Дантист для вампира

Как известно, зубы – предмет особой гордости вампиров. В первую очередь, конечно, клыки. Размер, форма, оттенок белизны, степень остроты – все имеет значение. У Ферида Батори болел зуб. Даже не так. БОЛЕЛ ЗУБ. АААААА!!! Зубы – это не только предмет особой гордости, но и исключительно слабое место вампиров к тому же. На них знаменитая стремительная регенерация почему-то не распространяется. Вампир-аристократ держался за опухшую щеку и страдал. Страдал скорее душой, если можно так выразиться, нежели телом. Боль физическую вытерпеть можно, было бы о чем говорить. Но вот что будет, если его в таком виде застанет Королева, Крул Цепеш? АААААА!!! Воображение у Ферида Батори было хорошее. Даже слишком. Он представил себе в подробностях и красках, что конкретно скажет Королева, как будет улыбаться при этом, дразня, уничтожая, издеваясь… Собственно, реализация всего представленного уже и не требовалась, настолько нехорошо сделалось гордому представителю вампирской знати от нафантазированного унижения. - Мика! – в отчаянии простонал он. – Скажи… что делают люди, когда у них болят зубы? - Кашу едят, - привычно бесцветным голосом отозвался Микаэла, которого Ферид Батори тут же призвал к себе, едва лишь занемог. Но даже в этом кратком и лишенном эмоций заявлении Фериду почудилась смутная издевка. - Не то! – аристократ картинно заломил руки. – Не то, не то! Как люди… борются с зубной болью? Ферид Батори не первый век на свете жил. Но зуб у него разболелся впервые за всю его немаленькую жизнь. И, хотя в этом вопросе Ферид совершенно не разбирался, что-то подсказывало ему, что болит, похоже, один из верхних клыков… ААААА!!! Мика взглянул на вышестоящего вампира из-под полуприкрытых век, и в глазах юного недовампира – бывшего человека мелькнуло нечто похожее на интерес. Впрочем, вполне возможно, Фериду это только померещилось. - Обращаются к доктору? – с некоторой неуверенностью предположил Мика. У Микаэлы зубы и в бытность его человеком никогда не болели. - Бин-го! – обрадовался Ферид Батори и тут же скривился, потому что попытка улыбнуться вызвала новый всплеск острой омерзительной боли. – А теперь иди и узнай, кто там у нас отвечает за лечение зубов!.. Только смотри, не попадись на глаза Королеве! И вообще… Разболтаешь кому, что у меня болит зуб… - … «точно никогда не увидишь своего бесценного ангелочка», - сквозь зубы процедил Мика, который слишком хорошо представлял, чем может грозить ему Батори. Что еще, как не угроза не допустить встречу Мики с Юу-чаном, могло быть на уме у этого старого… – Понял. Будет исполнено. Микаэла ушел, и страдающий Ферид Батори остался наедине со своим неизбывным горем. Впрочем, страдать, когда на него никто не смотрит, Фериду было неинтересно, поэтому он повертелся перед зеркалом, повздыхал, созерцая крайне непривлекательное, по его мнению, зрелище, завязал опухшую щеку надушенным шелковым платочком и скорбно уселся в углу – ждать, пока вернется Мика и спасет его наконец. Мики не было долго. Очень долго, если судить по человеческим меркам, но даже по вампирским ожидание как-то затянулось. Ферид Батори уже начал подумывать, не стоит ли ему разозлиться и убить кого-нибудь для снятия стресса, когда юный недовампир наконец вернулся в сопровождении какого-то мутного типа, чья одежда едва ли могла свидетельствовать о его принадлежности к аристократии. С собой у типа был подозрительного вида чемоданчик. Тип поправил очки, слишком очевидно декоративные, чтобы быть настоящими (да и к чему вампирам настоящие очки?), осклабился в приветственной улыбке, демонстрируя безупречно белые клыки, и поклонился господину. - Дантист к вашим услугам. Все происходящее Фериду Батори отчего-то не понравилось. Еще меньше ему все это стало нравиться, когда назвавшийся Дантистом раскрыл свой чемоданчик и стал выкладывать на вычурный туалетный столик, являвшийся, разумеется, предметом антиквариата, какие-то жуткие инструменты, живо напомнившие Батори о средневековых пытках. Потом у аристократа был конфискован шелковый платочек, а на шею ему повязали нечто белое, напоминавшее простынку не первой свежести. - Прошу вас, садитесь! – сказал Дантист, предлагая вампиру-аристократу занять его же собственное кресло в его же собственном, между прочим, доме. Спорить с доктором Батори почему-то не рискнул. - Откройте рот, пожалуйста, - скомандовал врач, и хозяин дома вновь был сама кротость. После непродолжительного молчания и короткой возни с зеркалом и какими-то инструментами Дантист заговорил снова: - Э-э, батенька, да у вас же кариес! - Что у меня?! – в ужасе подскочил Ферид Батори. – Доктор, я жить-то буду?! - Сладеньким, небось, балуетесь, - с осуждением изрек врач. - Уже нет, - помрачнел Батори и бросил тоскливый взгляд на Мику, чья кровь была когда-то любимым лакомством аристократа. Микаэла же просто подпирал собой стену, всем своим видом показывая, что ему решительно неинтересно происходящее. - Ну что ж, будем лечить, - сказал Дантист. И тонкими пальцами, туго обтянутыми резиновыми перчатками – как Батори только сразу их не заметил – взял какие-то новые устрашающие инструменты…

***

В общем и целом, Фериду Батори повезло: кариес был обнаружен не в клыке, а в одном из соседствующих с ним зубов, больной зуб доктор запломбировал аккуратно и незаметно, так что репутации аристократа едва ли что-нибудь грозило. Вот только Мика, изрядно насмотревшись, как рыдает и зовет маму древний вампир, которому зуб без наркоза лечат, для себя решил, что некоторое зло порой бывает наказуемо весьма оригинальными путями…