***
— Нортон, я тебя предупреждаю… — Лисса, немедленно отдай мне мою дочь. Он холодно смотрел на девушку, отчаянно прижимающую к груди крохотный сверток. Она стояла перед кроваткой, а на левой руке угрожающе блестела часовая стрела. — Ты не можешь так просто забрать у меня дочь, — голос ее дрожал, а в глазах стояли слезы. — Моя дорогая, ты сама лишила возможности воспитывать девочку, — в комнату величественно вошла Черная Королева, пронзив взглядом Лиссу. — Когда променяла Василису на дар Камней Настроения, — дополнил речь матери Нортон. Лисса неожиданно резко выпрямилась, одной рукой она держала свою малышку, а другой утирала слезы. — Матушка, не могли бы вы выйти? Нерейва фыркнула и, пробормотав что-то под нос, вышла. Еще с минуту Нортон и Лисса сверлили друг друга взглядом. — Ты… Как ты мог подумать, что я могла обменять собственное дитя на горстку камешков?! Это Астрагор, он обвел меня вокруг пальца, как девчонку! — Мне плевать, Лисса! — впервые он поднял голос, — Отдай мне дочь, — увидев отчаяние в ее глазах, он добавил, — Я верну ее тебе, когда ей исполниться двенадцать, только, если ты подаришь ей Рубиновый ключ. Я отдам Ключ сыну, — и добавил с ухмылкой, — Такие условия, Величество. — Нортон, ты пообещаешь мне, что она не будет ключником. — Я не дурак, Белка. Это прозвище, вызывавшее всегда улыбку, сейчас напоминало о новом положении Лиссы. Белая Королева. Приговор не только для Лиссы и Нортона, но и для их маленькой дочурки. — Обещай мне, Нортон, — ее глаза горели синим огнем. Его губы дернулись. — Обещаю. Так ты согласна?***
Бумаги. Бумаги. Бумаги. Белая Королева перебрала наверное тысячи прошений, указов и государственных писем. Буквы и цифры мельтешили перед глазами и жутко болела голова. Она подписала очередной указ и, вздохнув, отложила его в сторону. — Тяжела и неказиста жизнь королевы, Белка? Лисса приподняла голову и, посмотрев на Нортона, лишь усмехнулась. — Чем обязана, Нортон Огнев? Он не торопясь подошел к столу, разглядывая стопки бумаг. И наконец произнес: — Понимаешь, Величество, матушка сообщила, что ее воспитанник и наша дочь, — надеюсь поблизости нет твоих придворных, — побывали в Бернской башне. — А я давно говорила ей, чтобы она следила за детьми, — сухо произнесла женщина, сново углубляясь в документы. Нортон-старший резко хлопнул ладонью по столу. — Что ты сказала девочке? — Что-то ты нервный, может чаю? — Лисса, — рыкнул Нортон, его спокойствия и хладнокровия, как не бывало, — Что. Ты. Ей. Сказала. Она подняла голову, посмотрев в его глаза. — Правду. Но не волнуйся, Нортон Огнев, я поставила таймер, она не вспомнит этого, до… Определенного момента. Он наклонился к ней, так что она ощущала его дыхание на своей щеке. — Тот самый момент близко? — Более чем, — коротко ответила она. — Я изменю все. Никто из нас не погибнет. Она вздохнула и пробормотала: — Мне не нужны обещания, которые ты не сможешь сдержать, Нортон Огнев.