Как на собаке

Бадоу дрожащими руками открывает дверь квартиры Раммштайнера. Точнее, одной рукой пытается попасть упрямым ключом в строптивую замочную скважину. Когда же ему, наконец, удаётся победить этих двоих, он с трудом вваливается в тёмный коридор, захлопывая за собой дверь, не удосуживаясь проверить, закрыл он её или нет. Не до того сейчас. А мрак, хоть последний глаз выколи! Продвигается на ощупь к ванной. Обувь пачкает грязью улиц чистые, выложенные бело-чёрной шашечкой полы. Нейлзу сейчас на это как-то плевать, ему главное до воды доползти, а о наказании со стороны альбиноса за загрязнение квартиры он будет думать позже. Отворить заветную дверь и щёлкнуть кнопку выключателя. Свет больно бьёт по привыкшему к темноте глазу, заставляя жмуриться и по памяти добираться до белых краёв гладкой ванны. Глаз уже почти привык к яркому свету, и рыжий смог дотянуться до душевого крана и включить воду. Послышался мерный шорох шагов. Хайне учуял кровь. Просто так он бы ни за что не отодрал уставшее за день тело от дивана. Но у псины отличный нюх и поэтому он сейчас, насторожившись, бредёт к ванной. - Бадоу? Раммштайнер отпер дверь и вопросительно оглядел никчёмно валяющееся в углу искромсанное пальто, затем его взгляд упал на одноглазого придурка у ванной, обмывающего окровавленную руку. - Меня, тут, это... ранили... - у Нейлза сильно звенит в ушах, и собственный голос долетает до него незнакомым эхом, будто сквозь толщу воды. Но он молчит. - Идиота кусок! Альбинос куда-то убегает, но буквально через мгновенье снова появляется в комнате с бинтами и перекисью водорода. Быстрый. - Давай руку - приказной тон, которому нечем возразить, да и как-то незачем. Нейлз протягивает покалеченную конечность, демонстрируя сильное ранение предплечья. Видимо чем-то металлическим орудовали, по типу катаны. Неужто одноглазый столкнулся с псами «Подполья»? Но выслушивать рассказ неудачника о его счастливых похождениях придётся несколько позже. Андед льёт дезинфицирующую жидкость на кровоточащий порез, которая после соприкосновения с яркой кровью начала шипеть и пениться. Бадоу терпит. К звону ещё начала добавляться темнота, застилающая взор, чёрной паутиной оплетающая всё вокруг и пытающаяся добраться до заветной точки фокусировки зрения на серьёзном бледном лице, с, на удивление красивыми, арийскими чертами. Заметив подозрительное старание напарника открыть глаз как можно шире, альбинос догадывается переключить кран на исключительно холодную воду и облить рыжую голову неудачника. Ледяной душ заставил темноту расступиться, пугая чёрные тени и открывая обзор на внимательные красные глаза напротив. Хайне убирает душ от Бадоу, но тот требовательно просит: - Лей ещё. Холодные струи прогоняют остатки черноты и избавляют от невыносимого звона в ушах. Нейлз оглядел окружающую обстановку. Благодаря напарнику он не успел отключиться и, несмотря на временное отсутствие зрения, помнил все прикосновения альбиноса и его сухой тембр, приказывающий оставаться в сознании. Да и как можно позволить себе упасть в обморок, когда это неубиваемое чудо держит тебя на руках?! Раммштайнер, разорвав конец стерильной ткани надвое, завязывал узел на перебинтованной руке. И когда успел? - Ты как? - до боли родной хриплый голос заставляет улыбаться. - Нормально, - отмахивается куряга - ещё воды полей и до кровати смогу дойти. В который раз облив несчастного ледяным потоком, альбинос внимательно следил за каждым движением напарника, готовый в любой момент подхватить его. Но, вопреки всему, Нейлз чувствовал себя отлично, хотя мокрая футболка и сосульками свисающие рыжие локоны доставляли серьёзный дискомфорт. Добравшись до дивана, он с довольным урчанием завалился на не так давно нагретое Раммштайнером место. - Тебе одеяло принести? - Угу. И захвати сухую одежду, да полотенце. Провожая напряжённого андеда взглядом, Нейлз благодарил всех существующих и вымышленных богов за то, что у него есть такой человек, на которого действительно можно положиться.