Возвращение в старую школу

Мака проснулась под утро. За окном уже начало светлеть, и можно было даже увидеть серый цвет стенки, вместо чёрного. Но стена её, в общем-то, не особо радовала, и девушка решила повернуться да посмотреть на свою спящую кошку, что ли. Блэк с Цубаки, кстати, тоже смотрелись очень мило, и можно было бы над ними поумиляться. Да в крайнем случае свеситься с кровати и посмотреть на Соула под ней можно было. Чего она вообще ищет то, на что посмотреть? Главное - не видеть эту дурацкую серую стенку. Делая до одури неуклюжий и косой пируэт в кровати, отвернувшись от стены, Албарн ни Блэка с Цубаки напротив, ни кошки на кровати Блэка не заметила. Вообще ничего не заметила, ибо весь обзор загораживало какое-то серое пятно, из-за тени которое не сразу захотело превращаться в Соула, непонятно как и когда оказавшегося с ней на одной кровати. Что было самое страшное - они находились в его кровати, а значит, что переселилась к нему девушка и по собственной лунатиковой инициативе. Если, конечно, парень её в охапку не сгрёб, к себе потащив, что было маловероятно. Слишком уж хлопотно. И теперь вот приходилось любоваться не стенкой, а умиротворённым лицом парня, что осознанной радости не представляло. Внутри, конечно, всё почему-то кипело и бурлило, но на радость Мака это списывала неохотно и вообще подумывала закрыть глаза и спать дальше, да вот только не спалось почему-то. И ведь не выглянуть в остальное пространство комнаты было - парень с какой-то стати положил на Маку свою руку, намертво пригвоздив к кровати. И ведь рука-то тяжёлая, ух! Но когда Албарн начала шёпотом возмущаться жизнью и проклинать парня, который ей весь мир загораживал, обвиняемый соизволил проснуться и даже удивиться лежащей рядом с ним девушке. Убрал бы руку с неё - жизнь бы удалась окончательно. - Что ты делаешь? - ухмыльнулся он. - Ммм, дай подумать... - задумалась девушка, прищурив травяные глаза и уставившись в одну точку перед собой. Соул решил самолюбяще думать, что она исследует взглядом его разноцветную футболку, видную из-под одеяла, сползшего до живота. - Значит так, - начала она. - Я проснулась, мне не понравилась серая стенка, я совершила профессиональный пируэт, а тут мне загораживаешь весь обзор ты. Как я тут оказалась, я без понятия. А сейчас я вот бодрствую, да. А, и тебе, идиоту, объясняю эту ерунду. - Ага, - оценил, кивнув, всю историю Соул. - Блин, тоже не запомнил тот прекрасный момент, когда снежная королева спустилась свыше ко мне в кровать, - глупо хихикнул он, расплываясь в улыбке. - Может, тогда ещё поцелуешь на утро, а? - Ещё чего, - сказала, как отрезала, Мака, так и не поняв, шутит Эванс или говорит всерьёз. Но отказаться всё равно надо ведь. И ещё по привычке грубо перевела стрелки: - Сам целуй. - А я и не против, - довольно говорит Соул, а Мака понимает, какую глупость сказала, только тогда, когда по её губам проводят языком. Эванс проникает языком глубже, исследуя все уголки её рта, а Албарн даже сопротивляться не хочется. Только отвечает на поцелуй так же жадно, неожиданно страстно, горячо, прижимаясь к парню сильнее. Руки Соула вкрадчиво, чуть воровато лезут ей под футболку, прохладными пальцами скользя вверх по разгорячённой коже и задирая ткань выше. А Мака не знает, куда деть свои руки, которые так и чешутся ответить парню такими же ласками. Не знает, куда деть язык, который почти танцует в паре с его языком и, кажется, живёт отдельной жизнью, при этом подчиняясь его владелице. Не знает, куда деть себя, в конце концов. Потому что отвечать ему, чёрт возьми, хочется очень сильно. Видеть его тоже хочется больше и чувствовать вот так близко и рядом тоже. Просто хочется. Но не правильно же! И почему всё так быстро?! Провалиться бы под кровать и оказаться в недрах белого, почти серого и однотонного одеяла, спасённая от этой страсти и от этого парня. - Кхм, кхм, - слышится сквозь туман неожиданных ощущений важное покашливание, и разгорячённые подростки оборачиваются на голос. Точнее - Соул оборачивается, а Мака выглядывает из-за его спины. На кровати напротив, в позе лотоса, сидит Блэк, с важным видом закрывший глаза и держащий возле рта кулак. Он опускает руку, открывает глаза и улыбается. - Эй, вы бы потише всё делали, да и тогда, когда все спят. Цубаки же проснётся, - даже угрожающе помахал кулаком, мол, не будите мою красавицу, ей нужен здоровый сон. - И вообще - если она проснётся и увидит действия на другой стороне комнаты, плавно перетекающие в материал для восемнадцатилетних и более взрослых... я-то, конечно, не против, но красавицу мою не смущайте, ладно? И вот результат: Блэк смеётся, радуясь своей шутке и закрывая себе рот, чтобы не разбудить свою девушку, а Мака с Соулом... А Мака с Соулом, красные и разгорячённые, но остывавшие, краснеют ещё ярче прежнего, того и гляди: пар пойдёт от них. - Да ну тебя, - бурчит Соул и отворачивается, закутываясь в одеяло по самую макушку. И тут же встречается взглядом с Макой, которая всё так же приподнимается на локте и недоумённо смотрит на Блэка, но скашивает взгляд на Эванса, копошащегося с одеялом. И тоже отворачивается от него, так же укутываясь по самую макушку. И Эванс почему-то обхватывает её левой рукой и притягивает к себе, крепко-крепко, будто исчезнет она за миг, будто он умрет, если не будет так чётко ощущать её, будто никогда больше не получится так сделать. А может, и правда не получится? Соул очень надеется, что это не так. А Маке слишком осточертело сопротивляться и вырываться. Что она, не девушка, что ли, и не может вот так вот взять и захотеть тепла? Не может не желать вырываться и захотеть оставить всё так - нежно и романтично, близко? А Мака - девушка. И она хочет тепла. Хочет чувствовать, что сзади спину греет Соул, отделяемый от неё только их тканями футболок. Просто хочет, и всё. - Соул, я для тебя хоть что-нибудь значу? - шёпотом спрашивает Мака, смотря в серую стену напротив. Серый - скучный цвет. Безжизненный и не яркий, слабый, странный и какой-то... чужой. Наверное, ей бы больше подошли серые глаза, нежели озорные зелёные. Более суть её отражают, что ли? Она же тоже любит быть неприметной. - А? - Эванс не ожидал, что Албарн что-то спросит, и она застала его врасплох. - Значишь, конечно. Очень много значишь, - начинает заверять он её, а Маку такой ответ не устраивает. Будто так надо говорить, а не он так чувствует. - А что я значу? Сказать сможешь? - спрашивает она всё так же тихо и всё так же дырявит серую стену взглядом. - Наверное, не смогу, - через некоторую паузу говорит Соул, признаваясь честно. - Ну, значит, ничего я и не значу, - подводит итог Мака, переходя с шёпота на нормальный голос. И тут же требует: - Отпусти. Соулу ничего не остаётся кроме того, как поднять руку и выпустить девушку из-за своих объятий. Мака не медлит и сразу же ловко переползает через него и выходит из купе, спокойная и невозмутимая. Уходит, ни слова не проронив. - И как девушки вообще думают? Не можешь определить и классифицировать - значит, и нечего классифицировать и определять. Я же просто не могу это оформить во что-то нормальное, - задумчиво говорит Соул, всё так же буравя выход, где недавно была Мака. - Есть у них такая штука, да. Цубаки тоже иногда так говорит. Это женская черта такая, смирись, чувак, - спокойно говорит Блэк. В этом плане на него можно положиться очень даже, у него-то опыт большой. Хоть он встречался и встречается только с Цубаки, но зато по-настоящему и со всем сердцем. Поэтому много вещей этих любовных знает. - Знаешь, что? Девушкам, если ты не можешь эту всю муть классифицировать, нужно говорить в лоб и так, как чувствуешь. Могут, кстати не поверить, да, - а Мака так вообще существо недоверчивое по отношению к тебе, - но так слова звучат и осмсливаются проще и... более честно. Потому что от сердца и то, что думаешь. - Спасибо. Ты лучший друг на свете. И советчик тоже хороший. - Да, я такой, - довольно улыбается Стар и чем-то напоминает довольного кота, которому за просто так купили ведро сметаны. - Стараюсь сильно. Вот и получается результат. Ты тоже постарайся - и что-то, да получится. Мака ведь... ты ей, наверное, хоть чуть-чуть, да нравишься. - Очень на это надеюсь, - горько усмехается Соул в ответ. Лолли, по-королевски развалившаяся на подушке Блэка, им не используемой, всё так же мирно спала. Кошек все эти любовные дела не касаются и не волнуют - у них есть для этого март. Да и там всё по-другому, как получится. Людям же нужны вечные сложности и чувства. Но ведь так жить интереснее? И людей, и кошек, их жизнь очень уж устраивает, по крайней мере.