У страха глаза велики
29 мая 2015 г. в 21:03
Всё шло своим чередом. До свадьбы оставалось несколько дней. Григорий уже пару дней не заходил к Наталье, а она его не видела ни в хуторе, ни в поле, отсутствовала и Аксинья. Хотя бабы поговаривали, что Григорий за Аксиньей повязался. Но Наталья им не верила, потому, что от матери ещё помнила, что Аксинья, после ухода Степана, в манастырь подалась.
Наталья вместе с Маришкой (младшей сестрой) и хуторскими шла на сенокос, как Маришка ей и говорит:
— Иду, с огорода, слышу: в мелеховских подсолнухах, кубыть, людские голоса.
— Брешешь!
— Я это, дескать, заглянула через плетень…
Наталья только махнула на неё.
— Россказни всё это!
— Вот чудная, дай досказать-то!
— Не доводь меня, Маришка, — пригрозила ей Наталья, — а то схлопочешь граблями!
Повернувшись к Натальи передом, Маришка продолжала рассказывать, шагая задом:
— Заглянула, мол, через плетень, а они, любушки, лежат в обнимку.
— Кто?
— Да Аксютка Астахова с твоим суженым...
Тут в аккурат девки проходили поворот, но Маришка, увлёкшись россказнями, так и пошла прямо...
— Я говорю...
— Маришка! — крикнула Наталья, но было поздно.
Проломив молоденькие кустики, Маришка полетела в сточную канаву, где было полно грязи.
— Ну и по делом тебе, Маришка! Не поливай Григория грязью, сама ею станешь! — говорила Наталья, пробираясь к сестре.
А сестра толи ушиблась, толи это был повод не идти на сенокос. Только не вставала она, а кряхтела, и стонала. А Наталья и поверила, подала Маришке руку. Та взялась за руку, потянулась...
— Ой, родимая… ой, ушиблась…
Да и потянула на себя Наталью... ну и какой после этого сенокос? А возвращаться не хотелось. А рядышком озерцо было с ключевой водой. Туда грязнули и завернули, постирались, искупались. Да пока бельишко то сохло, глянули, а за кустами глаза. А у страха-то глаза велики. Как заорут:
— А-а-а… волки… съедят…
Да и кинулись "как есть" с диким криком из лесу вон, да и на сенокос…
— Мать честная! — воскликнул кто-то.
— Господи помилуй! — сказал, перекрестившись, кто-то особо набожный.
— Батеньки! — воскликнула мать. — Да дайте что-нибудь!
— На, вот, не позорься! — сказал Митька, накинув на Наталью свою рубашку. Но пока Наталья скрывалась под Митькиной рубахой, тот сказал Наталье на ухо, — а ты красивая! С тебя должок!
— Дурной ты, — отмахнулась Наталья, дёрнувшись снимать рубашку, — лучше нагишом идти!
— Брось, пошутил я! — сказал Митька, натягивая рубашку обратно на Наталью. — Сиди здесь, схожу я за одеждой.
— Не боишься-то?
— Казак я, или нет?
— Чеши скорее!
Конечно, не забыли и про Маришку, ну и про сенокос тоже. Ну а когда Митька признался, что это он их напугал в лесу, все в покатушку (кроме Наташки), потому, что та поняла: сох этот Митька по ней. Поэтому она и торопилась скорее стать Мелеховой, чтобы удрать от голодных глаз подальше.
— Прости меня! — сказала Маришка Натальи, развалившись вечерком после трудового дня.
— Через несколько дней я сено с Григорием буду косить, а ты Митьку берегись!
— Поздно беречься!
— Давно?
Маришка помотала головой.
— Матери не говори!
— Муж в первую ночь убьёт!
— А я сбегу с тем, кто не убьёт!
— Ой, Маришка, играешь ты с огнём!
— Как и ты!
— И что это за дурь!..
— Мне тебя будет не хватать!.. — обняла Маришка Наталью, и они уснули.
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.