Чак высадил меня на подземной парковке и смылся, как самый последний трус.
Выхожу в ярко освещенное фойе и иду прямиком в апартаменты мудака.
Ишь чего вздумал, запрещает мне веселиться! Посмотрим, что ты теперь скажешь, негодяй!
Подхожу к дверям и настойчиво звоню.
А что, если он с телкой? Тогда я опозорюсь. Хотя пофиг. Кто он вообще такой, чтобы я вечно парилась о его мнении? Раздается щелчок замка, и вопреки моим ожиданиям дверь открывает не телка и даже не прислуга, а сам Грей. И не просто Грей, а в клетчатой расстегнутой рубашке и черных тренировочных штанах с низкой (очень низкой) посадкой.
О, Аве Мария.
– Что ты здесь делаешь? – угрюмо спрашивает Кристиап, но я вдруг передумываю объясняться. Кровь разгоняется по венам, давление бьет по мозгам. Я срываюсь с места и буквально набрасываюсь на него, как обезьянка на дерево, обвивая руками и ногами. Он охает, подхватывает меня за попу и хочет что-то сказать, но нет, дорогой, не сейчас.
Пока это неуправляемое животное, бушующее внутри меня, в ударе, я буду творить все, что пожелаю и о чем, возможно, завтра пожалею.
Хватаю его за голову и впиваюсь в его вкусный рот. Чувствую его язык, сплетающийся с моим, мягкие губы, посасывающие мои, и распаляюсь.
Страсть нарастает, дыхание учащается, я играю рукой с его волосами, ерзаю по его животу. Он стонет и задирает на мне майку.
О-о!
Делаю так еще раз, и еще, пока он не прерывает поцелуй и не отворачивается.
– Полегче, детка… – с придыханием шепчет он, глядя на меня томным взглядом.
Он выпутывается из моих объятий и ставит меня на ноги. Потом проводит ладонью по лицу и поправляет спереди штаны.
Он хочет меня. Хочет, но не решается. Почему?
Стою в полном недоумении, а он обходит меня, закрывает дверь на замок и начинает свой допрос:
– Что ты, черт подери, здесь делаешь? – Он застегивает рубашку.
Эх.
Пытаюсь вспомнить, зачем я, собственно,пришла.
– Я пришла, чтоб расставить все точки над "и", – с умным видом изрекаю я.
– Своеобразный способ, – говорит он с улыбкой.
– Я не про эти точки, – поясняю я, многозначительно покрутив пальцами в воздухе, и, сама не знаю почему, начинаю смеяться.
Кристиан опасливо щурится, я делаю шаг назад, чтобы облокотиться об стену, но она оказывается дальше, чем я предполагала, и я с позором лечу на пол, пересчитывая все свои кости. Не девушка, а рухлядь!
Кристиан чертыхается, быстро подходит и бережно обхватывает меня за плечи. А я просто сижу на заднице и дико хохочу.
– Ты пьяная, – вздыхает он.
– Не-е-е-ет, – тяну я, не в силах успокоиться.
Он приподнимает мой подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.
– Что за дерьмо ты приняла?
Улыбка медленно сползает с моей глупой физиономии.
– Э-э… в смысле?
– Что он тебе дал, отвечай!
Ой. Я хмурюсь, вспоминая о цветных коктейлях. Что в них такого, и почему он так злится?
– Только пару коктейлей… – сконфуженно бормочу я, – но я не пьяная.
– Чертов урод, – свирепо проговаривает он и выпрямляется. Я тоже поднимаюсь с пола и иду вслед за ним, на ходу исследуя квартиру. Она такая просторная, и отсюда виден весь Нью-Йорк.
– Прежде чем пить всякое дерьмо из чужих рук, включай мозг, ясно?
Кажется, мы вернулись к тому, из-за чего я пришла. Он распоряжается мной, поучает, но никто не давал ему права так поступать.
– Я как раз хотела сказать, чтоб ты не лез не в свои дела и не указывал, что и с кем мне пить, ясно?!
Кристиан разворачивается и выпучивает на меня свои красивые глаза.
– Считаешь нормальным такое поведение?
– Пф-ф-ф, какое? Потусоваться в клубе?! Выпить коктейль?
– Какой коктейль?! – рявкает он. – Этот дебил подсыпал тебе наркотик, маленькая дурочка!
«Дурочка» да еще и «маленькая» действует на меня как красная тряпка на быка. Я подбегаю и даю ему смачную оплеуху.
Он перехватывает мои руки и яростно шипит:
– Не хватало еще овце бросаться на волка.
– Не вижу здесь никакого волка. Только надутого индюка! – пытаюсь вырваться.
– Как быстро у тебя настроение меняется… – ухмыляется он, глядя на меня в упор, – так феерично вошла и под конец все испортила.
– Это не я, это коктейли!
– Когда? Сейчас или вначале?
– Сейчас это точно я!
Я дергаюсь, но он сильнее. Черт! Решаю воспользоваться бабским приемом и кусаю его за пальцы.
– Ах ты…
Он стонет от боли и, рассвирепев, перебрасывает меня через плечо.
– Пусти меня, паршивый грязный ублюдок! – визжу я, свисая вниз головой.
– Непослушная сучка, – ворчит он, затащив меня в другую комнату.
Что он задумал?
– Пусти немедленно! Слышишь?
– Ага, разбежался.
Он смеется и вносит меня в ванную.Кристиан ставит меня под душ и включает ледяную воду.
– А-а-а! – взвизгиваю я. – С ума сошел?! Прекрати!
– Сначала остудись, – говорит он, направив на меня душ.
– Хватит! Слышишь? Перестань! – Я вырываюсь, дерусь, сопротивляюсь, но все тщетно. Боже, как холодно!
Пытаюсь царапаться, но от коротких ногтей ноль эффекта. Сил бороться нет, теперь мне ужасно обидно.
Почему он так жестоко поступает?
– Прекрати… – пищу я, смирившись со своей участью, и в этот момент он выключает воду.
– Успокоилась? – грубовато бросает он. Я молчу, закрыв лицо руками. Он накидывает на меня белый махровый халат и вытаскивает из ванны. – И нечего плакать. Сама напросилась, – сварливо проговаривает он.
Черт, он весь мокрый, как и я.
Уложив меня на кровать, Кристиан укладывается рядом.
Я беззвучно плачу, дрожа от холода и нервного потрясения. Он набрасывает на меня капюшон и гладит по спине.
– Утром будешь как новенькая.
Пару минут мы лежим в тишине.
Я убираю с лица сырые волосы и осматриваюсь.
– Это комната для гостей?
– Нет, моя спальня.
Мне почему-то сразу же представляются картинки с голыми женщинами, скачущими на этой кровати.
Кристиан усмехается, будто ему известно, о чем я думаю. А вдруг?
- Иди в душ и надень вещи, которые лежат там, а потом возвращайся сюда.
***
Когда я выбираюсь из ванной, на тумбочке стоит черная кружка с горячим чаем, коробочка с шоколадными конфетами и упаковка бумажных салфеток. Как мило, он обо всем позаботился.
Спальню освещает только ночник. Небось оставил, чтобы я голову не разбила в потемках. Может, пойти и поблагодарить его? Чем не повод для разговора по душам? Я останавливаюсь на полпути и думаю, что это плохая идея. Возможно, он спит или не хочет меня видеть. Еще одной ссоры я точно не выдержу.
Отодвигаю одеяло и ложусь на кровать. Не хочется ни чая, ни конфет. Вообще ничего не кроме него рядом. Но это еще одна несбыточная мечта, о которой лучше забыть, так ведь? Я просто навязываю ему себя, а он уже не знает, как отбиваться. Незавидное положение.
Выключаю ночник и поворачиваюсь на бок. Огни ночного города поблескивают вдалеке. Представляю, каково это – заниматься любовью на фоне этого яркого космоса. Должно быть, невероятно… невероятно.
***
Грей сидит на диване в черной футболке и черных спортивных штанах с белыми веревочками на поясе. На журнальном столе раскрыт ноутбук. Он что-то читает, его брови хмуро сдвинуты. Я подхожу ближе, и он сразу замечает меня.
– Как себя чувствуешь? – спрашивает он с беспокойством.
– Как ни странно – неплохо.
Он улыбается.
– Давай спать, – выключает Кристиан ноутбук.
Грей укладывается на диван, вытягивается во весь рост и жестом приглашает меня к себе.
– Не бойся, здесь хватит места для двоих.
Значит, серьезно. О’кей, почему бы и нет?
Я решительно встаю и подхожу к дивану. Кристиан с интересом наблюдает за мной, сдерживая ехидную улыбку.
«Не ссы, Анастейша», – в уме проговариваю я и ложусь на бок, спиной к нему.
О-о, невероятные ощущения. Он такой теплый, такой… такой…
От него пахнет едва уловимым парфюмом и кофе. Вкусное сочетание.
Кристиан обвивает рукой мою талию, его равномерное дыхание щекочет мне шею.
– Знаешь… – говорю я, решив, что лучшего момента не найти, – это совсем ненормально… лежать вот так вместе.
– Разве? – шепчет он, поглаживая меня по бедру.
– Ага, – расслабленно отвечаю я.
Он замолкает, осторожно перемещая ладонь на мой живот.
О-о! Интересно, у него стоит или нет? Плавно шевелю попой, но Грей выставляет вперед коленку и хихикает.
– Что? – Я притворно удивляюсь.
– Не безобразничай, – хрипло предупреждает он.
Я обиженно пыхчу.
– Еще скажи, что ты не любишь целоваться со мной… – бурчу я, надеясь на положительный ответ.
– Люблю. Я вообще люблю тебя.А теперь спите, мисс Стил.
– Я тоже люблю тебя,– говорю я и проваливаюсь в сон.
