Три года

Если бы ты только видел, как выглядело моё лицо в тот день, когда ты ушёл. Если бы ты видел боль и слёзы, скатывающиеся по моим щекам... Может быть, ты бы остался. Три года назад Девушка сидела на подоконнике, попивая горячий чай с блюдца. Было уже за полночь, а на улице стояла мерзкая погода. В такие дни не хотелось ни черта, лишь только сходить с ума в своих четырех стенах. Думать о нём – не самый лучший вариант, но по-другому никак не получалось. Телефон завибрировал, оповещая о входящем вызове. Невольно улыбнулась. Это он. — Здравствуй, — тяжело вздохнула Пелагея, приятно удивлённая ночному вызову. — Привет, — томно выдыхает на том конце провода, а она хмурится, - когда я смогу увидеть тебя? — Что произошло? — напрягается, сердце начинает биться быстрее. — Я лежал в своей кровати и как-то мимолётно опустив руку на пустое место рядом, понял, что соскучился по тебе, — нервно сглатывает, говорит быстрее, — По, можно я приеду? Она тихо улыбается. — Я давно тебя жду. Отбрасывая плед на стул, она надевает тапочки. Поправив свой домашний халат, распахивает дверь. Долго смотрит в глаза, а потом, не сдержавшись, хватает её в охапку, нежно обнимая. Его прикосновения обжигают кожу, она будто тает в его руках. Прижимаясь плотнее к его красивому телу, она целует его в щетину, прикасаясь губами к щеке дольше, чем положено. — Колючий, — улыбается, смотрит в глаза и не может понять. Холодно. Молчит. Она отстраняется, опираясь на комод. — Соскучился, говоришь? — томно выдыхает, закатывает глаза. Он поднимает голову и смотрит совсем невинными ... пустыми глазами. — Поль, нам нужно поговорить, — и замолчал. Сердце бьётся быстрее, ожидая хоть слово. — Ну говори, раз пришёл, — она проходит в кухню, убирая разогретый для него ужин. Не сейчас. Он садится на табуретку, тяжело вздыхая. — Нам нужно расстаться. И сердце вдребезги. Она хмыкает, совсем не ожидая таких слов. Закусывает губу, чтобы не расплакаться. Пытается быть сильной, но ни черта не получается. — Знаешь, мне всё равно, — закрывает глаза и нервно улыбается. — Надеюсь, твои разговоры на сегодня закончены. А теперь убирайся. Обидно. По-другому и не скажешь. Вот так вот, посреди ночи врываясь в квартиру, рушит её надежды. А отпустить никак не получается. Бесшумно встаёт со стула и направляется в коридор. — Так будет лучше, Поль, — целует в лоб и буквально выскакивает из квартиры, оставляя еле различимый аромат своего парфюма. Так будет лучше... Правда? А у меня ты спросить не хочешь, а? Едкое чувство разливается по телу, хочется ударить, избить, повесить. Звонок. Хватает вибрирующий телефон со стола. — Да, — тихо шепчет она, захлебываясь слезами. Ну и скотина ты, Билан. — Полечка, здравствуй. Витя… Я все знаю, — женщина огорчённо выдыхает, пытаясь успокоить девушку. — Нина Дмитриевна, за что он так, а? — Никогда не любила эту Лялю... И даже после такого вряд ли что-то изменится. — Лялю? При чём здесь она? — Поля удивлённо вскакивает со стула, передвигаясь по коридору вдоль до балкона. Трясущимися руками зажигает сигарету, аккуратно поднося её ко рту. — А разве Дима не говорил тебе ничего? Он в Америку уехал, свадьба у них, Поль. Сигарета выпадает из рук, плавно летя вниз с тринадцатого этажа. Девушка ахает. — Я перезвоню Вам.

***

После того, как он уехал, всё перестало существовать. Словно крыша над головой пропала, а она осталась под дождём. Без зонта, капюшона и головного убора. И защититься нечем. Ходила тенью. Всё валилось из рук в прямом и переносном смысле. Разбита любимая кружка, сломаны часы — и к чему они, если минуты считать больше не за чем?... Концерты стали единичными и не очень удачными, а каждая песня — слишком личностной. Пропала из соцсетей. Не ходит на вечеринки. Больно. И не с кем. Больше не осветляется, подстриглась, похудела до неузнаваемости. Книги, кино, музыка — нет, не выходит. Такое не забывается. Просто слишком глубоко и... Навсегда?

***

Передвигаясь по большому зданию, Пелагея пыталась найти своих ребят. Услышав голос за углом, девушка ускорила темп. И если бы она знала, что ждет её там, то непременно развернулась и ушла бы обратно, сбегая от «знакомого незнакомца». Но, завернув за угол, Поля вдруг остановилась, увидев его. Его синий пиджак, тот, который был на финале «Голоса», и галстук, подаренный ею, были сейчас именно на нём. Парень разговаривал по телефону, нервно жестикулируя рукой. Но вдруг, повернувшись к девушке, он совсем замолк, бросив в трубку жалкое «я перезвоню». И вот, когда всё наладилось, он вдруг решил снова появиться в её жизни, ломая всё на своем пути. И она, стоя как вкопанная, не знала, что и делать: то ли радоваться и смеяться, то ли переживать и плакать. Прошло три года, а он всё ещё остался для неё тем Биланом, с которым она засыпала по ночам и просыпалась при восходе солнца. Посмотрев в такие бездонные и родные глаза, девушка не сдержалась. Она сломалась. Обида за прошлое сразу же улетучилась, оставляя осадок на самом дне сердца. — Здравствуй, — улыбается, мимолетно бросая взгляд на руку. Кольца совсем нет. А было ли? А он молчит. Отчётливо вспоминает слова, которые так хотел сказать ей до переезда в Москву, но всё тщетно. — Пелагея, — он помнил, как она любила, когда он называл её именно так, иногда прося даже повторить сказанное еще раз. Она покраснела. — Привет. Он медленно приближается к ней, обнимая её всю, как в тот злополучный день, который девушка так хорошо запомнила. Слёзы сразу же покатились по щекам. Он уткнулся губами в её лоб, в тысячный раз шепча её имя. Он просил прощения. — Прости, Пелагея, прости, — зарывшись носом в её волосы, будто маленький ребенок, он добивался прощения, нервно пища ей в ухо, обжигая теплым дыханием шею. — Не надо, Димка, слышишь, я давно простила, — она отстраняется, пожалев о минутной слабости. — Скажи мне, ты счастлив? — Совсем нет. Моим счастьем была ты. Она ахает. А Ляля? — А как же Америка, свадьба с Лялей? Что теперь с ней? — У Ляли сейчас всё хорошо. Она вышла замуж за очень влиятельного мужчину и собирается переехать жить в Лос- Анджелес. А ребёнок жив остался, еле спасли мальчугана. Мама рассказала, да? — То есть как замуж? По любви?А ты? — Я? *** — Вот как-то так, — договорил Дмитрий, подходя к девушке, так же, как она, облокачиваясь на подоконник, и посмотрел на неё. — Ну ты странный. И дурачок, Билан, самый настоящий. Ты из-за этого расстался со мной? — Не всё так просто, Поль. Те люди, которые похитили сына Ляли, знали, что мы находимся в отношениях, и если бы я не сделал этого... Даже боюсь представить, что бы было с тобой. Я бы не перенёс этого, Поль. Я переживал за тебя. — А со мной ты поговорить не мог? Ты не мог мне все объяснить по-людски? Ну я же человек, я должна была понять... Тебя понять, родного. Он опускает глаза на секунду, затем хватает её руки и страстно шепчет невнятное и совсем несмелое: "Прости, дурак я, прости". — То есть ты решил, что объявишься спустя три года молчания, после всего того, что мне тогда наговорил, вот так вот мне всё расскажешь, и я тебя прощу? — полушутливо-полуобидчиво она вдруг вскидывает брови, а тот в испуге замолкает и с неподдельным страхом вглядывается в лицо самой-самой. — Ну Билан, ты… Я люблю тебя, — целует. Так внезапно, но робко и нежно целует, вмиг вспоминая вкус этих губ, который и не забывала никогда. К которым уже никто не прикасался три года. По которым она так скучала. С ума сойти, прошло три года, а ни один из них не усомнился в своей любви. — Теперь-то я тебя никуда не отпущу, — она улыбается сквозь поцелуй, а на душе становится тепло. Теперь он рядом. Тот, кого она ждала вечность.