Идеальный финал

– Ты любишь ее? – Да. – Я имею в виду, по-настоящему, любишь? – Да. – Тогда почему ничего не делаешь? – На этот вопрос у меня нет ответа, Эм. Дочь, как всегда, права. Почему он ничего не предпринимает? Почему ничего не делает? Что его сдерживает? Он прекрасно знал, что. Банальная человеческая эмоция – страх, причинам которого можно было бы посвятить целый трактат. Кэл, возвращаясь в реальность, обвел хмурым взглядом спальню и коридор, и тихонько прикрыл дверь – дочка крепко спит. По крайней мере, у кого-то все хорошо. Он мог поспорить, кто сейчас точно не спит и не уснет всю ночь. И он уже принял решение. Он быстро переобулся и, схватив с тумбочки ключи, вышел в ночь. Еще через полчаса он стоял на ее крыльце и вдавливал кнопку звонка. Чуть погодя дверь приоткрылась. – Кэл? На пороге стояла Джиллиан, в замешательстве наморщив лоб. В пижаме, со слегка спутанными волосами, без макияжа, такая домашняя и, судя по красным глазам, утомленная. – У нас закончился кофе. Угостишь? – не дожидаясь ответа, Лайтман бесцеремонно протиснулся в приоткрытую дверь, слегка потеснив обескураженную хозяйку дома. – Л… ладно, – кивнула она, скорее просто для себя, чтобы вопрос не остался висеть в воздухе, и поспешила за Кэлом, который уже прошел на кухню и рылся в ее шкафчиках. – Кэл… Что ты… А где Эмили? – Спит, – беспечно пояснил Лайтман, насыпая в чашку очередную ложку с горкой. – Тебе с сахаром? – Кэл… – Джиллиан все еще стояла посреди кухни, так и не решив, изумляться или же радоваться визиту своего незваного ночного гостя. Под пристальным взглядом этих кристально честных глаз улыбка победила. – Две ложки. И с молоком. Первым проследовав в гостиную и по дороге скинув с себя туфли, Кэл быстро подметил на столике фотоальбом и бусы ее подруги, а также смятые носовые платки. Что и требовалось доказать. Джиллиан быстро сгребла все следы своих ночных посиделок, расчистив место для кружек, которые Лайтман тут же и опустил на столик. После чего стянул с себя пиджак, кинул куда-то на кресло и вольготно развалился на диване, ожидая, когда Фостер к нему присоединится. – Кэл, ты уверен, что с Эмили все… – Я запер дверь, – убедительно кивнул Лайтман, ловя ее обеспокоенный взгляд. – И оставил записку. Ты же не против, что я заглянул, милая? – вдруг серьезно спросил он, между делом кладя ладонь ей на плечо. – Н… нет. Конечно, нет, – улыбнулась она, наклоняясь за кружкой. – Спасибо, что зашел. Я все никак не могла заснуть, все думала… – Понимаю, – кивнул Кэл. И, судя по его пристальному взгляду, действительно понимал. – Если хочешь выговориться, милая, я готов слушать. Правда, – он покачал головой. Джиллиан благодарно кивнула, улыбнувшись так, как умеет только она, и обхватила кружку поплотнее. – Это просто… – взгляд ее слегка блуждал, она подбирала слова и, найдя, посмотрела на него. – Жизнь так коротка, Кэл, – он с готовностью кивнул. – Иногда мы просто забываем об этом, пока не случается что-то такое, как… И снова его согласный кивок. И внезапный проблеск дьявольских искорок в глазах. – Ты же не пытаешься затащить меня в постель, используя эти клише пикапа? – он игриво приподнял брови, хищно улыбнувшись, но тут же посерьезнел. – Извини, милая, – и положил ладонь ей на плечо, слегка сжав и с облегчением отметив ее добрую усталую улыбку. Она не злилась на неуместную шутку. – Это не я нагрянула посреди ночи, – пожала она плечами, продолжая улыбаться. Кэл вдруг как будто смутился, переведя взгляд в сторону, после чего вспомнил о кофе и всецело занялся им. Немного помолчав, он вдруг слегка отстраненно и напряженно произнес: – Эмили сегодня задала мне вопрос… – и умолк, погрузившись в размышления и заставляя Джиллиан заинтригованно ждать продолжения, – на который я не нашел ответа. – И что был за вопрос? – помогла Фостер. Ее напарнику определенно нужно писать детективы, интригу создавать он умеет. Вместо ответа, Кэл отставил кружку и, сощурившись, внимательно посмотрел на сидящую в непосредственной близости Джиллиан. Она была… потрясающей. Идеальной, как всегда. Под его пристальным взглядом она смущенно улыбнулась, молчаливо вопрошая, что же дальше. – Я… – он, казалось, пытался заглянуть ей в душу, безбожно нарушая ее личное пространство. Впрочем, сегодня, вопреки обыкновению, она была не против, не отстранялась и не отталкивала его, как бывало, мягко, но настойчиво, – люблю тебя, Джиллиан, – вот. Он сказал это. Его откровение слегка выбило ее из колеи. – Ты знаешь это, конечно, да? – он кивнул, всматриваясь в ее глаза, заявляя это скорее утвердительно, нежели ставя вопрос. – И ты знаешь меня… достаточно долго, уже больше десятка лет, - он отчего-то усмехнулся, отведя взгляд в сторону. Словно пытаясь ухватить будущие слова, он вскинул руку, размашисто жестикулируя. Джиллиан сидела тихо и, слегка сконфуженно хмурясь, слушала его сбивчивые признания, не перебивая, пытаясь понять, к чему он ведет. – Ты… слишком хороша, Джилл. Ты ангел, – он напряженно морщил лоб, словно вырывал слова с корнем из самого сердца. Слова, которые прорастали там очень давно и уже не чаяли быть услышанными кем-то. – И такой тип как я не заслуживает быть с такой… с такой… – он жестом обвел ее очертания, что было красноречивее любого комплимента. – Я порчу людей, Джилл. Я плохо на них влияю, и я боюсь… – ладонь его теперь была обращена к ней, едва не касаясь ее лица, – причинить тебе вред, боюсь сделать больно, разрушить, ну, знаешь… Твою идеальность. Ты знаешь, рано или поздно я это сделаю, ты хорошо меня знаешь, милая. Обескураженная его столь искренним и внезапным признанием, Джиллиан на какое-то время лишилась дара речи, просто слушая его, всматриваясь в его лицо, мимику, глаза. Никогда еще он не был так откровенен. Никогда еще они не разговаривали так открыто, без умалчиваний, без шуток, начистоту. Она представляла, скольких усилий ему требовалось, чтобы сказать все это. И теперь был ее черед. Ответить ли столь же решительно, честно… или, как последняя трусиха, спрятать голову в песок и вновь его оттолкнуть. Одно было ясно – если сейчас они не разрешат этот вопрос, больше они к нему не вернутся. Никогда. – Кэл, я… – Подожди, милая, – он опустил ладонь ей на плечо, останавливая, давая понять, что еще не закончил. – Я хочу, чтобы ты знала… – он вновь заглянул ей в душу. Он четко проговаривал каждое слово, дожидаясь пару секунд, чтобы смысл дошел до ее сознания, чтобы у нее не оставалось сомнений, что он говорит серьезно и предельно честно. – Я глубоко… тебя уважаю… как человека… и как женщину, да, – он подчеркнул последнее, приподняв брови, – и я бы отдал многое, очень многое, чтобы… заслуживать такую женщину, как ты. К сожалению, мы оба понимаем, что ты не можешь быть со мной, и… – Кэл, – она прервала его пламенную речь, мягко опустив ладонь на его руку. – Может быть, просто может быть, – ее теплая улыбка, он был уверен, была способна растопить айсберг, – позволим мне самой решать, с кем быть и кому позволять разрушать свою жизнь? Ты не задумывался, что, может быть, я уже давно хочу, чтобы мою жизнь разрушили? А может быть, уже и рушить-то нечего? Ну же, Кэл, вспомни – я разведена. Мой брак рухнул, и вместе с ним погребены десять лет жизни. Мои последние отношения закончились весьма печально. Кэл, - она мягко накрыла его ладонь своей, всматриваясь в его глаза, словно пытаясь заверить, убедить, – я уже большая девочка. Правда. Внезапно температура в комнате как будто поднялась на несколько градусов. В образовавшейся тишине они всматривались в лица друг друга, и Кэл не мог отогнать навязчивую мысль. Ее ладонь, по-прежнему накрывающая его, совершенно не помогала. Он нарушил затянувшуюся паузу, вдруг придвинувшись к ней вплотную. Она почти ощущала его дыхание на своих губах, и первым ее побуждением было оттолкнуть его, отстраниться, сбежать. Но она не шевельнулась, заворожено всматриваясь в его глаза. – Я хочу поцеловать тебя, Джиллиан, – он был предельно честен и прямолинеен. Она затаила дыхание, и он искренне удивился, не отметив страха или неуверенности в ее взгляде. Облизнув губы, он предостерегающе сообщил: – Но ты должна понимать: я сильно, просто невероятно сильно и уже очень давно хочу тебя, – он приподнял брови, усиливая эффект своих слов. – И если я начну, то уже не смогу остановиться, – он был уверен, что это точно ее отпугнет, и ждал, когда она отстранится и переведет тему в более безопасное русло. Этого не произошло. – Так поцелуй меня. Он был уверен, что ему послышалось. Но она, застыв в ожидании, не намеревалась никуда убегать. Он открыл рот, с изумлением всматриваясь в ее теплые, слегка искрящиеся глаза, и недоверчиво уточнил: – Ты уверена? Джиллиан вдруг мягко улыбнулась и нетерпеливо притянула его к себе, схватив за ворот футболки. Их губы встретились, и вскоре Кэл перехватил инициативу, обхватывая ее лицо ладонями, углубляя поцелуй. На короткое мгновение он отстранился и нахмурился, невероятным усилием воли переводя пристальный взгляд с ее манящих губ на ее глаза. Он должен был это сказать. Пока еще был в состоянии сохранять рассудок. – Я хочу уточнить, милая. Я не пытаюсь воспользоваться твоим эмоциональным состоянием, я хочу, чтобы ты понимала это. Она тихонько рассмеялась, проведя кончиками пальцев по его щетине и заводя руку ему за шею. – Я знаю, Кэл. А дальше… у него не осталось причин сдерживаться. *** Ранним утром раздался звонок. Кэл застонал, нехотя открывая сонные глаза и приподнимаясь, чтобы посмотреть на часы. Джиллиан, заворочавшись, проснулась и, тоже глянув на часы, притворно захныкала, накрывая голову подушкой. – Кэл, умоляю, заставь эту штуку замолкнуть, – раздался ее приглушенный голос. Он, усмехнувшись, выполз из-под одеял, нашел свой сотовый, который все еще разрывался, и нехотя нажал кнопку приема. – Лайтман, – хрипло буркнул он в трубку. – Валловски? – Джиллиан пробудилась немедленно, выбравшись из-под подушки и напряженно прислушиваясь к разговору. Ничто так не бодрит с утра, как звонок женщины, которая совершенно определенно имеет виды на твоего… партнера. – Какого черта? – продолжалось тем временем недовольное ворчание Кэла. – Ты на часы смотрела, милая? Сегодня суббота. Что?.. – он, внимательно слушая речь на том конце «провода», наконец, развернулся к ней лицом, отметив ее выражение лица. – Ладно, ладно, хорошо, милая, не кипятись. Я у Джиллиан, мы скоро подъедем, – при этих словах сама Джиллиан не смогла сдержать улыбки, заметно расслабившись. Он не утаивает их отношений, отлично дав понять этой девице, что ей здесь больше ничего не светит. – Пока. Завершив разговор, он, с присущей ему беспечностью, откинул телефон куда-то в сторону и перевел все внимание на Джиллиан, придвигаясь ближе и широко улыбаясь, довольный как кот, завидевший миску со сметаной. – Доброе утро, милая. Хорошо спалось? – и, не дожидаясь ответа, накрыл ее губы своими, увлекая их в ленивый блаженный поцелуй, вновь залезая под одеяло, чтобы иметь возможность быть к ней ближе, как можно ближе, и урвать еще минуту-другую послесонного очарования. Лежа у него на груди и мечтательно рисуя замысловатые линии, Джиллиан не могла больше подавлять любопытства. – Так зачем тебе звонила эта твоя… – Джиллиан поспешила исправиться, но поздно – он уже ухмылялся, чуть плотнее стискивая ее в объятьях, – Валловски? – Новое дело. Они поймали маньяка, а точнее, подозреваемого, и просят нас выяснить, виновен он или нет. – А работать мы будем на полицию, за «спасибо»? – не могла не уточнить Джиллиан, приподнявшись, чтобы заглянуть ему в глаза. – Платят обеспокоенные и очень богатые родители, чья дочь пропала двое суток назад, – он многозначительно приподнял брови, давая понять, что дело нешуточное. – Так что, как бы сильно мне ни хотелось поваляться еще, пора подниматься. Ей не нужно было повторять дважды, Джиллиан уже поднялась и направлялась в ванную, но остановилась на мгновение, обернувшись к нему: – Кэл… – на ее лице застыла неуверенность. – А ты… – она старательно подбирала слова, смущенно кутаясь в простыни. – Ты же сможешь оставаться профессионалом на работе, да? – Что ты имеешь в виду? – не понял Лайтман, нахмурившись. – Ну… – Джиллиан буквально залилась краской, пряча смущение за мягкой улыбкой. – Вести себя профессионально, понимаешь?.. По отношению ко мне. Поняв, наконец, суть вопроса, Кэл поднялся с кровати и принялся надвигаться на нее, хищно обнажая зубы. Джиллиан закатила глаза. – Думаешь, я не смогу держать руки при себе, милая? – он приподнял брови, естественным движением обхватывая ее за бедра и притягивая к себе. Джиллиан подавила смешок. – Думаешь, не смогу удержаться, чтобы не поцеловать эти прелестные губы? – после долгого, продолжительного и тщательного поцелуя он, наконец, отступил, явно сдерживаясь, чтобы не продолжить. – Испытай меня, дорогая. – Испытательный срок – две недели, – звонко рассмеявшись, Джиллиан скрылась за дверью ванной комнаты, а Кэл озадаченно потер лоб, стараясь думать о чем-то менее возбуждающем, нежели Джиллиан, принимающая душ прямо сейчас за этой дверью, и пытаясь не поддаться желанию к ней присоединиться. У него были серьезные опасения, что он безбожно провалит любые сроки. 1.11.14