Часть 1
17 мая 2015 г. в 08:42
Чикаго, 20-е годы
Даже здесь в подвале, было слышно как наверху гремит жизнерадостный чарльстон. В то время, как полицейские облавы закрывали один за другим подпольные бары, спикизи Глории оставался радушной обителью для всех желающих повеселиться. Одни говорили, что неприятности с полицейскими обходят бар стороной, потому что его хозяйка самая настоящая ведьма. Другие - потому, что сам шериф полиции частенько захаживает сюда пропустить рюмку-другую. Элайджа Майклсон знал: обе догадки правдивы.
Только недавно ему, его брату Клаусу и сестре Ребекке удалось сбежать из пылающего Нового Орлеана. Стремительный и шумный Чикаго как нельзя кстати подходил, чтобы развеять тоску и скрыться на время от преследований Майкла. Однако была еще одна цель, о которой Элайджа предпочел не говорить ни сестре, ни брату.
Первородный прошелся вдоль сколоченных из деревянных досок стеллажей с пыльными бутылками. Среди стеклянных сокровищ Глории можно было выбрать напиток на любой вкус: выдержанный виски, изысканные французские вина, дешевое пойло и даже пара бутылок с человеческой кровью. Элайджа потянулся к одной, наполненной рубиновой жидкостью, как вдруг почувствовал: она уже здесь. Как истинный джентльмен, вампир оставляет первый ход за леди. Он слышал шелест ее одежды, ощущал ее дыхание и немного учащенное сердцебиение. Но когда ее изящная рука, в черной атласной перчатке, коснулась его плеча, Элайджа вздрогнул – слишком долго он ждал этого… Откровенно спеша – прервать их могли в любой момент – Первородный накрыл ее руку своей ладонью. Миг – и любовники оказываются лицом к лицу. Майклсон видит, как блестят ее глаза, в тусклом свете помещения. Кэтрин нежно улыбается и подносит ладони к его лицу:
- Элайджа… - сокровенный шепот в дребезги разбивает тишину. Вампир перебивает ее поцелуем, почти грубо сминая нежные губы. Кэтрин тотчас же отвечает столь же страстно, что у Первородного в ней не остается никаких сомнений. В этом вся их суть, когда они вместе - никаких полутонов, полу чувств - только полностью, без остатка. Наконец они отрываются друг от друга, и вампирша говорит то, что Майклсон и так знает:
-... я скучала... - ее глаза полны особой нежности, на которую эта безжалостная особа способна только ради него.
- Клаус здесь, - выносит приговор Элайджа.
- У нас немного времени, так? - грустнеет вампирша.
Майклсон кивает, низко склонив голову, словно прося прощения. Враги в повседневной жизни, в подвалах и трущобах, скрытые от посторонних глаз они больше чем любовники. За сотни лет таких встреч, они создали собственный мир, только для них двоих: где нет гнета предательств, убийств и прочих ужасных поступков. В их мире только Любовь.
Кэтрин вновь тянется к Первородному за поцелуем. Обвивает его шею руками, тесно прижимается, ощущая на своей талии его руки. Почти достигнув долгожданной цели вампирша замирает на миг, заглядывая Элайдже в глаза. Они наполнены предвкушением. Победная улыбка трогает губы Кэтрин и она немедля жадно впивается в губы мужчине. Руки Первородного скользят по расшитому блестками платью, нетерпеливо сминая ткань. Вампирша ловко сбрасывает с возлюбленного изысканный смокинг. Судорожный вздох от поцелуя в шею, и Кэтрин оказывается прижатой спиной к шершавой стене. Самодовольная улыбка теперь оживает на узких губах Элайджи. Вампирша удовлетворенно хмыкает, когда сильные руки подхватывают ее. Не теряя драгоценных минут, она обвивает ногами талию возлюбленного. Вампир пылко целует шею Кэтрин, спускаясь к выступающим ключицам. Элайджа приспускает бретели платья с плечей вампирши, продолжая целовать обнаженное тело любимой. Кэтрин запрокидывает голову назад, стараясь загнать куда подальше мысли о том, что будет с ними, если их застанет Клаус. Черт с ней - ее черной пропащей жизнью!, невыносимо становится от мысли, что Элайджа, ее милый, добрый Элайджа, будет заколот братом возможно на века. Ужас вперемешку с возбуждением гонит кровь в системе. Почти яростно впиваясь в губы Первородному, Кэтрин тянется к поясу его брюк. Элайджа охотно поддается вперед, также как и его возлюбленная, ведомый желанием. Вампирша, срывается на хриплый стон, ощущая холодные пальцы на внутренней стороне бедер.
Когда он нетерпеливо толкается в нее, Кэтрин отпускает гнев и беспокойство, им больше нет места здесь. Она трепетно покрывает влажную шею Первородного поцелуями, едва касаясь кончиками пальцев проводит по шейным позвонкам и шепчет, как сильно она скучала. Элайджа теряется в ее шепоте, который заставляет забыть, как скоро все закончится. Их движения немного резкие, скомканные - оба спешат насытиться друг другом. Волна наслаждения накрыла их почти одновременно - накатив мелкой дрожью по телу Первородного, она передалась Кэтрин, заполняя собой каждую клеточку тела вампирши.
Вампир бережно прижимает возлюбленную к себе, переплетает их пальцы, не желая отпускать Кэтрин больше никогда. Однако реальность неумолима. Никто из них не знает как скоро они встретятся снова, их Любовь окружена условностями. Вампирша опускает глаза, стараясь не встречаться взглядом с Элайджей, и крепко сжимает руку Первородного напоследок, обещая этим жестом никогда не сдаваться ради них. Элайджа целует ее щеку, понимая, что позволив себе нечто большее напоследок, он рискует не отпустить Кэтрин.
Тихое прощай разбивает их сердца и вампирша исчезает, оставив после себя едва уловимый запах духов.
Немного позже Элайджа обнаружит в кармане смокинга билет на выставку в Париже. Улыбнувшись, он спрячет заветный билет подальше от чужих глаз.