистично, но зато честно. Ничто не должно быть важнее для Дитя, чем его Создатель. Пэм должна быть рядом с ним. Всегда. Платье упало на пол, и блондинка, перешагнув его, медленно пошла к зеркалу, на ходу вытаскивая из волос шпильки. Светлые локоны каскадом рассыпались по плечам. Вампирша встряхнула головой, позволяя волосам лечь естественно. Она села перед огромным зеркалом в спальне, взяв в руки расческу. - Давай я помогу, - Нортман подошел сзади, вплетая свои руки в ее шевелюру. Пэм молча протянула мужчине щетку и прикрыла глаза. Он аккуратно расчесывал тяжелые волосы, с удовольствием пропуская пшеничные пряди между пальцами. Только когда волосы стали похожи на золотую гладь озера, Нортман остановился. Он поймал ее улыбку в зеркале и подарил свою в ответ. - Ты самая красивая женщина в мире, Памела Де Бофор. - У меня нет короны, значит у тебя нет доказательств - рассмеялась вампирша. - Она у тебя будет, моя королева, - улыбка пропала с лица Нортмана, - самая дорогая корона в мире. - О чем ты? Это ведь шутка, - Пэм встала и взяла лицо Эрика в руки, - какая корона? Что с тобой? Вампирша с удивлением и волнением наблюдала, как ее Создатель менялся в лице. Решительность, злость, сожаление - это лишь часть эмоций, которые ей удалось прочесть. - Эрик, ты... Ты говоришь о том дне? - Памела положила ладони на плечи мужчины, - не думай об этом сегодня. Прошу тебя. - Я верну корону, Пэм, - Нортман прижал вампиршу к себе, зарываясь в ее волосах, - и надену на твою умную блондинистую голову, - а тот, кто забрал ее - умрет страшной смертью. Он заплатит за то, что убил мою семью. Чужими руками. Трусливо и низко. С помощью псов. - Эрик .. - блондинка провела губами по его щеке, - знаю, ты найдешь его. Просто боюсь, что ты можешь погибнуть, - она нежно провела пальцами по скулам вампира, по его бровям, очертила тонкую линию губ, - воин, викинг, Эрик Нортман, который падёт на поле боя, но не отступит. Мне страшно каждый раз, когда я думаю об этом. - Памела, я буду победителем на этот раз. Другие варианты не рассматриваются. И я не оставлю тебя, - он взял Пэм на руки, и прижал к себе, - ведь у меня есть сокровище ценнее этой короны, - викинг поцеловал блондинку в губы, - намного ценнее всего, что у меня когда-либо было. Я скучал по тебе. - О... Я боялась, что ты научился жить и без меня... - Нет, я не научился жить без тебя, и не хочу даже снова повторять этот опыт, Памела Де Бофор. Не бросай меня больше, умоляю, - Эрик легко коснулся пальцами ее полураскрытых губ, - даже если я буду полным мудаком. Ты нужна мне. Без тебя я не буду никем... Понимаешь? - Не брошу, - Пэм прижала ладонь викинга к своему рту и оставила на ней мягкий поцелуй, - даже если ты будешь полным мудаком. Даже если передумаешь и сам будешь меня выгонять, Эрик Нортман, - блондинка улыбнулась, хорошо, что сказал мне всё это, - женщина усмехнулась собственной глупости, - я была уверена, что ты хочешь от меня избавиться. Эрик резко подался вперед, даря манящим губам сладкий поцелуй. Женщина ответила на этот поцелуй. И на все последующие. Памела всегда была спасением Нортмана, как и он был ее спасением. Все увлечения и развлечения вампиров заканчивались одним и тем же. Чтобы быть действительно счастливым, Эрик должен был держать Пэм в своих объятиях. Чтобы быть действительно счастливой Пэм должна чувствовать руки Нортмана, обвивающие ее талию. Через час блондинка спала на его плече, а Нортман задумчиво перебирал ее влажные после душа волосы. Пройдет время и он украсит голову Памелы той короной. Пусть его Дитя и не просит доказательства нерушимости их связи, но она его получит. Во что бы это ни стало. Это меньшее, чего она заслуживает. *** - Памела? - Эрик вошел в офис, и удивился, не обнаружив там ни души, - Пэм! Нортман быстро спустился в подвал. Где еще они все могут быть, если не в зале и не в офисе. Щелкнули затворы автоматов, и Нортман замер. Якудза держали его на прицеле. Гас уже был здесь. Вампир в ужасе оглядел подвал в поисках Пэм. Взгляд остановился на столе в углу помещения. Эрик вздрогнул. Тяжелая корона выпала из его рук и с грохотом ударилась о пол. - Эрик... Блондинка была привязана к столу серебряными цепями. Шея, запястья, лодыжки дымились от прожигающего кожу металла. Прямо над Пэм висел огромный деревянный кол, который удерживали три толстых каната, добротно натянутых на опоры. На Эрика жуткой удушливой волной накатил страх. Сколько они уже держат Памелу так? За что? - Где Вы сегодня были, мистер Нортман? - участливо поинтересовался японец. - Встречался с друзьями, - еле слышно ответил Эрик, не открывая взгляд от привязанной женщины. - С Вашей вчерашней вампирской шлюшкой, Соки Стекхаус? - Нет, - соврал Нортман, начиная, наконец, понимать, что происходит. - Как не стыдно, мистер Нортман, - прищелкнул языком Гас, - я предлагаю Вам весь мир, - японец подошел к Пэм и погладил ее по волосам, - а Вы каждый раз в ответ мне врёте. Эрик дернулся, чтобы броситься на Гаса, когда его рука коснулась головы Памелы. Японец выкрикнул приказ, и меч одного из воинов перерезал первый канат. Кол стремительно опустился, не достигая своей цели всего лишь на две трети. Пэм вскрикнула и зажмурила глаза. Ее порезы зашипели от того, что блондинка сильно натянула цепи, инстинктивно уворачиваясь от оружия. Внутри Эрика словно тоже что-то обрывалось. - Соки Стекхаус знает о Саре? Нортман мог смотреть только на Пэм, которая беззвучно плакала. - Знает? - повторил вопрос японец. - Если вы с ней что-нибудь сделаете, - Эрик шагнул в сторону Гаса, - я выхожу из игры! А я вам нужен! Вампир уже кричал, не в силах сдержать свои эмоции и страх за любимую женщину. - Влияние, которое Вы, по Вашему мнению имеете, - японец тоже смело шагнул навстречу вампиру, - прямо пропорционально терпению, которое у меня осталось! А оно у меня заканчивается нахуй, мистер Нортман! Гас был в бешенстве. Никто не смел так вести дела с Кацуро Реючи. Вампир выбесил его до крайней степени. Японец не хотел убивать Де Бофор. Блондинка ему нравилась. Но к её несчастью, Памела была единственным рычагом воздействия на неуправляемого Эрика Нортмана. И японец превратит ее в кровавое месиво без тени сомнения, если вампир не пойдет на сотрудничество и не исправит все свои ошибки. Он снова отдал приказ, и вторая веревка оборвалась, сокращая расстояние между Пэм и колом до нескольких сантиметров. Крик Пэм будто разрывал вампира изнутри. От ужаса Эрик перестал соображать, что нужно делать и говорить, его взгляд был прикован к привязанной к столу женщине. - Последняя веревка, - констатировал Реючи и наклонившись к лицу Памелы, нежно поцеловал ее в лоб, - спокойной ночи. Взгляды мужчин встретились. Гас в третий раз отдал приказ. Один из якудза замахнулся, чтобы перерезать последнюю веревку. - Стойте! - закричал Нортман, - Соки знает. Он сдался. Эрик понимал, что теперь и Соки, и Билл, и Джессика - покойники. Они все погибнут, унося с собой секрет о лекарстве от гепатита V. Но Памела жива, и он будет защищать ее до последней капли своей крови. Даже если придется пожертвовать всеми остальными. - Наконец-то! - картинно всплеснул руками Гас, - наконец-то немного честности! Так где живет мисс Стекхаус? В полной тишине слышны были только всхлипы Пэм. Эрику хотелось вырвать ее из цепей и прижать к себе. Он обязательно сделает это. После того, как подпишет Соки смертный приговор.