Вкус

      Не отрывая взгляда от экрана, Джиллиан потянулась к упаковке со сладостями и, кинув маленькую конфетку в рот, с наслаждением почувствовала, как от примешанной к сахару корицы теплеет на языке.       Продолжив бегать глазами по экрану, она оторвалась от этого занятия, лишь услышав стук в дверь, за которым тут же последовал голос Кэла:       – Есть минутка, милая?       Она подняла голову, с небольшим смешком указав на свой рот пальцем, дожевала остатки конфеты и улыбнулась ему.       – Прости. Тебе нужна помощь?       – Что там у тебя? – Лайтман медленно приблизился и склонил голову набок, стараясь рассмотреть лежащую на груде бумаг упаковку.       – Конфеты с корицей.       – О, здорово. Не откажусь от одной, спасибо, – он выжидающе протянул руку, но Джиллиан, изумленно приподняв брови, лишь рассмеялась в ответ.       – Претендуешь на мои конфеты?       Теперь удивлен уже был Кэл.       – Воспитанные люди делятся, Фостер. Я знаю, ты без ума от своих сладостей, но, в самом деле...       – Да нет же, – поспешила исправить недоразумение она. – Я с удовольствием поделюсь с тобой... Просто удивлена. Ты же не сластена.       – Ой, да ладно тебе, при желании я могу быть тем еще сладкоежкой, – примостившись на край стола, Лайтман одарил ее одной из тех своих глупых влюбленных улыбочек, что всегда смешили Джиллиан.       – Хорошо, держи, – согласилась она, но, подняв упаковку, заметила отсутствие в ней тяжести. – Упс, – еще раз тряхнув коробкой, Фостер сделала извиняющееся лицо. – Прости, похоже, я только что доела последнюю.       – Что?! – разочарование Кэла казалось таким искренним, что она не смогла сдержать небольшой смешок и тут же была награждена мягким толчком в плечо.       – Эй! Невежливо смеяться над человеком, особенно сразу после того, как съедаешь последнюю из его любимых конфет.       – Любимых?       – Да. Я, знаешь ли, обожаю корицу. Она такая острая и обжигающая, ну, сама понимаешь... – он подмигнул Фостер и соскочил со стола. – А ты взяла и съела последнюю. Теперь я чувствую их запах... – он драматически втянул в себя воздух, – но не могу попробовать на вкус.       Джиллиан закатила глаза, но с ее лица не сходила улыбка.       – Знаешь, Кэл, в наши дни существуют такие места, они называются магазинами... в сущности, я уверена, что несколько из них расположены как раз недалеко от места, где мы с тобой сейчас находимся.       – Я слишком занят, чтобы куда-то идти. Да и конфету хочу прямо сейчас.       Она опять рассмеялась:       – Со своим "Я хочу прямо сейчас!" ты похож на двухлетнего. Ногами топать тоже начнешь?       – Запросто, – стараясь получше изобразить досаду, Лайтман театрально надул губы, за что мгновенно получил шлепок от поднявшейся со своего места Джиллиан.       – Кэл, прекрати. И перестань строить этот щенячий взгляд. Можешь сколько угодно пытаться играть на моем чувстве вины, но конфет это не вернет.       С этими словами она опустила ладони ему на плечи, словно успокаивая безутешную вдову, и насмешливо-серьезным тоном добавила:       – Пойми, Кэл, их больше нет.       – И мой день стал еще отвратительнее. Если я и до этого был не в духе, то сейчас просто...       – Ой, да ладно тебе.       – Я серьезно.       – По понедельникам ты всегда не в настроении.       – Особенно когда у меня острая нехватка корицы в организме.       – Зачем, кстати, я тебе понадобилась? – попыталась сменить тему Джиллиан и, проскользнув мимо него, вернула на одну из полок просматриваемую ею ранее книгу.       – Ммм? – рассеянно переспросил Лайтман. – Уже и не помню. – Он взял пустую упаковку от конфет, печально ее потряс и бросил в корзину для бумаг.       Ударившись о край, она отскочила на пол, что вызвало у него очередной драматический вздох:       – Видишь, все хуже и хуже...       – Ох, да ради Бога, Кэл! – Фостер покачала головой, после чего, с опасным блеском в глазах, приблизилась к нему, схватила за ворот рубашки и, притянув к себе, накрыла его губы своими.       Скользнула языком внутрь, пробуя Кэла на вкус и позволяя ему попробовать себя, чувствуя, как он с не меньшей страстью отвечает на ее поцелуй.       Наконец оторвавшись от мужчины и дождавшись, пока он медленно откроет глаза, она самодовольно улыбнулась шокированному выражению на его лице.       – Что за...       – Теперь твой уровень корицы пришел в норму?       – Я... – он провел языком по своей нижней губе, не сводя глаз с ее рта.       – Достаточно остро для тебя, Кэл?       – Я бы сказал...       – Достаточно обжигающе?       – Не то слово. Она рассмеялась:       – Теперь ты не можешь сердиться на меня за то, что я съела последнюю конфету... По крайней мере, я дала тебе возможность попробовать ее на вкус.       – Это уж точно, милая, – пробормотал Лайтман, выходя из офиса. – Это уж точно.

***

      Во вторник на утренней встрече Джиллиан не сиделось: всю дорогу она была способна думать только об оставленных в холодильнике шоколадных конфетах с арахисовым пралине. Длинные скучные встречи всегда легче переносились в предвкушении божественного конфетного совершенства. Вот и сейчас мысль о нежном арахисовом масле, скользящем по языку и смешивающемся с молочным шоколадом, подгоняла ее, заставляя на всех парах нестись в комнату отдыха.       Дернув ручку холодильника и заглянув внутрь, Фостер улыбнулась и, схватив пакет, потянула его к себе. Улыбка исчезла – упаковка оказалось подозрительно легкой. Нахмурившись, она внимательно осмотрела пакет: не только открыт, но и совершенно пуст. Внутри вместо конфет лежала оставленная знакомым почерком записка: "Извини, милая, я съел последнюю. Но если ты все-таки хочешь их попробовать, уверен, мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем".       Захлопнув дверь холодильника, она почувствовала, как на лицо возвращается улыбка, и оживленным шагом направилась к двери.