К огню

Черная ночь серебрится молочным льдом, всюду враги, каждый зол из них и хитер. Люди твои пробиваются напролом, рвутся туда, где так ярко горит костер, рвутся туда, за тебя отдавая жизнь. Пляшет по вражеским спинам твой черный конь. Что остается тебе? Не жалей, держись. И прорывайся туда, где горит огонь. Пламя в камине дарило свое тепло, красным румянилось лезвие палаша, красное с рук твоих тоже тогда текло. Вы стали ближе друг другу на полушаг. Вы стали ближе друг другу на полдуши – некуда больше родниться, чем нынче есть. Ты так просила о мести – теперь верши: эта любовь – твоя вымоленная месть. Свечи сияли, и плавился в неге воск, а в голове чуть шумело от разных вин, плавилось ласками тело под рокот гроз… Сердце второе забилось в тебе – твой сын. Ночь холодна, и так метко стреляет враг; конь твой летит как стрела – и в тебе стрела. Ближе костер не становится ну никак… Только сияй и не смей прогорать дотла! Только б успеть… тело падает в мягкий снег, конское ржание эхом несется ввысь… Возле костра поднимается человек. Стискивай зубы и ради него – держись. Кто-то сказал ему - замок его сгорел, кто-то поведал, что сын и жена мертвы… Ночью той он окончательно поседел - этой в снегу он находит тебя в живых, к себе прижимает и робко целует в лоб, и сердце его тебе слышится сквозь броню. - Сын наш… живой… - тихо шепчется сквозь озноб. Он, улыбаясь, несет тебя прочь. К огню.