Утопая в любви

Доктор баюкал Роуз на груди, как ребенка, до тех пор, пока ее рыдания не прекратились. Боясь причинить ей еще больше страданий, как только она поймет, что находится в объятиях того, кто сделал это с ней, Доктор мягко опустил ее на одеяло, расстеленное на песке, и сел на колени рядом. Медленно Роуз открыла глаза и повернула к нему заплаканное лицо, возвращаясь в сидячее положение. Она вытерла щеки и сделала несколько глубоких вдохов. — Боль, — выдавила Роуз, — так много боли. Заранее чувствуя, что он не имел права даже прикоснуться к ней после того, как насильно завладел ее разумом, Доктор наклонился к Роуз и убрал пряди волос, упавшие ей на лицо. — Я знаю. Я знаю, и мне… Мне очень жаль, Роуз. Мне так жаль, — его голос был полон раскаяния. Роуз зажмурилась, пытаясь хоть как-то возобновить в ее сознании поток темных и мучительных образов и эмоций, что она видела и чувствовала. Прошла минута, она медленно открыла глаза и подняла взгляд к нему. — Эта боль, что ты чувствуешь. Ты ощущаешь ее постоянно, — она не могла даже представить. Роуз не понимала, как вообще можно сохранить здравомыслие, терпя такие муки. Еще одна слеза скатилась по ее щеке. — Ты держишь все внутри и несешь это бремя в одиночку. Совершенно один. Доктор уставился на нее в ошеломленном молчании. Он думал, она плакала от боли, которую он причинил ей; но она плакала из-за его боли. Роуз подняла руку и поднесла ладонь к его лицу. Она смахнула слезы, которые уже наполняли его глаза. Она поднялась на колени и приблизилась, обхватив его лицо ладонями и поглаживая его по щекам кончиками больших пальцев. — Ты больше не одинок, Доктор. Я знаю, что я не могу избавить тебя от этих болезненных воспоминаний, но позволь мне разделить их вместе с тобой, — прошептала она. Он даже не знал, что сказать. Доктор накрыл ее ладони своими, сжимая их плотно, в попытке убедиться, что она была реальной, что ее слова были реальными. — Как ты можешь…? После всего того, что я сделал с тобой, — он медленно покачал головой. — Роуз, я никогда не хотел, чтобы ты увидела это. Не таким образом. Не заставляя тебя. Роуз ободряюще сжала его ладони в ответ. — Но ведь я сама попросила, чтобы ты показал мне. Я не хочу, чтобы ты отдалялся от меня или скрывал что-то глубоко внутри. Только не сейчас. Несколько долгих мгновений он смотрел в ее глаза. — И после всего того, что ты видела… ты все еще… — Потому что я люблю тебя, — ответила Роуз, просто и уверенно. Если Доктор еще не знал, что он полностью и безнадежно в ее власти, то слова Роуз только что подтвердили это. Единственное, что он мог сделать в тот момент, — это обхватить ее руками и крепко сжать в объятьях, почти до боли. Доктор не хотел отпускать. Он жаждал быть к ней как можно ближе. И после того, как он обрушил на Роуз поток его болезненных воспоминаний, после того, как ей пришлось увидеть ту темноту, скрытую внутри него, она не убегала прочь, а, наоборот, стала еще ближе. Впервые со времен Войны Времени, Доктор почувствовал прощение и любовь. Они пронизывали его душу. Его любила та, кто теперь видела самые темные уголки его сознания и все же дала надежду на прощение. Доктор пока не был в состоянии простить себя и, возможно, никогда не будет, но некое чувство, что он так долго считал чуждым для себя, поселилось в его сердцах. Это было спокойствие. Все встало на свои места между ними. Остатки сомнений и неуверенность, с которыми он боролся так долго, рассеивались как дым на ветру, стоило Доктору посмотреть в глаза Роуз, в которых он увидел лишь чистую, безусловную, всепоглощающую любовь. Это должно было случиться. Им суждено было быть вместе. Как он вообще мог сомневаться в этом? Они держали друг друга в объятиях в течение нескольких долгих минут. Наконец, Доктор отстранился и поднял ладонь к лицу Роуз, посмотрев ей в глаза. Не было больше ничего, что смогло бы удержать или остановить эту силу, притягивающую их друг к другу. Доктор следил взглядом за тем, как, проведя пальцами вниз по её щеке, очертил контур её губ, к которым он так давно жаждал прикоснуться, почувствовать их вкус. Ничто не останавливало его сейчас. Он медленно поднял взгляд к ее глазам. Роуз должна была заставить себя дышать. Она мечтала быть с ним, сводила себя с ума, фантазируя об этом, и, наконец, смирилась, думая, что этому никогда не бывать. Но в тот момент они стояли на грани — просто дух захватывало. Конечно, оставалось ощущение, что Вселенная заполыхает в любой момент, только чтобы не дать этому случиться. Но этого не произошло. Ничто не стояло между ними. Одновременно будто магнитом их притянуло друг к другу, пока их лица не соприкоснулись. Доктор замедлился всего на долю секунды. В его сердцах пылали три слова, которые он так долго пытался потушить. Слова, которые Доктор чуть было не произнес на планете Кроп Тор, но струсил, говоря себе: «Она знает.» Но скоро Роуз действительно узнает, потому что увидит и сама почувствует их силу. Но сначала Доктор хотел, чтобы она услышала их. Однажды Доктор свергнул правительство шестью словами. Лишь шестью. А три слова, которые он хотел произнести, были готовы разрушить последние остатки того, что отделяло их с Роуз друг от друга. — Роуз, — его голос был приглушенным, но слова слетали с его губ с непоколебимой уверенностью, — я люблю тебя. Эти три слова имели для него крайне большую ценность, потому что всех, кого Доктор когда-либо любил, он потерял. Но больше он не будет скрывать их от нее. Сердце Роуз будто воспарило до небес. Когда-то она думала, что эти слова она сможет слышать от него только во сне. Но даже сейчас Роуз знала, что их можно произнести крайне редко, так как предназначены они для спокойных, сокровенных моментов, как редкий и дорогостоящий парфюм. Но это только добавляло им глубины. Они сидели на пляже лицом к лицу, последние миллиметры разделяли их друг от друга, и наконец, их губы встретились в мгновение экстаза. Они оба выдохнули от удовольствия от прикосновения, которое послало волну желания по их телам. Их целомудренные поцелуи ранее лишь заставили их хотеть друг друга еще больше. Роуз обвила руками шею Доктора, ее ладони скользнули по его затылку, а он провел ладонями по ее спине, притягивая ее еще ближе. Доктор двигался мягко и медленно, изучая форму, наслаждаясь вкусом ее губ. Он открыл рот и провел языком по ее верхней, а затем нижней губе. Будто разряд электричества прошел через нее, и Роуз размякла, со стоном приглашая его внутрь. Его рот был холоднее, чем ее, и она чувствовала, будто ее язык был объят пламенем, когда они слились в поцелуе. Он ласкал ее медленно и чувственно, Роуз с охотой ответила, и их языки сплелись в чарующем страстном танце. Доктор почувствовал себя полностью потерянным в ней в тот момент. Он был полностью поглощен Роуз — скольжением ее языка напротив его, ее нектаром, который он жаждал вкусить, и был уверен, что никогда не насытится. Как правило, многогранный ум Доктора каталогизировал каждый элемент опыта, но сейчас он действовал лишь на уровне инстинктов, он отпустил себя и полностью отдался своим чувствам. Он поднес кончики пальцев к ее подбородку и наклоняя ее голову для лучшего доступа. Доктор исследовал каждый уголок ее рта чувственно и страстно с намерением заставить Роуз желать большего. Она зарылась пальцами в его волосы, нежно подергивая их, привлекая его еще ближе. Доктор прижал ее к себе и выпустил глубокий гортанный стон. Желая большего — всего его, Роуз взяла на себя контроль, стала доминировать в поцелуе, так же тщательно исследуя каждый его дюйм. Она провела языком по кромке его зубов, гладкой и мягкой верхней губе, — она жаждала ощутить каждый его миллиметр. Роуз чувствовала его медовый и пряный вкус, сладкий и в то же время мускусный. Он был опьяняющим, и она не могла им насытиться. Их рты разъединялись и соприкасались снова и снова, каждый раз пробуя что-то новое, испытывая еще более глубокое блаженство. Они оба жаждали этого так долго, что теперь, когда он наконец-то получили желаемое, они не могли насытится друг другом, и их поцелуй становился еще более жарким, даже голодным. В какой-то момент Доктор притянул Роуз к себе на колени, и она оседлала его бедра. Их тела тесно прижались друг к другу, и когда они вновь слились в поцелуе, желание, словно пламя охватило их обоих. Роуз отвела рот только, чтобы сделать вдох, но тогда рот Доктора переместились на ее шею, а затем вниз к ее плечу. Он оттянул лямку ее сарафана в сторону и жадно обрушил губы на ее голую плоть. — Доктор! — выдохнула Роуз. Она сжала пальцами ткань его рубашки, как только его рот снова нашел ее, проглотив хриплый стон, сорвавшийся с ее губ. Они продолжали пробовать, исследовать, наслаждаться друг другом. Наконец, из-за отчаянной потребности в кислороде их движения замедлились достаточно, чтобы наполнить глубокими вздохами свои горящие легкие, перетекая в медленные, сладкие поцелуи, и постепенно заставляя их отстраниться. Они отдыхали, прикоснувшись лбами, пока их грудь вздымалась от частых вдохов. Прошла минута, Доктор чуть отстранился и посмотрел на Роуз. Ее губы, опухшие от поцелуев, были слегка приоткрыты, глаза были темными и сияющими, а на щеках горел легкий румянец. Доктор никогда еще не видел ничего более прекрасного. — Вау, — наконец, прошептала Роуз. — Ооо, я подумал о том же, — произнес он низким и скрипучим голосом. Они оба, запыхавшись, смеялись. Доктор был абсолютно уверен, что готов к тому, что произойдет дальше. Он готов был разделить с Роуз то, что, как он думал, никогда не сможет разделить с кем-либо. Доктор показал ей кровь, ярость и месть. Но Роуз заставила его стать лучше, увидеть, что есть что-то большее в нем, кроме темноты, поглощающей его. Теперь он хотел показать ей лучшее, что было в нем, стать с ней единым целым. Доктор поднял руку и провел большим пальцем по ее нижней губе, снова желая попробовать их на вкус. Он наклонился и вновь запечатлел поцелуй на губах Роуз, но через мгновенье нежно отстранился. — Роуз, — произнес Доктор ее имя, будто лаская низким и бархатистым тоном, пославшим волну мурашек по ее телу. — Я хочу спросить у тебя кое-что. Это самый важный вопрос, который я кому-то когда-либо задавал в моей жизни. Но прежде чем продолжить, ты должна быть абсолютно уверена. — Доктор глубоко вздохнул и заставил успокоиться его бешено бьющиеся сердца, чтобы он мог сосредоточиться на том, что он хотел сказать. — Есть еще кое-что, что ты должна знать. Роуз не собиралась давать ему шанс отговорить ее сейчас. Даже если земля вдруг разверзнется у их ног — они НЕ повернут назад сейчас. В попытке выразить собственные мысли Роуз наклонилась, прильнув губами к его шее, медленно спускаясь дорожкой поцелуев, пока не достигла выемки на его горле. Не раздумывая, она запечатлела смачный поцелуй, проведя языком по его коже. Она всегда жаждала попробовать его там на вкус. Зарывшись рукой в ее волосы, он выпустил низкий и глубокий стон. Роуз была довольна тем, что она донесла свою точку зрения. Она отстранилась и вновь взглянула на него, чувственно и страстно. — Хочешь озвучить мне очередной список причин, почему мы не должны быть вместе? — произнесла она с ноткой игривости, но огонь уже пылал в ее глазах. — Потому что ничто во всей Вселенной не сможет изменить то, что я чувствую к тебе… — Роуз положила руки ему на грудь, чувствуя, как его сердца бьются под ее ладонями -… то, что я хочу разделить с тобой. Доктор сделал несколько вдохов, чтобы вновь собрать мысли в кучу. Ему нужно было сказать ей. Он посмотрел ей в глаза. — Есть то, что я не смогу тебе дать, — Роуз было открыла рот, чтобы возразить, но он остановил ее, приложив пальцы к ее губам. Затем он нежно дотронулся ладонью до ее щеки и мягко произнес. — Я никогда не смогу подарить тебе детей. На секунду предмет разговора показался Роуз просто нереальным. Они действительно достигли того момента, когда они могли обсуждать такую тему? Но как только его слова улеглись в ее сознании, Роуз поняла, что даже никогда на самом деле не задумывалась о детях. Она не представляла, что осядет на Земле, создаст «нормальную» семью — не после того, как Доктор ворвался в ее жизнь. Все, чего она хотела, это жизнь с ним. Она хотела лишь его. — Доктор, это не имеет значения. Я никогда не думала осесть в каком-то заросшем плющом домике и обзавестись семьей. Единственное, что я видела в будущем, была моя жизнь с тобой. Единственное, чего я хочу, это быть с тобой, — заверила она его. Доктор тяжело вздохнул. — Ты говоришь это сейчас, Роуз. Но что будет через пять, десять лет? В один прекрасный день ты можешь захотеть больше, чем я могу тебе дать. Человек и Повелитель Времени генетически несовместимы для… — Доктор, — вставила она, — все, чего я хочу, все, что мне нужно — это ты. Если я не смогу иметь от тебя детей, то я и не захочу этого, — медленная улыбка расцвела на ее лице. — К тому же, я думаю, что мы… более чем совместимы во всем остальном, что не менее важно. Доктор поднял ее ладонь к губам и нежно коснулся поцелуем подушечек ее пальцев. Ощутимое облегчение читалось на его лице после ее слов. Теперь уже Роуз хотела убедиться, что он был уверен в решении. Может ему будет больно обсуждать это, но она должна знать наверняка. — Теперь есть кое-что, что я хочу узнать у тебя, — он кивнул, безмолвно призывая продолжить. — Мне нужно убедиться, уверен ли ты. Доктор погладил по ее щеке тыльной стороной пальцев. «Я уверен,» — выдохнул он. И он был уверен. Наконец, не осталось и тени сомнений, стоявших у него на его пути. — Тогда пообещай мне кое-что, — Роуз опустила взгляд к его груди, приложила ладонь к месту между его сердец, а затем посмотрела ему в глаза. — Обещай мне, что будешь в порядке, когда я уйду. Я хочу, чтобы ты стал лучше за время, проведенное со мной, а не хуже. Я не хочу, чтобы это сломило тебя. Продолжай жить и… проживи фантастическую жизнь. Обещай, что сделаешь это для меня, — шепотом закончила она. Все в его груди сжалось. Это не то обещание, которое он мог бы сдержать. Он знал, что для него уже невозможно быть просто «в порядке», когда Роуз исчезнет. Уже слишком поздно для этого, даже если бы они не решились на этот шаг. Но учиться жить сквозь потери и боль слишком хорошо знакомо Доктору. Он будет жить дальше, но часть Роуз всегда будет с ним, навсегда останется глубоко в его душе. Он никогда не забудет ее. Доктор колебался несколько секунд, прежде чем ответить. Но в ответ прозвучал лишь тихий плеск волн о берег. Он не знал, мог ли обещать прожить фантастическую жизнь, но он мог пообещать другое. — Я обещаю… — он сделал паузу, тяжело сглотнув, — что постараюсь. Я продолжу жить. С тобой в моем сердце. Всегда. Роуз не могла просить его о большем. Она молилась, что ее любовь даст ему силы после того, как она исчезнет. Роуз молча кивнула, ее глаза сияли. Он был нужен ей… прямо сейчас. Это желание было всеобъемлющим. Роуз не могла больше ждать. Она потянулась к нему, но он остановил ее. Был еще кое-то еще, что ему нужно было объяснить — то, что ей нужно было знать о нем, если они собирались сделать этот важный шаг. — Есть еще одна вещь, что ты должна узнать обо мне Роуз. Я должен сказать тебе кое-что обо мне, если мы хотим иметь… близость. Ее губы изогнулись в знойной улыбке. Роуз медленно провела ладонями по его груди и обвила руки вокруг его шеи, сплетая пальцы вместе. — А мы собираемся… иметь близость? — произнесла она хриплым тоном, вновь почувствовав прилив смелости, когда они наконец все прояснили. Его взгляд потемнел, страсть в его глазах заставила Роуз перехватить дыхание. — Ты даже не представляешь, — ответил он, говоря тоном, что она никогда не слышала раньше, но надеялась, что будет слышать снова и часто. Доктор указательным пальцем проследил линию ее челюсти и продолжил низким, чувственным тоном. — Я хочу заняться с тобой любовью, Роуз.- Она почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь от вспыхнувшего желания. Ей пришлось напомнить себе, что это реально. — Но ты должна знать, что со мной будет не так, как с любым другим мужчиной. С губ Роуз слетел беззвучный смешок. — Думаю, я поняла это давным-давно. — Секс иной для Повелителей Времени, — он выпалил, заставляя Роуз краснеть за его откровенность, несмотря на то, что она была более чем готова узнать обо всех этих различиях. — У меня нет такого сиюминутно-возникающего желания, как у большинства людей мужского пола. Если я хочу почувствовать возбуждение, то я могу. Если нет, то нет, — заявил он, как ни в чем не бывало. Его слова словно ведро холодной воды охладили то, что распаляло начинавшийся откровенный разговор. Роуз знала, что она не должна расстраиваться. Он лишь сказал, что существуют различия и пытался постепенно объяснить их ей. Даже если он не в состоянии чувствовать влечение к ней, как большинство мужчин к женщинам, это просто то, кем он является. — Итак, ты хочешь сказать… что тебя не тянет ко мне… физически? — спросила она, стараясь лучше понять его. — То есть ты не хочешь… Его взгляд потемнел, а глаза будто вспыхнули огнем. Доктор дразняще медленно провел кончиками пальцев вверх по ее голым рукам, оставляя след мурашек на ее коже. — О, я хочу. Я определенно хочу этого, — заверил он ее настолько чувственным, хриплым тоном, что заставил Роуз на мгновение забыть, о чем вообще был их разговор. — Я просто в состоянии это контролировать. И это хорошо, на самом деле. Потому что, когда Повелитель Времени связан со своим партнером, процесс обостряет все чувства. Я должен буду держать мои внутренние барьеры на месте. А поскольку эти преграды были постоянно опущены, твой эффект на меня будет огромным, — Доктор улыбнулся уголком губ и признался. — А тебе удавалось приоткрыть мои барьеры во многих случаях. Это, конечно, раскрыло разговор в новом свете. Роуз почувствовала прилив воодушевления, зная, что она заставила его чувствовать себя таким образом, несмотря на очевидно превосходные эмоциональные преграды Повелителя Времени. Доктор говорил о связи Повелителей Времени с любимым человеком. Роуз была не совсем уверена, что это означало, но точно хотела это выяснить. — А когда ты говоришь… о связи, что ты имеешь в виду…? — Это слияние разумов. Наиболее интимная из связей. Но для нас это будет немного по-другому, — пояснил он. — Человек не может справиться с полнотой разума Повелителя Времени. Это убьет его. Но мы все еще можем поделиться мыслями, эмоциями и быть связаны друг с другом на многих уровнях. — Но связь не будет столь сильна для тебя, — сказала Роуз, сожалея, что она не могла в полной мере дать ему то, что когда-то имел его народ. Так же это означало, что он все еще может закрываться от нее временами, если того пожелает. Тем не менее, он предлагал ей больше, чем, возможно, кому-либо другому. Доктор мягко улыбнулся. — Роуз, если эффект будет хоть на долю сильнее, я не думаю, что смогу справиться. Но ты должны знать, эта связь навсегда. До тех пор пока… мы оба живы. — Роуз вдруг заметила собственнический взгляд его глаз. Такой взгляд она уже видела однажды, когда он вошел в переполненный клуб, и его внимание было приковано только к ней. Его следующие слова заставили ее сердце забиться чаще. — Ты будешь моей. Губы Роуз медленно растянулись в улыбке. — Ты имеешь в виду, что я никогда не смог быть с кем-то еще? — мягко поддразнила Роуз, но почти сразу же пожалела об этом, как только вид, полный боли, окрасил его лицо. — Это убьет меня, — он чуть не задохнулся от этих слов. Роуз мгновенно притянула его к себе и обняла. — Этого никогда не случится, — прошептала она, уткнувшись в его волосы, оставляя там поцелуй. Она теперь полностью поняла его чувства в ту ночь, когда он думал, что, возможно, уступил ее Колину. И это была не просто ревность. Он любил ее тогда так же сильно, как и она любила его. Доктор сделал большой успокаивающий вдох, кивнул и отстранился. — У Повелителей Времени не бывают случайных связей, Роуз, и именно поэтому ты должна быть абсолютно уверена в этом. Роуз проглотила ком в горле. Когда она заговорила, ее слова были непоколебимы. — Доктор, нет ничего случайного в моих чувствах к тебе. Я никогда ни в чем не была так уверена в моей жизни, — Роуз коснулась кончиком пальца лица Доктора, радуясь реакции его тела в ответ, а затем прошептала. — Полагаю, ты что-то хотел у меня спросить? Взгляд Доктора были чувственным, сжигающим изнутри, когда, наконец, он решился произнести то, что уже давно хотел спросить. — Роуз, согласна ли ты быть связанной со мной узами? Внезапно у Роуз пересохло во рту, и она будто утратила способность говорить. — Это эквивалент предложения руки и сердца у Повелителей Времени, не так ли? — затаив дыхание, спросила она. — Да, — торжественно произнес он. — Да! О, да! — ответила Роуз. Доктор бесцеремонно прервал все последующие восклицания, накрыв ее рот своим. Его эмоциональные преграды в тот момент будто совсем исчезли. Роуз утопала в его поцелуе, в его объятиях. Единственный вопрос, оставшийся у них, смогут ли они вернуться обратно в бунгало. Именно в этот момент, это их вовсе не заботило. Они утопали в их любви так долго. Сегодня они, наконец, обессилев, погрузились в неё с головой.